Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Он сорвал с рук Ринсвинда волшебные рукавицы.

— Игрушки… — фыркнул он. — Дело рук обычного человека. Красная Армия — всего лишь машины, вроде насосов или мельниц. Никаким волшебством тут даже не пахнет.

Отшвырнув рукавицы, он кивнул одному и стражников.

— На Имперскую площадь его, — приказал лорд Хон.

— А как насчет того, чтобы стать губернатором Бхангбхангдука и всех окружных островов? — спросил Коэн. Орда склонилась над картой империи. — Ты как относишься к пляжам, а, Хэмиш?

— Чиво?

Двери тронного зала распахнулись. В зал кубарем вкатился Двацветок, преследуемый Одной Большой Рекой.

— Лорд Хон сцапал Ринсвинда! Он собирается убить его!

Коэн поднял глаза.

— Он же волшебник, так что как-нибудь выпутается, верно?

— Нет! Красная Армия уже не защищает его! Этот Хон… Нужно срочно что-то предпринять!

— Слушай, эти волшебники… — махнул рукой Маздам. — Их столько развелось, что…

— Нет. — Коэн взял меч и вздохнул. — Пошли, — сказал он.

— Но Коэн…

— Я сказал, пошли. Мы же не такие, как Хон. Ринсвинд, конечно, хорёк, но он наш хорёк. Так вы идёте или нет?

Лорд Хон со своими солдатами добрались уже до первых ступенек, ведущих к дворцу, когда показалась Орда. Героев-варваров мигом окружила толпа, с трудом сдерживаемая солдатами.

Лорд Хон крепко держал Ринсвинда, приставив к его горлу нож.

— А, император, — сказал он на хорошем анк-морпоркском. — Вот мы и встретились вновь. Думаю, это называется шах.

— Что это значит? — шепотом спросил Коэн.

— Он считает, что загнал тебя в угол, — расшифровал Профессор Спасли.

— А откуда он знает, что я не дам волшебнику погибнуть?

— Боюсь, он немножко разбирается в психологии.

— Это лишено всякого смысла! — прокричал Коэн. — Если ты убьешь его, то через несколько секунд умрешь сам. Я лично прослежу за этим!

— Твой план не сработает, — ответил лорд Хон. — Когда ваш… Великий Волшебник… умрёт, когда люди увидят, как, оказывается, легко его убить… сколько, как ты думаешь, тебе останется быть императором? Ты победил благодаря обыкновенному надувательству!

— Каковы ваши условия? — крикнул Профессор Спасли.

— А никаких условий нет. Вы не можете дать мне ничего такого, чего я не мог бы взять сам.

Выхватив шляпу Ринсвинда из рук стражника, лорд Хон нахлобучил её волшебнику на голову.

— Это, кажется, твоё, — прошипел он. — Валшебник, ха! Ты даже просто слово не можешь правильно написать, не то что заклинание произнести! Ну-с, валшебник. Не хочешь ли сказать что-нибудь напоследок?

— О нет!

Лорд Хон улыбнулся.

— Ну хорошо… — зловеще промолвил он.

— О неееееееееет!

— Отличненько!

— Аргх!

Лорд Хон сморгнул. На мгновение фигура перед ним растянулась и выросла, став вдвое выше чем была. А потом резко сократилась, так что носки башмаков с громким хлопком врезались в подбородок.

А затем грянул гром, и волшебник исчез.

На площади воцарилось молчание, не нарушаемое ничем, кроме звука, производимого несколькими тысячами опешивших людей.

Лорд Хон недоверчиво покрутил рукой.

— Лорд Хон?

Он повернулся. Сзади стоял маленький, измазанный в саже и грязи человечек. Он был в очках, одна из линз которых треснула.

— Прошу прощения, лорд Хон, — произнесло видение, — но вы, случайно, не помните Бес Пеларгик? Лет шесть назад? Вы тогда поссорились с лордом Таном, и у вас произошла небольшая стычка, помните? Так, пустяки, разрушили всего несколько улиц.

