Яся Белая - Фея-Крёстная желает замуж

…Чаролесье шумит тучными зелёными кронами. Порхают над пёстрыми цветами легкокрылые бабочки, перекликаются птахи, журчит по камням ручей. Солнце щурится в небе лениво и рыже. И, кажется, вот-вот рассыплется золотистыми конопушками по курносому личику мальчишки. Он семенит по исхоженной тропинке, путается в длинных белых одеждах. Его руку сжимает древний старик, похожий на кряжистое, битое ветрами и временем дерево. Старец опирается сучковатый посох.

И пожилой и молодой часто оглядываются: успеть бы нырнуть в лес.

— Погоди, Христиан, — говорит старик мальчонке, — отдохнуть надо.

Он грузно опускается на трухлявый пень, кашляет натужно и с кровью. Буроватые кляксы ляпаются на исхоженную добела тропинку.

Мальчонка смотрит на своего проводника с жалостью и понимающе. Он поднимает палочку и чертит вокруг старика, сидящего на пне, охранный круг.

Дед качает головой:

— Ты же понимаешь — нам не уйти. Крысоры догонят и сожрут. Как твою семью. Знаешь же, эти твари — порождение Тьмы и Злобы. А что у нас есть? Только сказки?

Мальчик сжимает кулачок, топает босой ножкой:

— Не позволю. Мы будем биться. И не надо недооценивать сказки!

Старик смеётся горько и надрывно, смех заканчивается новым приступом кашля.

— Твой отец, Христиан, — говорит он хрипло, утирая окровавленные губы сухонькой бледной ладонью, — был лучшим сказочником, но ничего не смог с ними сделать. А ты — всего лишь фантазёр!

В огромных голубых глазах мальчонки набухают слёзы. Губы дрожат, а кулачки сжимаются ещё сильнее.

— Я смогу! — упрямо заявляет он. — Отец верил в меня. И мама. И сёстры. Поэтому и отослали с тобой, а сами — кинулись на крысоров!

Старик улыбается, притягивает ребёнка к себе, треплет по рыжим волосёнкам:

— И я верю! Как такому упрямцу не поверить. В конце концов, именно из фантазёров и получаются сказочники.

Внезапно темнеет, будто туча закрыла солнце. Я даже обхватываю себя руками, потому что и тут, в межреалье, холодает. Злобинда рядом тоже ёжится.

Шёпот — низкий, стелющийся, — выползает туманом из-за деревьев, которые на глазах роняют листву и чернеют.

— Смерть…

Слово клубится, тянется рукавами буро-зелёного дыма.

И из него выступают они — чудовища, крысоры.

Слишком крупные для крыс, слишком мелкие для людей. Их лица остры, верхние губы приподняты, обнажают острые жёлтые зубы, маленькие красные глаза полны злобы и ненависти ко всему живому. Их кожа бледна и покрыта редкой шерстью. Они отвратительны. В их четырёхпалых когтистых лапах перекатывается шар зелёной зловонной тьмы…

Мне страшно.

…маленький Христиан смело встаёт на пути чудовищ, что вылезают из зеленоватого тумана, и прикрывает собой старика.

Крысоры хохочут, трескуче и гадко.

— Что ты можешь? — говорит один, самый крупный, ростом почти с мальчишку. — Всё, что у тебя есть — лишь фантазии ребёнка.

— Да, — звонко отзывается Христиан и сводит рыжие брови к осыпанной конопушками переносице, — лишь фантазии ребёнка. Бойтесь их.

Мальчишка делает несколько движений, будто он — мастер единоборств, сражающийся с невидимым противником, и поднимается радужный вихрь. Его порыв сметает и уродливых крысоров, и тучи, что лениво волокли свинцовые животы по серому небу…

— …Так и закончилось то недолгое сражение, — говорит Книга-Всех-Историй. — Христиан, последний сказочник, забросил чудовищ в Страну Фантазий. Многие века никто не тревожил Сказочную страну. Но потом… три сотни лет назад, когда Христиан умер, не оставив наследников и никому не передав свою силу, крысоры снова прорвались в наш мир. Теперь они были ещё более злыми и жаждали мести за свой проигрыш мальчике. Тогда-то и пришлось разбудить Крысоловов. Только они могли остановить полчища монстров, заражавших всё зелёной злобой. Считалось, что Крысоловы переловили всех крысоров. Но… за века в Стране Фантазий, крысоры научились изменять свою сущность, да так тонко, что и Крысолову, и магу было не различить. Удивительно, что вы, госпожа Ши-Ворот, почуяли силу крысора. Разве вам прежде приходилось сталкиваться с ней?

Книга-Всех-Историй уставляется на проректора всеми глазами и ждёт ответа.

— Да, — говорит она. — Мой дед был Крысоловом. И он научил меня различать запах этих тварей даже через магический флёр. Хотя сам он к тому времени почти потерял чутьё.

— Узнайте, — повелевает Книга, — что за грызун прячется на той мельнице? И чьи шепотки таятся за гобеленами академии? От этого может зависеть ваша жизнь и жизнь студентов.

— Спасибо, мудрая книга, — кланяется Злобинда.

И фолиант замирает на своём постаменте. Книга да и книга. Чуть странно оформленная, но даже не скажешь, что умеющая говорить, прыгать и крутить кино.

— Это полное погружение! — ворчит Книга-Всех-Историй напоследок, грозно зыркает на меня жёлтыми совиными глазами и лишь тогда уже замолкает совсем.

— Что будем делать теперь? — Злобинда косится на мирно похрапывающего Галета.

— Для начала — разбудим его, — говорю я. — Нашему дорогому королю нужно многое нам рассказать.

— Но как… будить…

В глазах Злобинды — полное непонимание.

— Да ну, — вскидываю брови, — а то вы не знаете? Существует лишь один способ снять чары Беспробудного сна.

Судя по тому, как округляются её глаза, она быстро понимает, какой.

— Нет! — Злобинда прижимает руки к груди.

— Да! — ухмыляюсь я и делаю бровками.

— Допустим, — соглашается она. — Но ведь вам не хуже моего известно, что это должен быть Поцелуй Истинной Любви! А я совершенно не люблю Галета. Более того, я вообще никого не люблю.

— Это поправимо! — бодро отзываюсь я. — Ведь наш с вами начальник — лучший зельевар всей Сказочной страны.

— И… что вы предлагаете? — в голосе Злобинды неподдельное волнение.

— Ограбить лабораторию Хмуруса! У него-то точно найдётся приворотное зелье.

Злобинда смотрит на меня возмущённо, как на нашкодившего студента-первокурсника. Кажется, я только что упала в её глазах.

Но потом, кажется всё-таки сложив дважды два, она кивает, хватает меня под руку и уводит из библиотеки.

Идём по коридору рядышком и усиленно делаем вид, что заняты беседой. Издалека прямо лучшие подруги. Ну а что, могут же взахлёб дружить фея и тёмная колдунья?

Но на самом деле мы разрабатываем коварный план ограбления.

— Раз вы всё это затеяли, — шипит Злобинда, — то Хмуруса вам придётся взять на себя. И убедительно так взять, чтобы он не понял, что его берут…

— А вот я не понимаю! — возмущаюсь так же шёпотом. — Во-первых, в чём виновата, если заклинание сна на Галета наложили вы? Во-вторых, почему это я должна брать, если вроде полагается давать…