Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

— В этом-то всё и дело! Что, война уже закончилась?

С потолка на шляпу Ринсвинда каскадом посыпалась известка.

— Что-то действует на камни, — негромко проговорил он. — Они пытаются вырваться на свободу.

— И мы находимся как раз под целой кучей таких камней, — заметила Канина.

Сверху послышался скрежет, и вниз ударил луч дневного света. К удивлению Ринсвинда, внезапная смерть под завалом их не постигла. Затем снова раздался треск, и дыра в потолке увеличилась. Из неё выпадали камни, но падали они вверх.

— Думаю, — сказал Ринсвинд, — сейчас самое время проверить, как работает ковер.

Стена рядом с ним встряхнулась, как собака, и медленно развалилась на куски. Уносящиеся прочь обломки несколько раз сильно задели Ринсвинда. Окруженные вихрем взлетающих камней четверо беглецов упали на голубой с золотом ковер.

— Надо отсюда выбираться, — в очередной раз отпустил проницательное замечание Найджел.

— Держитесь, — посоветовал Ринсвинд. — Я прикажу ковру…

— Нет, — оборвала его Канина, становясь рядом на колени. — Я ему прикажу. Тебе я не доверяю.

— Но ты…

— Заткнись. — Она похлопала по ковру и скомандовала:

— Ковер, поднимайся.

Наступила тишина.

— Вверх.

— Может, он не понимает тебя? — предположил Найджел.

— Пари. Левитируй. Лети.

— А может, он повинуется только конкретному голосу…

— Отстань.

— Он не двигается, — сказал Найджел. — Попробуй «вознесись».

— Или «взмывай», — вмешался Креозот.

В дюйме от его головы просвистело несколько тонн взлетающих с пола плиток.

— Наверное, он бы уже отозвался, если бы вообще собирался это делать… — проворчала Канина.

Окружающий её воздух загустел от пыли, оседающей с трущихся друг о друга камней. Девушка забарабанила по ковру кулаками.

— Взлетай, ты, чертова подстилка! Ай!

Кусок карниза чиркнул её по плечу. Она раздраженно потерла ссадину и повернулась к Ринсвинду, который сидел, положив подбородок на колени и надвинув шляпу на лоб.

— Почему ничего не действует? — осведомилась она.

— Потому что ты говоришь неправильные слова, — отозвался он.

— Он что, не понимает нашего языка?

— Язык тут ни при чем. Ты упустила нечто более фундаментальное.

— Ну?

— Что «ну»? — фыркнул Ринсвинд.

— Послушай, сейчас не время подчеркивать своё превосходство!

— Ты пробуй, пробуй, не обращай на меня внимания.

— Заставь его взлететь!

Ринсвинд ещё глубже натянул шляпу на уши.

— Пожалуйста? — попыталась Канина.

Шляпа чуть-чуть приподнялась.

— Мы будем тебе чрезвычайно обязаны, — пообещал Найджел.

— Правильно! — подхватил Креозот.

Шляпа приподнялась ещё немного.

— Вы в этом абсолютно уверены? — уточнил Ринсвинд.

— Да!

Ринсвинд прокашлялся и скомандовал:

— Вниз.

Ковер поднялся над землей и выжидающе застыл в нескольких футах от слоя пыли.

— Но как… — начала Канина, однако Найджел перебил ее.

— Волшебникам открыты тайные знания. Наверное, в этом-то всё и дело, — заявил он. — Возможно, этот ковер страдает навязчивой индеей делать противоположное тому, что ему скажут.

— Ты можешь заставить его взлететь ещё выше?

— Да, но ни за что в жизни этого не сделаю, — ответил Ринсвинд.

Ковер медленно двинулся вперёд, и, как это часто бывает в подобных случаях, по тому месту, где он только что лежал, прокатилась подпрыгивая огромная каменная глыба.

Мгновение спустя ковер с беглецами оказался на открытом воздухе, а несущиеся в вихре камни остались позади.

Дворец рассыпался на куски, и эти куски взлетали вверх сужающимся конусом, напоминающим извержение вулкана наоборот. Чудовская башня исчезла без следа, но камни, порхая в воздухе, подтягивались туда, где она недавно стояла, и…

— Они строят другую башню! — воскликнул Найджел. — К тому же, из моего дворца, — пожаловался Креозот.

— Шляпа победила, — объяснил Ринсвинд. — И она строит собственную башню. Это нечто вроде защитной реакции. Волшебники всегда окружают себя башней, как эти, ну… Как называются те штуки, которые живут на дне реки?

— Лягушки.

— Камни.

— Бандиты-неудачники.

— Шитики — вот что я имел в виду, — вспомнил Ринсвинд. — Когда волшебник собирается с кем-то воевать, первым делом он строит себе башню.

— Она очень большая, — заметил Найджел. Ринсвинд мрачно кивнул.

— И куда мы направляемся? — поинтересовалась Канина.

Ринсвинд пожал плечами.

— Прочь.

Прямо под ними проплывала внешняя стена дворца. Не успели они миновать ее, как стена затряслась, и кирпичи начали взмывать вверх, присоединяясь к стае камней, с жужжанием вьющихся вокруг новой башни.

Спустя некоторое время Канина не выдержала:

— Ну хорошо. Как ты заставил ковер взлететь? Он действительно делает противоположное тому, что ты ему приказываешь?

— Нет. Я просто обратил внимание на некоторые фундаментальные детали его стратификационного и пространственного расположения.

— Не поняла, — призналась она.

— Хочешь, чтобы я объяснил это неволшебным языком?

— Ага.

— Ты положила его на пол изнанкой вверх, — сказал Ринсвинд.

Несколько мгновений Канина сидела не шевелясь.

— Должна признать, он очень удобный, — наконец заговорила она. — Впервые в жизни лечу на ковре-самолёте.

— А я впервые в жизни управляю таким ковром, — рассеянно откликнулся Ринсвинд.

— И у тебя хорошо получается, — похвалила она.

— Спасибо.

— Ты говорил, тебя пугает высота.

— Приводит в ужас.

— По тебе незаметно.

— Я сейчас не об этом думаю.

Ринсвинд обернулся и посмотрел на возвышающуюся у них за спинами башню. За последнюю минуту она здорово выросла, и на её вершине распустился затейливый бутон башенок и зубчатых стен. Над ней роем кружила черепица. Отдельные плитки пикировали вниз, словно керамические пчелы на бомбометании, и, позвякивая, укладывались на место. Башня была невероятно высокой, и камни у её основания давно были бы растерты в пыль, если бы не потрескивающая в них магия.

Всё, конец организованному волшебству. Два тысячелетия мирной магии пошли псу под хвост, на Диске снова росли башни, в воздухе носилась сырая магия, а значит, вскоре что-то серьёзно пострадает. Возможно, это будет Вселенная. Магия в чрезмерных количествах способна искажать вокруг себя пространство и время, а это не слишком хорошие новости для человека, который за долгие годы привык к тому, что такие вещи как следствия идут за такими вещами как причины.

Но Ринсвинд не мог объяснить это своим спутникам. Они, похоже, так и не уловили суть дела. Если говорить более конкретно, они так и не осознали, что такое погибель. Они страдали от ужасного заблуждения, что что-то ещё можно сделать. И были готовы изменить мир так, как им того хочется, — или умереть в процессе. А вся беда умирания в процессе состоит в том, что в процессе вы умираете.