Лорд Хон рассеянно заморгал.

— Да как ты смеешь обращаться ко мне!.. — проскрипел он.

— В принципе, это не так уж важно, — продолжал Двацветок. — Просто я хотел, чтобы вы припомнили. Тот случай… сильно меня рассердил. Э-э. Я хочу сразиться с вами.

— Ты хочешь сразиться со мной? Да понимаешь ли ты, с кем разговариваешь? Имеешь ли ты хоть малейшее представление об этом?

— Э-э… Да. О да, — кивнул Двацветок.

Лорд Хон наконец сфокусировал внимание. День выдался не из лучших.

— Ты сошел с ума, глупый коротышка! У тебя даже нет меча!

— Эй! Четырехглазый!

Лорд Хон и Двацветок оглянулись. Коэн швырнул меч. Двацветок неловко подхватил клинок и чуть не упал — такой он был тяжёлый.

— Зачем ты это сделал? — спросил Профессор Спасли.

— Человек хочет стать героем. Я это уважаю, — объяснил Коэн.

— Но его же убьют на месте!

— Может, и так. Такое вполне может случиться. Даже почти наверняка так всё и будет, — согласился Коэн. — Но это от меня уже не зависит.

— Папа!

Цветок Лотоса схватила Двацветка за руку.

— Он вправду убьёт тебя! Лучше пойдём отсюда!

— Нет.

Бабочка взяла отца за другую руку.

— Это не послужит никакой благородной цели, — сказала она. — Пойдём. Можно выбрать более удачный момент для…

— Он убил вашу мать, — ровным голосом ответил Двацветок.

— Это были его солдаты.

— Это его не оправдывает, скорее наоборот. Он даже ничего не знал. Пожалуйста, отойдите в сторону, обе.

— Послушай, пап…

— Если вы обе не поступите так, как вам велят, я рассержусь.

Лорд Хон извлёк из ножен свой длинный меч. Сверкнуло лезвие.

— Ты хоть что-нибудь знаешь о том, как надо сражаться, а, коротышка?

— Не так уж много, — пожал плечами Двацветок. — Но это и не важно. Важно, чтобы кто-то выступил против тебя. А то, что с этим человеком произойдёт, не имеет значения.

Орда наблюдала за происходящим с заметным интересом. Как бы ни огрубели их сердца, одно слабое место у них ещё оставалось — это уважение к безрассудной смелости.

— Да. — Лорд Хон оглядел притихшую толпу. — Пусть все увидят, что случится с таким человеком.

Он взмахнул мечом.

Воздух раскололся.

На каменные плиты прямо перед ними рухнул Лающий Пес.

Он был очень горячий. Фитиль тлел.

Послышалось короткое шипение.

А потом мир побелел.

Когда к окружающему миру вернулись его обычные цвета, Двацветок поднялся на ноги. Он был единственным из присутствующих, кто стоял на ногах: остальные либо убежали, либо припали к земле.

От лорда Хона остался лишь тлеющий сапог. Но вверх по ступенькам, но направлению к дверям дворца, тянулся дымный след.

Слегка шатаясь, Двацветок двинулся по следу.

Инвалидная коляска с вращающимся вхолостую колесом валялась на боку.

Он нагнулся.

— Господин Хэмиш, ты в порядке?

— Чиво?

— Отлично.

Остальные воины Орды, присев на корточки, сгрудились в кружок на верхней площадке. Кругом колыхались тяжелые волны дыма. Ядро, угодив прямо во дворец, подожгло сухие бумажные стены.

— Эй, Проф, ты меня слышишь? — окликал Коэн.

— Ясное дело, не слышит! Как он может тебя слышать, ты только посмотри на него! — пробурчал Маздам.

— Но, может, он ещё жив! — с вызовом ответил Коэн.