Алексей Лютый - Рабин, он и в Африке Гут

– Ну-ну, – согласился с ними Рабинович. – Валяйте.

– Г-г-гы!.. – тут же завыл Моисей. Аарон подхватил.

– Господь ты наш всемогущий! – завопил он нараспев. – Яви волю свою и окажи нам поддержку, которую ты обещал Моисею неоднократно. Покарай нечестивцев и докажи неверующим, что для тебя возможно все, – старец на секунду запнулся, а затем затараторил с удвоенной силой:

– Пошли на Египет ты шарики водные, которые очень на ощупь холодные, чтоб вправили те фараону мозги, которому нынче евреи – враги, которых замучили стражники строгие, которыми правят жрецы кривоногие в храмах, которые строит Рамсес.

Услышав такую молитву, менты просто оторопели, а Попов даже подавился куском баранины. Патриархи на их замешательство внимания не обратили. Оба задрали головы вверх и подставили ладони к ушам, надеясь услышать страшный грохот «водных шариков» по крыше трактира. Этого не случилось, и Моисей бросился на улицу, желая, видимо, посмотреть, где именно произошла неполадка. Однако, едва распахнув дверь, он встретился с широкой улыбкой, свободно блуждающей по всем трем мордам Горыныча, испуганно хрюкнул и вернулся назад. Аарон вздохнул и решил изменить формулировку.

– Господь всемогущий, – сердито потребовал он. – Повторяю еще раз для особо тупых. Будь так любезен, пошли на Египет осадки из замерзших капель влаги, которые способны при падении с большой высоты ломать крыши домов, уничтожать посевы и увечить людей.

Результат был тем же. Нулевым! Но Аарон не сдавался.

– Эти замерзшие куски воды называются градом, – с иронией в голосе попытался помочь патриарху Рабинович. – Попробуй такую формулировку. Может быть, быстрее сработает.

Старец сердито стрельнул глазами в сторону кинолога. Тот очаровательно улыбнулся в ответ, но патриарха его ухмылка не смутила. Аарон с завидным упорством продолжил выдвигать требования к богу.

– Господи, говорим тебе, нам-таки очень нужно, чтобы ты вывалил на Египет три десятка тонн кусков замерзшей воды, – заявил он. – Эти египтяне совсем оборзели и их нужно как следует напугать. Ну, чего тут непонятного? Я же не прошу у тебя построить Днепрогэс на Ниле!..

Попов фыркнул и, покрутив пальцем у виска, продолжил трапезу. Аарон внимания на этот жест не обратил и продолжил свои завывания. Некоторое время Андрюша сдерживался, изо всех сил стараясь не слушать бурчание старца, а потом и его милицейское терпение и самоконтроль уступили место простым человеческим эмоциям. Зарычав так, что на полках в баре полопались кувшины, криминалист вскочил из-за стола и, запустив в патриарха куском недоеденной бараньей ноги, завопил:

– Заткнешься ты или нет? Да чтобы вас всех этим градом по самые уши засыпало!

Знал ведь Рабинович, что за криминалистом глаз да глаз нужен, а все равно очередную выходку Попова прозевал. Впрочем, винить его в этом нельзя. До сих пор еще ни разу не случалось, чтобы Андрюша трижды за один день стихийные бедствия организовывал, и никто не ожидал, что именно сегодня он возьмется поставить персональный рекорд. По печени Попов, естественно, тут же получил, но слово, как известно, не воробей. Вылетев из Андрюшиной утробы, оно тут же организовало природное явление, невиданное доселе в Египте, – безудержное выпадение града, а вместе с ним и повальное бегство рассудка из затерроризированного Поповым города.

