Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

После чего посмотрел вниз — на запертый в каньоне, сбившийся в кучу табун. Ноздри у Снежка раздувались. Ринсвинд был почти уверен, что лошади не умеют хихикать, но Снежок, похоже, надрывался со смеху.

Всадники показались лишь десять минут спустя. К тому времени табун почти присмирел.

Всадники посмотрели на лошадей. Потом на Ринсвинда, который в ответ выдавил дрожащую улыбку.

— Будь спок, — пробормотал он.

И всё-таки Ринсвинд не свалился со Снежка. Медленно-медленно, крепко сцепив ноги под лошадиным животом, он раскачивался из стороны в сторону, всё увеличивая амплитуду колебаний, пока в конце концов не ударился головой о землю.

— Отлично ездишь верхом, друг!

— Не поможет ли мне кто-нибудь расцепить ноги? У меня такое чувство, что они там завязались мёртвым узлом.

Двое всадников спешились и после некоторых усилий расцепили его лодыжки.

Предводитель пристально посмотрел на Ринсвинда.

— Назови свою цену за этого резвого скакуна, друг! — воскликнул он.

— Э-э… как насчет трех… э-э… кальмаров? — ещё не совсем придя в себя, предложил Ринсвинд.

— Ты в своем уме? Три кальмара за этого выносливого дьяволенка? Да он тянет по крайней мере на двести!

— У меня с собой только три…

— Его, кажется, камнем ушибло, — сказал один из тех всадников, что помогли Ринсвинду расцепиться и теперь держали его на весу.

— Объясняю, друг, я хочу КУПИТЬ его у тя, — терпеливо разъяснил Угрыз. — Я те так скажу: двести чертовских кальмаров, мешок чертовской еды, а ещё мы выведем тя на дорогу… Куда там он намыливался, а, Клэнси?

— В Пугалоу, — промямлил Ринсвинд.

— Э-э, послушай старика Угрыза, не надо те в Пугалоу, — отозвался Угрыз. — Нет там ничего интересного, а живут одни придурошные чмошники.

— А мне нравятся попугаи, — промямлил Ринсвинд. Ему очень хотелось, чтобы его опустили на землю. — Э-э… а как по-иксиански описать человека, который ослаб так, что вот-вот чокнется от усталости?

Всадники переглянулись.

— Может, «отлямзенный, как вомбачий хвост»?

— Не-е-ет, «отлямзенный» — это когда «раза словил», — возразил Клэнси.

— Точняк, что нет. После раза это ж… когда тебе… ну, когда ты… ну да, когда нос у тебя… Нет, это называется «свернуть кран».

— Э-э… — Ринсвинд схватился за голову.

— Да что ты мелешь? «Свернуть кран» — это когда «заглушки текут». А это когда ты нырнул и в уши тебе вода попала. — Несколько мгновений Клэнси неуверенно смотрел себе под ноги, словно что-то припоминая. Потом решительно кивнул. — Ну да, точняк!

— Не-е, друг, это называется «словить на грудь опоссума».

— Прошу прощения, — попытался напомнить о себе Ринсвинд.

— Фигня. «Словить опоссума» — это когда ты обтрехался по самое не балуй. А когда у тебя уши заложены, что чайник тети Маджи после недели сплошных пятниц, это называется «уйти в запор, как мул Моргана».

— Ты, наверное, имел в виду «запой»? То есть «ухрюкаться, как мул Моргана»?

— Да нет, это «ужраться в зюзю, что мул Моргана, который наелся вороньего пирога Ма».

— А это так здорово? — пискнул Ринсвинд.

Все дружно уставились на него.

— Прям как угрю в змеиной яме, — откликнулся Клэнси. — Ты чо, простого языка не разуметь?

