Алексей Лютый - Семь бед – один ответ

– И про что это он тут пургу гнал? – удивленно поинтересовался у друзей Жомов, который совсем не слушал недавний рассказ Попова о скандинавах и их мифах.

– Этот хмырь, Ванечка, сказал, что мы можем попасть домой, только добравшись до здешнего верховного бога, – скептически усмехнулся Рабинович и повернулся к клыкастому путеводителю. – Но у тебя, мудрый Хрюмир, есть какой-то туз в рукаве. Так ведь? Поэтому переставай вешать нам лапшу на уши и говори по существу.

– Досточтимый Робинсен, я не знаю, что такое лапша и как ее можно вешать на уши, но понял, что слова мои ты подвергаешь сомнению, – не менее язвительно ответил ему карлик. – Уж не знаю, что вы тут ожидали услышать, но если думаете, что я вру, то валите отсюда. Прием окончен!

– Нет, что ты, мудрейший! Мы тебе верим. Мы теперь во всякую лажу поверить можем, как лохи перед наперсточниками. – Сеня театрально раскинул руки в стороны. – Продолжай крутить свой лохотрон и поведай нам, чем ты можешь помочь беде и что лично от нас требуется?

Хрюмир остановился и внимательно посмотрел на Рабиновича. Тот с улыбкой выдержал этот тяжелый взгляд, изобразив на лице носорожью покорность судьбе. Карлик покачал головой и решил все-таки продолжить. По его словам, именно он сам, Хрюмир, был единственным человеком или почти человеком, который знал дорогу в Свартальхейм, откуда доблестные милиционеры из будущего могли бы добраться к мистическому Одину. Однако, чтобы он показал ее друзьям, от них требовалась маленькая услуга.

В Утгарде, стране етунов, великанов по-скандинавски, живет, дескать, один тип по имени Тьяццы. Этот великан, етун его мать, по словам Хрюмира, был большой бабник и любитель фруктов. В данный момент в гостях у него находилась некая дама, имя которой карлик упоминать не стал. Эта дамочка разделяла страсть етуна к фруктам, но особенно уважала яблоки. И от паломников требовалось ни много ни мало, как проникнуть в дом Тьяццы и стащить с тарелки у дамочки парочку яблок.

– И все? – возмутился Жомов. – Ты что, урод, нас за «шестерок» держишь? Мы тебе за хавчиком бегать должны?

– Подожди, Ваня, – оборвал его Рабинович. – Слушай, Хрюмир, если ты так хочешь яблок, то я предлагаю сделку. Ты нам показываешь дорогу домой, а мы, раз уж тут яблоки такая редкость, пришлем тебе оттуда пяток килограммов.

Уж мог бы и тонну пообещать! Чего мелочиться, если все равно выполнить обещание не получится?

– Ну что, по рукам?

– Сеня, да что мы с этим вымогателем валандаемся? – возмутился Ваня. – Давай я сейчас ему руки-ноги переломаю, он нам сразу все и расскажет. Даже то, как его троюродный дедушка в юности сифилис перенес.

– Ломайте! – радостно воскликнул Хрюмир. – Сдохну, а ничего вам не скажу! По мне, или те яблоки, о которых я говорю, или насильственная смерть. Тогда уж по крайней мере в Вальгаллу точно попаду.

– Он не шутит, – остановил рванувшегося вперед Жомова Андрюша. – У этих придурков попасть в Вальгаллу – заветная мечта детства.

– Ладно, мы согласны, – принял условия Хрюмира Рабинович. – Тут ведь и платить ничего не нужно, а всего-навсего надо пару яблок своровать! Рассказывай, как добраться до этого Утгарда.

– А вам никуда идти и не нужно будет, – радостно захихикал карлик. – Пойдемте на улицу, я вам мигом транспортное средство организую.

– Подождите, мудрый Хрюмир, – остановила всю процессию несчастная Ингвина. – А как же мне быть со своею бедой?

– А тебе, дитятко, с ними отправляться, – оскалился карлик, и выяснилось, что сломанный клык – чуть ли не единственный зуб у него во рту. – Прорицательница, вкусившая корня Иггдрасиля, может находиться либо в Нидльхейме, либо в Гимле, двух царствах мертвых. Вот и попросишь Одина, чтобы он тебе туда временный пропуск выписал.

– Ну и бред, – тяжко вздохнул Рабинович, однако за Хрюмиром следом пошел.

А на улице поднималась вьюга. Серые тучи на небе поменяли пол и расовую принадлежность, превратившись в черные облака, бешено несущиеся по небу, и из них начал сыпать мелкий снег. Ветер разгонялся, как болид на трассе «Формулы-1» в Монте-Карло, и швырялся этим самым снегом в кого ни попадя. Попов истерично завопил, заглушая его вой. Андрюша потребовал отложить новое путешествие до утра, однако его и слушать никто не хотел. Хрюмир расставил пилигримов попарно друг напротив друга. Причем Сеня, естественно, оказался рядом с Ингвиной. А карлик отошел от них метра на три и, вскинув руки вверх, принялся завывать какую-то абракадабру.

– Бестла, Аудумла, Аустри. Бури, Ве, Вили, Вестри! – вопил Хрюмир, а потом вдруг посмотрел на друзей и ткнул пальцем почти мне в морду. – Кстати, животное свое можете оставить здесь. Или возьмите на руки, а то потеряете. – Сеня тут же, естественно, несмотря на сопротивление, сграбастал меня в охапку.

А Хрюмир продолжил:

– Брокки и Эйтри, Хугин. Гери, Фреки, Мугин! Эй, тот, кто может потягаться в скорости с Хуги-мыслью. Приди сюда и унеси их в царство Тьяццы, вернув обратно только после выполнения моего приказа!

Андрюша, глядя на все это извращение, покрутил пальцем у виска. Жомов кивнул головой, поддерживая друга, и хотел что-то сказать Рабиновичу, но тут вой ветра усилился до того, что у всех заложило уши. Сквозь этот вой откуда-то сверху донесся шум, напоминавший звук, издаваемый разгоняющимися лопастями вертолета, а затем на ментов с неба свалилась туша огромного орла. Жомов потянулся к дубинке, Сеня крепче вцепился в мою шерсть, почему-то решив, что я начну вырываться, а Попов просто закрыл глаза. Впрочем, туша свалилась не окончательно, а зависла в полуметре над нашими головами. Орел внимательно посмотрел на Хрюмира, а затем, подхватив нас с поклажей в свои когти, резко взмыл вверх.

От быстрого перепада давления у Рабиновича заложило уши. Видимо, из чувства солидарности с ними мгновенно замерз нос. Его поддержали щеки, и уже через минуту Сеня думал о том, что не лучше ли было на самом деле послушать Жомова и переломать поганому карлику руки с ногами. Однако оценить трезвость этой мысли он не успел. Орел вновь начал снижаться, и от новой смены давления барабанные перепонки подняли в голове Сени нестерпимый звон. Рабинович попытался вспомнить, может ли кессонная болезнь случиться не в воде, а в воздухе, но в этот момент почувствовал под ногами твердую почву.

– Утгард. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Ясень Иггдрасиль», – объявил остановку орел и, швырнув путешественников на камни, резко взмыл вверх, исчезая из виду.

– Ни хрена себе электричка, – удивленно проговорил Жомов, поднимаясь на ноги. – Интересно, и где этого Тьяццы искать. У кого-нибудь есть его адрес?

– А похоже, мы на месте, – растерянно проговорил Рабинович, ткнув пальцем себе за спину.