Алексей Лютый - Семь бед – один ответ

– А вот это ты в точку попала! – заржал Попов и тут же получил два подзатыльника. Один вполне понятный – от Рабиновича. А второй – от Жомова, видимо, для комплекта.

– Ингвиночка, никакая ты не тощая, – растерянно улыбнулся Сеня, не обращая внимания на обиженный оскал Попова. – Просто я хотел сказать…

– Да оставь ты ее в покое, – с широкой ухмылкой на лице перебил его Ваня. – Что, не видишь, в натуре, что девчонка тебя попросту ревнует?

– Это я ревную? – Ингвина зарделась. – Было бы кого ревновать. Да таких бродячих комедиантов, как Сеннинг Робинсен, в моем наследном замке целый выводок!

– Ой-ой-ой, принцесса на горошине нашлась! – обиженно буркнул Рабинович.

Воительница обожгла его гневным взглядом и резко отвернулась. Эти три оболтуса тут же заржали, как кони на лугу, а я, к своему вящему удивлению, заметил слезы, блеснувшие на глазах девчонки. Сами знаете, что я к ней никогда особой симпатии не испытывал, но трое на одного всегда считал нечестным поединком. Мне вдруг стало жалко Ингвину. Ведь, в сущности, феминистки – несчастные самки, обиженные судьбой. Ну не попался им вовремя прекрасный принц, или они по близорукости приняли за него Соловья-разбойника. Обожглись на этом и теперь дуются на весь белый свет, скрывая свои обычные женские страсти и желания под масками бесчинствующих амазонок. Их жалеть нужно, а не прикалываться над ними.

Сеня быстро понял свою ошибку и цыкнул на друзей, приказывая им заткнуться. Поднявшись со своего места, он подошел к воительнице и тихонечко прикоснулся к ее плечу. Ингвина резко дернулась, сбрасывая его руку, и осталась стоять в прежней позе. Рабинович глубоко вздохнул.

– Конечно, я понимаю, что глупо после всего этого пытаться убедить тебя, что ты самая лучшая, но я все же скажу это, – вкрадчиво проговорил он (хитрит или действительно раскаивается?). – Мы не хотели тебя обидеть. Все наши слова были просто шуткой. Но если ты считаешь свое достоинство оскорбленным, то я избавляю тебя от той клятвы верности, что ты мне дала. Ты вновь свободна и можешь себе выбрать более достойного господина, чем я.

– Я слов своих на ветер не бросаю и клятв назад не беру, – ответила Ингвина, резко поворачиваясь лицом к Сене. – Сеннинг Робинсен, вы в очередной раз доказали свое благородство. Вы не только великий воин и хитрый стратег, но еще и мудрый, великодушный владыка. Я подтверждаю свою клятву верности и прошу простить меня за то, что посмела гневаться на своего повелителя!

– Значит, мир? – улыбнулся Рабинович и пожал протянутую девицей руку. – Вот и хорошо.

– Ого! Вот это сцена. И на какой день назначена свадьба? – поинтересовался Ваня Жомов, до которого все вообще туго доходит. И тут же совершенно справедливо получил от Андрюши чувствительный пинок по щиколотке. – Ты чего, Поп, офонарел? Чайник тебе давно никто не прочищал?

Андрюша только покрутил пальцем у виска и ничего не ответил. Да и что тут можно сказать? Еще во времена нашего пребывания в архаичной Англии я заметил, что лучше всего у нас получается справляться с заданием в тех случаях, когда вся без исключения команда, будь то менты, мы с Горынычем или аборигены, начинает действовать как единое целое. Не думаю, что мир скандинавских легенд был исключением из правил, да и Ингвина уже доказала свою профпригодность. Поэтому не стоило Жомову продолжать подшучивать над уже и без того задетым самолюбием воинствующей девицы.

А Сеня между тем благоразумно решил закончить пересказ своего похода за разрыв-травой и перешел к другой теме, а именно – к освоению Поповым новых технологий кораблестроения. Андрюша лишь тяжело вздохнул и развел руками в сторону. Хоть он был и единственным технически образованным человеком среди моих ментов, но обучался отнюдь не проектированию. Если химические составы и реактивы еще как-то слушались эксперта-криминалиста, то чертежи гномов, сразу почувствовав в нем профана, начали бузить, превратившись в неразрешимую головоломку.

В общем, создание Скидбланднира оказалось Попову явно не по зубам. Горыныч изо всех сил пытался помочь Андрюше в изучении нового факультативного предмета, однако что может смыслить в кораблестроении трехголовый представитель цивилизации, так и не научившийся самостоятельно производить даже примитивные механические приспособления?

– Понимаете, если бы трансформативное преобразование данного плавсредства в пределах нескольких параллельных вселенных зависело только от магических преобразований технически оснащенного предмета, я бы смог решить эту задачу, – попытался объяснить свою неудачу Ахтармерз. – Однако паранормальный уровень данной вселенной недостаточен для выполнения поставленных условий посредством одних лишь магических усилий…

– Тпру, ретивые, – подняв руки вверх, остановил Рабинович словоизлияния Горыныча. – Мы люди необразованные, университетов не кончали. Поэтому давай-ка без своих словесных вывертов объясни, в чем суть проблемы, простым, общедоступным языком.

– Говоря проще, – горестно вздохнул Ахтармерз, – для изготовления Скидбланднира нам с Андрюшей требуется механический трансформатор вселенных. Только при помощи его мы сможем заставить корабль соответствовать требованиям госприемки.

– И где его взять? – поинтересовался Сеня.

– А вот этого я не знаю, – шмыгнул носом трехглавый второгодник. – Точнее, догадываюсь, в каком из миров их производят, но вот не знаю, как туда попасть.

Ну, все. Приплыли, что называется! После заявления Ахтармерза в комнате повисла гнетущая тишина. Наверное, сейчас каждый из команды продумывал дальнейший план действий. Я тоже не был исключением. Лично для меня вопрос о том, как отнесутся гномы к подобному провалу, вообще не вызывал раздумий. Стурл вполне ясно дал нам понять, что, только выполнив все его условия, мы получим карт-бланш на проход через Свартальхейм в Асгард. Поэтому было очевидно, что как только мы заявим брисингам о невозможности изготовления суперяхты для их любимчика Фрейра, то тут же получим бессрочную дисквалификацию с непременным возвращениям в родные пенаты. То есть в Митгард, прямо в подвалы жилища Хрюмира. А может, гномы придумают и что-нибудь похуже. Вроде предоставления нам ПМЖ в одной из заброшенных шахт.

Судя по лицам моих друзей, их посещали идентичные мысли. Рабинович тоскливо глядел в потолок, шевеля губами, будто читая под сводом комнаты божественные откровения или технические справочники по изготовлению трансформаторов. Ингвина, напротив, уткнулась взглядом в пол и беспрестанно вытаскивала меч из ножен, тут же загоняя его обратно. Ваня Жомов барабанил пальцами по столу, старательно целясь по лапам Горыныча, чем и заставил его убраться подальше, а Попов кротко вздыхал.