Услышав грохот ледяных горошин по крыше, оба патриарха тут же бросились на улицу, чтобы самолично увидеть новое чудо природы. Однако, едва выскочив за дверь, оба заработали по десятку синяков и шишек и тут же вернулись обратно. Следом за ними в трактир ворвался Горыныч, успевший уменьшиться до размеров крупной собаки.– Я, конечно, понимаю, что ваша гуманоидная цивилизация еще не дошла до управления природными процессами, но, по крайней мере, могли бы меня и предупредить, что в этом отсталом мире имеют место быть такие катаклизмы погоды, – держась обоими крыльями за среднюю голову, проговорил Ахтармерз и проковылял к столу. – Я же никак не мог рассчитывать, что во время принятия пищи окажусь прямо в центре выброса излишков льда из северных широт. Даже энергетическую защиту поставить не успел. Вот, полюбуйтесь, что вы со мной сделали, – Горыныч слегка отодвинул руки от своей зубастой черепушки, выставляя на всеобщее обозрение крупную шишку, сочащуюся сукровицей. – Больно ведь!

– Сейчас я тебе помогу, бедняжка! – всплеснула руками Рахиль, увидевшая в оказании помощи пострадавшему птеродактилю шанс доказать новым друзьям свою полезность. – Трактирщик, дай мне чистые тряпки!

Хозяин заведения, как истый египтянин, не привыкший подчиняться каким-то там приблудным дочерям Израиля, вопросительно посмотрел на Рабиновича. Тот кивнул головой, подтверждая правомочность распоряжения девицы, и трактирщик, пожав плечами, поплелся выполнять приказ. Сеня оценил его медлительность недовольным взглядом, но еще большее порицание с его стороны заработал Попов. Сеня буквально испепелил его глазами, и Андрюша сжался, осознав всю тяжесть совершенного проступка.

Пока трактирщик ковырялся где-то внутри заведения, отыскивая перевязочный материал, каждый член вынужденно созданного комитета по выводу евреев из Египта развлекался по-своему. Аарон с Моисеем стояли у открытых дверей, удивленно глядя на новое чудо природы, уже по колено засыпавшее двор. Смущенный и пристыженный Андрюша ковырял ножом столешницу, Сеня с Жомовым тупо смотрели на Горыныча, поглаживаемого Рахилью, а Нахор достал из кармана абак и что-то усердно подсчитывал. Один Мурзик занимался персонально полезным трудом, вычесывая из густой шерсти потравленных Горынычем насекомых.

– Пойдет, что ли? – поинтересовался у Рахили трактирщик, появляясь в обеденном зале с ворохом тряпок в руках.

– Конечно, конечно! Давайте сюда, – затараторила девица, выхватывая из рук толстяка перевязочный материал.

Горыныч, обласканный мягкими девичьими и, что самое главное, теплыми руками, совсем разомлел, покорно просунул ушибленную голову в намыленную петлю. То бишь позволил себя перевязывать. Рахиль взялась за дело лихо и с энтузиазмом. Бросив охапку чистых порванных на ленты тряпиц на не отличающийся стерильностью пол, она схватила за край одну из полосок и с неуемной энергией принялась наматывать всю кипу на поврежденную голову Ахтармерза. Попов закрыл глаза, не в силах смотреть на это безобразие.

Горыныч поначалу выносил перевязку стоически, затем слегка начал трепыхаться, а через пару минут и вовсе забился в конвульсиях. Объяснить причину собственного неэтичного поведения он не мог, поскольку девица в первую очередь позаботилась о том, чтобы связать ему все три пасти друг с другом. Издавая нечленораздельное бульканье, трехглавый дракон из иной вселенной попытался крыльями и передними лапами воспротивиться продолжению процесса перевязки, но Рахиль тут же успокоила его, крепко прижав коленками к полу. И неизвестно, вернулся бы Ахтармерз к родителям после такой медпомощи, если бы в процесс перевязки не вмешался Жомов. Сеня было дернулся его остановить, но удержал свой порыв, осознав, что без помощи омоновца Горынычу живым из рук радетельной медсестры не выбраться.