Алексей Лютый - Рабин, он и в Африке Гут

Знаете, иногда мне казалось, что я знаю причину вечно плохого настроения моих друзей. Мне и самому порой становилось так грустно, что выть хотелось. Особенно нестерпимо было тогда, когда вечером, перед сном, я вспоминал, как мы с Жомовым ловили медведя в лесу под Стафордом или сражались с гиппогрифом в скандинавских горах, но совсем уж было тошно припомнить, как я на лесной поляне в Пелопонессе играл с Мелией. Как она там? Чем сейчас наша спасительница занимается?

Поначалу, когда наконец мы вернулись из странствий по трем мирам, найдя дом таким, каким его и оставляли, я радовался, как слюнявый щенок. Все вокруг мне казалось таким милым, родным и прекрасным, что ничего другого больше и не хотелось. Только мою миску, потертый коврик у кровати Рабиновича и привычную, любимую работу. А затем начали накатывать приступы грусти и раздражения. Особенно тогда, когда какого-нибудь, извините, обмочившегося алкаша из снега выковыривать приходилось, а он тебя при этом такими матюками накрывает, что поневоле думать начинаешь – и вот ради этого дерьма мы мир спасали?!

Нет, я ничего не говорю, на работе и до наших путешествий подобные истории случались. Даже похлеще бывало! Вот только после всего пережитого в чужих странах я на жизнь как-то иначе стал смотреть. Конечно, здесь, у себя на родине, мы делаем очень нужное и важное дело, мало чем отличающееся от поступков тех же рыцарей Круглого стола короля Артура, но иногда очень хотелось вернуться и посмотреть, как там без нас люди управляются. Честное слово, я бы даже эльфа в морду лизнул (и пусть, гад, в моей слюне захлебнется), если бы он вдруг передо мной появился!

В общем, страсть к странствиям намертво въелась в мою плоть. Думаю, с моими друзьями происходило то же самое. С Рабиновичем, по крайней мере, точно. Он-то не подозревает, что я умею читать, поэтому и не пытался от меня прятаться, когда, задумавшись, выписывал на чистом бланке протокола допросов женские имена: РОВЕНА, ИНГВИНА, НЕМЕРТЕЯ… Нет, он не гарем из иностранок собирался завести. Просто так же, как и я, вспоминал о наших странствиях и с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее, пока не дошел до такого состояния, в котором сейчас и пребывает.

– Сеня, ты котенка кормить собрался? – весело поинтересовался Андрюша, кивая головой на скудную закуску.

– Нет. У меня сексуально-финансовый кризис, – буркнул мой Сеня, подозрительно оглядывая Попова с ног до головы.

– Это как? – не понял Жомов.

– Очень просто, – не меняя интонации, ответил Рабинович. – Кошелек открываешь, а там хрен!

Попов истерично захохотал, а Сеня с Иваном удивленно посмотрели на него. Я даже решил отодвинуться немного. Мало ли что! У Андрюши за последнее время столько потрясений было, что он и с ума сойти мог, а мне как-то не хочется в руках полоумного жизнь свою закончить. Перед соседскими кобелями стыдно будет!

– Ты чего ржешь-то, бурдюк с салом? – Ваня буквально просверлил глазами Попова, но тот даже на такое оскорбление не обиделся. Люди добрые, да что же такое творится? По-моему, спасать нашего криминалиста срочно нужно.

– Да что вы морды скрючили, будто вас на дежурство вне очереди назначили! – возмутился наконец Попов. – Разливать сегодня кто-нибудь будет, или мне за это дело взяться?

– Ну уж это дудки, – Сеня мгновенно схватил бутылки со стола и, поставив две рядом с собой, откупорил третью. – Разливать никому не доверю.

Это тоже старая традиция. Когда-то давно, когда мой хозяин только с Поповым и Жомовым познакомился и они втроем выпивать начали, разливал водку тот, кто первым добирался до бутылки, но Сеня этот порядок быстро пресек. Он у меня точность и степенность любит, а тут выяснилось, что Попов никогда поровну ни в одну рюмку не разольет. Жомов же отмеряет точно, зато дозы делает излишне большими. К тому же Ваня оказался страстным любителем поговорки «между первой и второй перерывчик небольшой». Так же он относился к разнице между второй и третьей, а с его дозами бутылка на этом и заканчивалась. Причем происходило все за считанные минуты. Рабинович такого безобразия стерпеть не мог, спрятал однажды все бутылки и с тех пор разливает водку сам. Маленькими дозами и через большие промежутки. Вот и в этот раз он, по моим подсчетам, разлил точно по пятьдесят грамм.

– Поп, теперь, может быть, расколешься, зачем ты нас собрал? – закусив кислым огурцом (как только они в него лезут?!), поинтересовался Жомов.

– Мужики, помните, как мы в пещере у Мерлина эликсир готовили? – вместо ответа на Ванин вопрос Андрюша задал свой. – Помните, как кукушка тогда на яйцах орала?

– Ну еще бы, – грустно фыркнул Рабинович. – Ты ее еще тогда со своим будильником китайского производства сравнил.

– Не ее, а его, – почему-то обиделся Жомов. – Там самец был. Забывать уже начали, да? Берцом мозги прочистить?

– Себе прочисть, – огрызнулся мой Сеня и посмотрел на Попова. – Ты к чему этот разговор завел? Душу потравить захотелось?

– Да нет же. Наоборот, – и, увидев, что друзья ничего не понимают, заявил: – Я в лабораторных условиях этот состав воспроизвел!

– Угу. А еще изготовил приворотное зелье, эликсир молодости и философский камень, – Сеня ехидно помог Андрюше вспомнить его алхимические достижения. – Какой лапшой еще нас пичкать будешь?

– Да не вру я! – взмолился эксперт. – Честное слово, после того, как ты мне посоветовал заняться чем-нибудь интересным, чтобы о Таньке забыть, я вернулся домой и зачем-то стал вещи свои разбирать. Хотя, какое там разбирать! Просто перекладывал с места на место, пока на серебряный крест не наткнулся. Взял его в руки и тут же все наши похождения в Англии вспомнил. А потом думаю, что мне терять? Вот и решил в нашей лаборатории попробовать эликсир воссоздать…

– И где же ты медведя поймал? – мой Рабинович просто не мог не язвить. – До ближайшего зоопарка бегал или посылторгом из тайги выписал?

– Тут ты прав, – улыбнулся Андрюша. – С некоторыми ингредиентами были проблемы. К тому же я долгое время просчитать не мог, какая разница, например, между живым медведем, пойманным на вершине сосны, и простым медвежьим мясом. А потом все же сообразил! Подумайте сами, напугав медведя, мы вызываем у него резкий приток гормонов, в том числе и адреналина в кровь. Кроме того, когда зверю приходится балансировать на тонкой ветке, его мышечные ткани насыщаются кислородом…

Тут Андрюша понес, а мы слушали, открыв рты. Полностью пересказывать его объяснения я не буду. Во-первых, не запомнил, а во-вторых, и помнил бы, все равно не стал бы повторять. Это, извините, секрет фирмы. Скажу лишь, что для того, чтобы получить доступные и заменить прочие ингредиенты мерлиновского зелья, Андрюше пришлось изрядно поработать. Например, связаться с Академией наук и буквально клещами вырвать у них полный список веществ, из которых может состоять мясо медведя, пойманного на вершине сосны, а затем изготовить эти вещества в лабораторных условиях.