Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Начался какой-то особенно мокрый и холодный дождь. Ринсвинд с Двацветком сидели под деревом и смотрели на падающие капли.

— Ринсвинд?

— М-м?

— Почему мы здесь?

— Ну, некоторые говорят, что Диск и всё остальное сотворил Создатель Вселенной, другие считают, что это весьма запутанная история, имеющая отношение к гениталиям Высочайшего Бога и молоку Небесной Коровы, а кое-кто утверждает, будто все мы обязаны своим существованием случайному раскладу вероятностных частиц. Но если ты имеешь в виду, почему мы сидим здесь, а не падаем с Диска, то об этом я не имею ни малейшего понятия. Должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка.

— О-о. А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?

— Да, — горько отозвался волшебник. — Мы.

— Если хотите, у меня растут желуди, — услужливо предложило дерево.

Несколько минут они сидели в сырости и молчании.

— Ринсвинд, дерево сказало…

— Деревья не разговаривают, — отрезал Ринсвинд. — Очень важно это помнить.

— Но ты ведь сам слышал…

Ринсвинд вздохнул.

— Знаешь что, — сказал он. — Ты, похоже, позабыл элементарную биологию. Чтобы говорить, тебе требуются всякие причиндалы типа легких, губ и… и…

— Голосовых связок, — помогло ему дерево.

— Ага, их самых, — подтвердил Ринсвинд, но опомнился и, резко замолчав, мрачно уставился на дождь.

— А я-то думал, волшебники всё-всё знают о деревьях и лесе, — с упреком заметил Двацветок.

В его голосе редко слышались нотки, позволяющие предположить, что он считает Ринсвинда кем-то другим, кроме как замечательным чародеем. Поэтому уязвленный волшебник был вынужден что-то да ответить.

— А кто тебе сказал, что я ничего не знаю? — раздраженно бросил он.

— Ну и что это за дерево? — спросил турист.

Ринсвинд посмотрел вверх.

— Берёза, — твёрдо сказал он.

— Вообще-то… — начало дерево, но быстро заткнулось, поймав на себе Ринсвиндов взгляд.

— А те штуки наверху выглядят совсем как желуди, — заявил Двацветок.

— Да, ну, в общем, это бесчерешковая, или семидольная, берёза, — объяснил Ринсвинд. — Её орешки очень похожи на желуди. Могут обмануть кого угодно.

— Вот это да, — восхитился Двацветок, однако тут же спросил: — А вон тот что за куст?

— Омела.

— На нём же шипы и красные ягоды!

— Ну и что? — сурово спросил Ринсвинд и впился в туриста взглядом.

Двацветок сломался первым.

— Ничего, ничего… — покорно пробормотал он. — Должно быть, меня неправильно информировали.

— Вот именно.

— Слушай, под кустом растут какие-то большие грибы. Их есть можно?

Ринсвинд с опаской посмотрел на грибы. Они действительно выглядели очень большими, и шляпки у них были красного цвета, все утыканные белыми пятнышками. По сути, эти грибы относились к той разновидности, которую местный шаман (он как раз пытался завязать дружбу со скалой в нескольких милях от этого места) стал бы есть только после того, как привязал бы себя за ногу к большому камню. У Ринсвинда не было другого выхода, кроме как вылезти под дождь и приглядеться к грибам.

Он опустился на колени в опавшие листья и заглянул под одну из шляпок.

— Нет, для еды они совершенно не годятся, — слабо сказал он через некоторое время.

— Почему? — крикнул Двацветок. — У них что, пластинки не того цвета?

— Ну, не совсем.

— Тогда, наверное, на ножках не такие пленки?

— Вообще-то, с виду с ними всё в порядке.

— Значит, шляпка. Эти пятнышки крайне подозрительны, — догадался Двацветок.

— Я в этом не уверен.

— Так почему же их нельзя есть?

Ринсвинд кашлянул.

— Всё дело в крошечных дверцах и окнах, — удрученно произнёс он. — Первый и главный признак.

Над Незримым Университетом грохотал гром. Дождь лился на университетские крыши и, клокоча, хлестал из глоток горгулий, хотя одна или две твари посообразительнее сумели-таки укрыться среди лабиринтов черепицы.

Далеко внизу, в Главном зале, на углах церемониальной октограммы стояли восемь самых могущественных волшебников Плоского мира. Вообще-то, говоря по правде, они не были самыми могущественными, однако все до единого обладали большими способностями к выживанию, а в мире магии, основанном на жесточайшей конкуренции, это означало практически то же могущество. Каждому волшебнику восьмого уровня дышали в спину полдюжины волшебников седьмого уровня, пытающихся убрать его с дороги, и старшим волшебникам следовало изначально выработать у себя бдительность по отношению к, скажем, скорпионам в своей постели. Итог этим размышлениям может подвести одна старая поговорка, которая гласит: «когда волшебнику надоедает искать у себя в тарелке толчёное стекло, значит, ему надоела жизнь».

Самый старый из магов, Грейхальд Спольд из ордена Древних и Истинно Подлинных Мудрецов Ненарушенного Круга, опёрся всей тяжестью на резной посох и изрёк следующие словеса:

— Давай дальше, Ветровоск, меня уже ноги не держат.

Гальдер, который для пущего эффекта сделал паузу в своей речи, бросил на него свирепый взгляд.

— Что ж, хорошо, я буду краток…

— Вот и чудненько.

— Все мы искали указаний по поводу событий сегодняшнего утра. Кто-нибудь может сказать, что он их получил?

Волшебники искоса взглянули друг на друга. Нигде, кроме как на братской вечеринке после конференции профсоюзов, не найдешь столько взаимного недоверия и подозрений, сколько на собрании старших волшебников. Однако простой и непреложный факт заключался в том, что день прошел крайне неважно. Словоохотливые в обычных обстоятельствах демоны, в спешном порядке вызванные из Подземельных Измерений, напускали на себя застенчивый вид и уклонялись от расспросов. Волшебные зеркала потрескались. С гадальных карт таинственным образом исчез весь рисунок. Хрустальные шары совершенно затуманились. Даже чайные листья, презрительно отвергаемые волшебниками как легкомысленный и ненадежный метод гадания, сбивались в кучку на дне чашки и отказывались сдвинуться с места.

Короче, собравшиеся волшебники пребывали в растерянности. В ответ на вопрос Гальдера они дружно помотали головами и что-то тихо забормотали.

— А посему я предлагаю исполнить Обряд АшкЭнте, — драматическим голосом объявил Гальдер.

Он-то надеялся на ответ типа: «Э, нет, только не Обряд АшкЭнте! Порядочный человек не должен связываться с такими штуками!»

На деле же волшебники выразили единогласное одобрение.

— Замечательная идея.

— По-моему, разумно.

— Что ж, приступай.

Слегка выбитый из колеи, Гальдер вызвал в зал процессию младших волшебников, которые внесли разнообразные магические принадлежности.

В тексте уже мелькали кое-какие намёки на то, что примерно в это время в братстве волшебников начались разногласия по поводу того, как правильно заниматься магией.