Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Волшебники не убивают обычных людей, потому что: а) редко их замечают; б) это считается неэтичным и в) кто тогда будет заниматься готовкой, выращиванием овощей-фруктов и выполнять прочие обыденные обязанности. А убить брата-волшебника практически невозможно, благодаря нескольким оболочкам из защитных заклинаний, которые любой предусмотрительный маг в любое время дня и ночи поддерживает вокруг своей персоны [36]. Первое, что узнает юный волшебник в Незримом Университете, — не считая того, куда ему вешать одежду и как пройти в туалет, — это то, что он должен постоянно себя защищать. Некоторые считают это паранойей, но это не так. Параноики только думают, что все ополчились против них. Волшебники это знают.

Маленький волшебник был защищён психическим эквивалентом закалённой стали трехфутовой толщины, но эта сталь плавилась, словно масло, нагреваемое паяльной лампой, ручьями текла прочь и исчезала.

Если и существуют слова, способные описать то, что случилось с волшебником после этого, то они заперты в не дающемся в руки словаре в библиотеке Незримого Университета. Возможно, здесь лучше положиться на воображение, но тот, кто действительно сумеет вообразить то существо, которое увидел Ринсвинд, — оно несколько секунд корчилось в мучениях, после чего, к счастью, исчезло, — явный кандидат на небезызвестную белую холщовую рубаху с длинными (по желанию) рукавами.

«Так погибнут все враги, — изрёк Абрим и обратил лицо к верхним этажам башни. — Я бросаю вам вызов. И согласно Закону, те, кто не выйдет против меня, должны последовать за мной».

Наступило долгое, насыщенное молчание, производимое множеством внимательно прислушивающихся людей. Наконец с вершины башни послышался чей-то неуверенный голос:

— И в какой же части Закона об этом говорится?

«Закон — это я».

Наверху пошептались, и тот же голос крикнул:

— Закон мёртв. Чудовство превыше За…

Эта сентенция закончилась воплем, поскольку Абрим поднял левую руку и послал в говорившего тонкий луч зелёного света.

Примерно в эту же секунду Ринсвинд осознал, что снова может самостоятельно шевелить конечностями. Шляпа временно потеряла интерес к своим пленным. Ринсвинд искоса взглянул на Канину, и они тут же, не сговариваясь, подхватили Найджела под руки, повернулись и бросились бежать. И не останавливались до тех пор, пока между ними и башней не оказалось несколько стен. Спасаясь бегством, Ринсвинд ждал, что что-то вот-вот ударит его по затылку. Может быть, сам мир.

Все трое рухнули на кучу мусора, где предприняли попытку отдышаться.

— Зря мы удрали, — пробормотал Найджел. — Я как раз собирался задать ему настоящую трёпку. Как, по-вашему, мне…

У них за спинами раздался взрыв, и вверх, высекая искры из каменной кладки, с воем взмыли столбы разноцветного огня. Послышались звук, похожий на хлопок вылетевшей из узкого горлышка огромной пробки, и раскатистый, совсем не заразительный смех. Земля вздрогнула. — Что там творится? — поинтересовалась Канина.

— Магическая война, — ответил Ринсвинд.

— Это хорошо?

— Нет.

— Но ты, конечно же, болеешь за волшебство? — уточнил Найджел.

Ринсвинд пожал плечами, быстро пригнулся, и что-то большое, невидимое, пролетело у него над головой, посвистывая, словно куропатка.

— Никогда не видел, как сражаются волшебники, — сообщил Найджел и начал карабкаться на вершину мусорной кучи.

Канина схватила его за ногу. Он вскрикнул.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — сказала она. — Ринсвинд?

Волшебник мрачно покачал головой и, подняв небольшой камешек, подбросил его над разрушенной стеной. Камешек превратился в маленький голубой чайник, упал на землю и разбился.

— Заклинания вступили в реакцию, — констатировал Ринсвинд. — Могут сотворить всё что угодно.

— Но за этой стеной мы в безопасности? — поинтересовалась Канина.

— Правда? — немного оживился Ринсвинд.

— Это я тебя спрашиваю.

— О-о. Нет. Не думаю. Это обычный камень. Одно точное заклинание и — пуф!

— Пуф?

— Вот именно.

— Может, нам удрать подальше?

— Стоит попробовать.

До следующей уцелевшей стены они добрались за несколько секунд до того, как беспорядочно выстреливающий языками шар жёлтого огня приземлился там, где они только что лежали, и превратил землю в нечто ужасное. Вокруг башни гуляли искрящиеся торнадо.

— Нам нужен план, — заявил Найджел.

— Мы можем снова попробовать убежать, — предложил Ринсвинд.

— Это ничего не решит!

— Это решит большинство проблем, — возразил Ринсвинд.

— И сколько нам придется бежать, чтобы оказаться в безопасности? — спросила Канина.

Ринсвинд рискнул выглянуть из-за стены.

— Интересный философский вопрос, — признался он. — Я проделал долгий путь, но так и не нашел на Диске безопасного места.

Канина вздохнула и посмотрела на высящуюся поблизости кучу мусора. Посмотрела на неё ещё раз. В этой куче было нечто странное, и девушка никак не могла понять, что именно.

— Я мог бы наброситься на них, — неопределенно выразился Найджел и устремил полный томления взгляд на спину Канины.

— Не поможет, — отозвался Ринсвинд. — Против магии нет средств. Кроме более сильной магии. А более сильную магию может победить только ещё более сильная магия. Ты даже ничего поймешь, как…

— Пуф? — догадался Найджел.

— Подобное уже происходило, — сказал Ринсвинд. — Продолжалось многие тысячи лет, пока не…

— Знаешь, что странно в этой груде мусора? — спросила Канина.

Ринсвинд взглянул на указанную кучу. Прищурился.

— Ноги я вижу, а что еще?

На то, чтобы откопать серифа, у них ушло несколько минут. Он сжимал в руках почти пустую винную бутылку и рассеянно моргал. Лица спасителей показались ему знакомыми.

— Могучая, — проговорил он и с некоторым усилием добавил: — Штука, это вино. Мне показалось, будто на меня обрушился весь дворец.

— Так оно и было, — подтвердил Ринсвинд.

— А-а. Вот, значит, в чём дело. — Креозот после нескольких попыток сфокусировал взгляд на Канине и качнулся назад. — Ну и ну. Опять эта юная дама. Очень впечатляюще.

— Слушай… — начал Найджел.

— Твои волосы, — изрёк сериф и медленно качнулся вперёд, — подобны… подобны стаду коз, что пасутся на склонах Гебры.

— Знаешь что…

— Твои груди подобны… подобны, — сериф отклонился вбок и бросил короткий, горестный взгляд на опустевшую бутылку, — подобны покрытым самоцветами дыням в прославленных садах рассвета.

Глаза Канины расширились.

— Правда?

— Никаких сомнений, — ответил сериф. — Покрытые самоцветами дыни я ни с чем не спутаю. Словно белые косули на заливных лугах твои бедра, которые…

— Э-э, прошу прощения… — вмешался Найджел, с заранее обдуманным злым умыслом прочищая горло.