Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

— Ну а ты, руновед, что делать будешь? — осведомился Чудакулли.

— Я? О-о, даже не знаю… — Профессор современного руносложения обвёл затравленным взглядом коллег. Те ободряюще ему кивали. — Пожалуй, воспользуюсь случаем и почитаю.

— Правильно, — одобрил Чудакулли. — Потому что мы здесь — и пусть все зарубят себе это на носу! — мы здесь не для того, чтобы прохлаждаться! И не для того, чтобы получать удовольствие! Это ясно?

— А как же главный философ? — ядовито уточнил декан.

— Я? Получать удовольствие от ЭТОГО! О каком удовольствии может идти речь, когда там можно повстречать что угодно, вплоть до КРЕВЕТОК! — жалобно воскликнул главный философ.

Чудакулли помедлил, останавливая взгляд по очереди то на одном волшебнике, то на другом. Те в ответ лишь пожимали плечами.

— Послушай, дружище, — наконец нарушил молчание Чудакулли. — Я тщательно обдумал твой рассказ про моллюсков и, кажется, представил себе, что произошло между твоей бабкой и ананасом…

— …С ананасом это была тётушка…

— …Между твоей тёткой и ананасом, однако… Что смертоносного в обычных креветках?

— Ха! Сам узнаешь, когда тебе на голову упадет целый ящик этих адских тварей, — фыркнул главный философ. — Мой дядюшка НАСМЕРТЬ разочаровался в креветках.

— Отлично, отлично, убедил. Возьмите на заметку, все! Избегайте ящиков с креветками! Это понятно? И мы туда не прохлаждаться идём! Все меня понимают?

— Разумеется, — хором отозвались волшебники.

Они все его понимали.

Завершив кошмар паническим воплем, Ринсвинд проснулся.

И увидел человека, который за ним наблюдал.

Скрестив ноги, человек сидел на фоне розовеющего утреннего неба. Он был чёрный. Не коричневый, ни иссиня-чёрный, но чёрный, как космос. Эта пустыня превращала людей в головешки.

Ринсвинд тоже сел и потянулся было за палкой. Но передумал. Рядом с чёрным человеком в землю были воткнуты два копья, а местные обладатели копий обычно умели ими пользоваться — потому что, если не научишься точно попадать в быстро движущиеся цели, придется есть то, что движется медленно. Кроме того, в руках человек держал бумеранг, с виду весьма угрожающий, совсем не похожий на те милые игрушки, которые швыряешь в воздух и которые потом неторопливо прилетают обратно. Нет, этот бумеранг был большим, тяжёлым, плавно изогнутым — такие обратно не прилетают, потому что застревают в чьей-то грудной клетке. И казалось бы, ну что за оружие может быть из дерева? Смех да и только. Но стоило увидеть растущие здесь деревья, как желание смеяться мигом пропадало.

Бумеранг был украшен узорчиком из разноцветных полос, но от этого оружие не выглядело менее опасным.

Ринсвинд постарался принять как можно более безвредный вид, для чего призвал на помощь все свои актерские навыки.

Человек молча разглядывал его. Подобную тишину так и тянет чем-нибудь заполнить. А Ринсвинд был воспитанником культуры, которая с рождения вбивала в тебя навык: если говорить нечего, неси всё подряд.

— Э-э… — начал Ринсвинд. — Я… большой человек… человек… из… проклятье, как это… — Наконец он сдался и посмотрел на ненавистно синее небо. — А погода опять наладилась, — заключил он.

Человек издал что-то вроде вздоха, сунул бумеранг под полоску шкуры, представляющую собой его пояс (а по сути, и весь гардероб), и поднялся. После чего подобрал кожаный мешок, перебросил его через плечо, взял копья и, не оглядываясь, легкой походкой зашагал прочь.

Кто-то другой на месте Ринсвинда мог бы и обидеться, но Ринсвинд всегда почитал за счастье увидеть спину уходящего прочь тяжеловооружённого человека. Протерев глаза, он принялся обдумывать предстоящее действо, а именно: поимку и подчинение своей воле завтрака.

— Хочешь личинок? — прозвучал откуда-то шепоток.

Ринсвинд огляделся. Неподалеку находилась яма, из которой он накануне выковырял ужин, а дальше до самого горизонта тянулся пустынный ландшафт, состоящий из колючего кустарника да раскаленных красных камней.

— Я их почти всех выкопал, — слабым голосом отозвался он.

— Не, друг. Я могу открыть тебе секрет, как находить всякие вкусности под кустами. Главное — чухать, где искать, и каждый вечер у тебя на ужин будут деликатесности. Понял, друг?

— А откуда тебе известен мой язык, о таинственный голос? — полюбопытствовал Ринсвинд.

— А с чего ты взял, шо он мне известен? — в ответ спросил голос. — Я щас говорю на своём языке, а ты понимаешь. А вообще, друг, надо бы тебя откормить. Ща я тебя запою. Жратву будешь находить только так.

— Хорошо бы, — отозвался Ринсвинд.

— Ты стой, где стоишь, и не дергайся.

Бестелесный голос чуть слышно загнусавил под невидимый нос.

Ринсвинд был как-никак волшебником. Не из самых лучших, конечно, но волшебство он чувствовал. Этот гнусавый напев оказывал на него странное воздействие.

Волосы на тыльной стороне ладоней вдруг воспылали желанием переселиться на плечи, шея начала потеть. Уши потянулись вверх, а окружающий ландшафт медленно завращался.

Ринсвинд уставился себе под ноги. Да, вот его ноги. По всей видимости. Они стояли на красной земле и не двигались. Зато двигалось всё вокруг. Значит, это не у него голова кружится, а у ландшафта.

Напев умолк. Что-то вроде эха металось в голове у Ринсвинда, как будто слова были тенью чего-то более важного.

Ринсвинд на мгновение прикрыл глаза, а потом опять их открыл.

— Э-э… отлично, — проговорил он. — Клёвая… песенка.

Он не видел собеседника, а потому говорил с той осторожной вежливостью, с которой обращаешься к вооружённому человеку, стоящему у тебя за спиной.

Наконец Ринсвинд повернулся.

— Мне кажется, ты… гм-м… куда-то направлялся? — произнёс он, обращаясь к пустому воздуху. — Э-э… ты меня слышишь?

Даже насекомые умолкли.

— Гм-м… Кстати, тебе случайно не встречался сундук на ножках?

Он заглянул за куст — на тот случай, если таинственный собеседник спрятался там.

— Не то чтобы это очень важно, просто в том сундуке моё чистое белье…

Безграничная тишина недвусмысленно выражала отношение вселенной к чистому белью.

— Так это… Значит, я должен был научиться находить пропитание в кустах? Я правильно понял? — рискнул спросить Ринсвинд.

Потом окинул взглядом ближайшие деревья. Нельзя сказать, чтобы количество плодов на них увеличилось. Он пожал плечами.

— Вот странный тип.

Крепко зажав в руке палку на случай непредвиденного сопротивления, Ринсвинд бочком приблизился к плоскому камню и перевернул его.

Под камнем лежал бутерброд с курятиной.

У него был вполне куриный вкус.

Чуть подальше светившиеся рядом с водоёмом бледные белые линии погасли.