— Во-во, — поддержал другой всадник. — Верхом он, может, и неплохо ездит, но при ентом тупой, как…

— Ни слова больше! — заорал Ринсвинд. — Мне уже гораздо лучше. Просто… Впрочем, нет, всё хорошо, всё отлично! Лучше не бывает! — Он разгладил свой оборванный балахон и поправил шляпу. — А теперь, если вы покажете мне дорогу в Пугалоу, я не стану больше злоупотреблять вашим временем. Снежка можете оставить себе. Не знаю, правда, куда он подевался, — наверное, пошел прогуляться по очередной скале.

— Да ты чо, друг? — покачал головой Угрыз. Вытащив из кармана рубахи кошелёк, он извлек оттуда пачку банкнот и отслюнил двадцать купюр. — Я свои долги всегда плачу. Но, может, прежде чем отправиться дальше, побудешь с нами денька? Нам лишний всадник не помешает, да и тебе в компании всё легчей будет. Тут же сплошные ранжиры кругом.

— Кто-кто?

— Ну, ранжиры, они ещё повсюду шарятся, как будто им дело есть.

— Рэйнджеры, что ли? Типа следопыты?

— Да я ж так и говорю.

Ринсвинд опять почесал в затылке. Теперь, когда различные части его организма вернулись приблизительно в то же положение, которое занимали прежде, душевное равновесие тоже восстановилось — иначе говоря, он пришел в характерное для себя состояние ровного ужаса перед всем на свете.

— А чего я-то… — забормотал он. — Костров я не развожу, зверей не кормлю. Скорее это они норовят мной покормиться.

Угрыз пожал плечами.

— Главное, на падучих медведей больше не нарваться, — добавил Ринсвинд.

Его собеседники расхохотались.

— На падучих медведей? Это кто ж тебе навешал креветок про падучих медведей?

— Не понял?

— Да нет же никаких падучих медведей! Друг, кто-то, наверное, увидел, что ты едешь, ну и устроил представление!

— Да? Но у них… они… они были… — Ринсвинд помахал рукой. — … Повсюду, они падали и прыгали, прыгали и падали… вот с такими зубищами…

— А по-моему, он чокнутый, как мул Моргана! — воскликнул Клэнси.

Все разом умолкли.

— А это насколько? — поинтересовался Ринсвинд.

Клэнси нервно обвёл взглядом своих спутников. Облизнул губы.

— Ну, о…

— Как?

— Короче, о… оч… — Клэнси передернуло. — Оч…

— Оче?.. — подсказал Ринсвинд.

— Оче… — Клэнси вцепился в этот слог как в спасательный круг.

— Ну же?

— Оче…

— Молодец, совсем немножко осталось…

— Очень… чокнутый? — завершил Клэнси.

— Отлично! Ведь сумел же! — похвалил Ринсвинд. — Кто-то тут, кажется, упоминал о еде?

Угрыз кивнул одному из своих спутников. Тот вручил Ринсвинду мешок.

— Там пиво, кой-какие овощи и всяко разно. А ещё за то, что с тобой так весело, мы тебе дарим банку варенья.

— Кружовникового?

— Угу.

— А мне вот чо любопытно, — сказал Угрыз. — А зачем у тебя на шляпе пробки?

— Чтобы мух отгонять, — объяснил Ринсвинд.

— И как, получается?

— Ясен перец нет, — фыркнул Клэнси. — Если бы помогало, кто-нибудь до ентого давно бы уже додумался.

— Ну да. Я и додумался, — сказал Ринсвинд. — Будь спок.

— С ними ты смахиваешь на дронго, друг, — заметил Клэнси.

— Здорово, меня это устраивает, — ответил Ринсвинд. — Так в какой стороне Пугалоу?

— Как спустишься в каньон, сразу налево, ДРУГ.

— И все?

— Когда тебе попадутся ранжиры, можешь ещё у них спросить.

— А у них что, какие-то специальные хижины?

— У них… Главное — помни: если ты заблудишься, они тебя точняк найдут.

— Да ну? Что ж, по-моему, это часть их работы. Ну, счастливой вам скачки.

— Успехов!