Владимир Батаев - Любовь и магия (сборник фэнтезийных рассказов) [СИ]

Глядя на щеголеватого волшебника, нанимающего меня убить архимага, я только невероятным усилием воли сдерживался, чтобы не свернуть его тощую шею. Едва только представлял, как любовь всей моей жизни, коей мне не суждено обладать, нашёптывает ему в постели пусть и не ласковые слова, а советы по государственным вопросам, так руки в кулаки сжимались…

Ну ладно ещё молодой хлыщ, но старый хрыч-то! Ох, и почему у меня нет ни малейшего магического дара? Пусть бы путь к значимой должности занял десяток лет — уж возможность устроить внезапную и трагическую гибель конкурента у меня имелась, — но это стоило того, чтобы добиться благосклонности госпожи моего сердца. Но нет, мои таланты лежат в иной области, а потому моя персона не представляет для неё интереса.

Я прекрасно понимал, что убийство архимага ничего не изменит. Его место займёт другой, который столь же быстро попадёт под власть очарования красавицы-волшебницы. Но хоть злость сорву — конечно, предпочтительнее было бы для этого изрубить мага мечом на кусочки, а не пристрелить издали, но уж чем богаты. Тем более что дурень придворный волшебник, позеленевший от ревности и не способный понять простейших вещей, всё же очень неплохо мне заплатил.

Я прицелился и приготовился выпустить стрелу. Над головой снова раздался шум, на который я не обратил внимания. И зря, поскольку шумом дело не ограничилось. Что-то ударило меня в плечо с такой силой, что я слетел с не слишком-то надёжного насеста на балке. Я сумел сгруппироваться в полёте, а едва ноги коснулись пола, перекатился, гася инерцию падения, так что, несмотря на приличную высоту, умудрился ничего не сломать.

Везение, проклятое неотступное везение. Даже спрыгни я с крыши какой-нибудь башни, к её подножию непременно в этот момент подъедет телега с сеном. Но добиться хоть одного нежного взгляда или ласкового слова от девушки, ради которой готов на всё — например, поскидывать пару сотен человек со всех окрестных башен, причём совершенно даром, — мне не суждено.

Моё плечо было располосовано острыми когтями, но не слишком глубоко, подвижность руки сохранилась — снова повезло! А обладатель этих когтей парил на кожистых крыльях под потолком, постепенно снижаясь. И чего он, спрашивается, ждал, почему не напал сразу? Видимо, безмозглая тварь, порождённая магией, обучена реагировать только на непосредственную угрозу. Ну да, мало ли что за человек с арбалетами на потолочной балке сидит, может, его сам архимаг туда и послал, а вот если он этого архимага собирается пристрелить — тут уж очевидно, что нападать надо. Тупые маги с их безмозглыми стражами! Покажись эта тварь сразу, я б её прикончил и смылся. Страж и теперь мне не особенно страшен сам по себе, а вот учитывая, что ещё и архимаг меня вряд ли хлебом-солью встречать будет…

— Кто ты такой?! — визгливо завопил старикашка.

На дурацкий вопрос я отвечать не стал, поскольку именно этот момент выбрала тварь для того, чтобы спикировать. Я вовремя упал лицом в пол и распластался, так что отделался царапинами на спине. Перевернулся на спину, выхватывая из рукава метательный нож… и упёрся взглядом в искажённое гневом лицо нависшего надо мной архимага. Старикашка уже занёс руку, в которой разгорался огненный шар.

— Ты хотел обесчестить мою сестру, — выпалил я несусветную глупость, лишь бы огорошить его на пару секунд, пока уберусь с траектории полёта файербола и достану нож.

Уловка, при всём её идиотизме, сработала. Старикан выпучил глаза от удивления и замешкался, а я успел перекатиться в сторону, так что огненный шар только испортил мозаичный узор на полу. Но вот наполовину вытащенный нож при этом маневре выпал у меня из рукава и отлетел в сторону. Ничего, у меня и второй рукав не пустой.

Я обернулся к разъярённому архимагу, уже приготовившему второй заряд волшебного огня по мою душу. Увернуться я явно не успевал. Неужто Фортуне надоело надо мной измываться, и эта ветреная барышня решила обратить свой лукавый взор на другого бедолагу? Но нет. Старик внезапно издал какой-то булькающий звук, закатил глаза и осел на пол. Огненный шар отлетел в сторону и врезался в стену. Вновь взглянув на архимага, я понял и причину его падения. С проломленной черепушкой особо не поколдуешь.

Я медленно поднял взгляд, внимательно оглядев прелести красавицы, яростной Немезидой застывшей над телом поверженного архимага со скипетром с окровавленным набалдашником в руке. Взгляд мой невольно задержался на её обнажённой груди, не прикрываемой разорванным прозрачным платьицем — всё ж добрался старикашка своими грязными ручонками до её тела.

— Долго пялиться будешь? — осведомилась она.

— Я не пялюсь, а любуюсь, — поправил я. — Ничего не мог с собой поделать.

Я развёл руками, спокойно встретив её разгневанный взгляд. Не всем женщинам к лицу ярость, но ей — определённо да. Впрочем, в ином настроении при встречах со мной она бывала редко.

— Сестра, значит? — язвительным тоном вопросила она.

— Если б я назвал тебя возлюбленной, у него рука бы не дрогнула, — хмыкнул я.

— Запомни раз и навсегда — я тебе не возлюбленная и никогда ей не буду.

От ответа меня избавил хриплый клёкот летучей твари. Девушка быстро обернулась и, нацелив на стража скипетр, испепелила его молнией.

— И какие демоны тебя сюда занесли? — поинтересовалась она.

— Твой ревнивый дворцовый фокусник прислал, радея о твоей девичьей чести, — огрызнулся я. — Побоялся, что даже старый хрыч превзойдёт его в постельных достижениях.

— Дурак ты, — спокойно произнесла она. — Пошёл вон.

— Ох, простите, сударыня, что я ещё дышу, — отвесив ироничный поклон, отозвался я. — Конечно, как смеет презренный человечишка вроде меня сомневаться в мужской силе великих магов.

— Если ты такого обо мне мнения, то чего привязался?

— Мнения? А что, есть сомнения? Да весь город знает…

— Так иди и слушай, чего там ещё наговорят, раз все городские сплетни принимаешь за факты. Ты мне и так чуть всё дело не испортил, а уж оскорбления терпеть я не намерена вовсе. И этого сопляка-девственника, твоего нанимателя, в порошок сотру. Ишь, губы раскатал, ещё подсылает всяких…

Я оторопел.

— Либо я полный идиот, либо…

— Ты полный идиот, даже не сомневайся.

— То есть, придворным хлыщом ты крутила, как хотела, но к себе не подпускала? И со стариканом…

— Добралась бы до скипетра и прости-прощай, — фыркнула она. — А ты можешь думать что хочешь, мне плевать. Пошёл вон, сказала!

— Я летать не умею, — сообщил я, оценив высоту до балки и отсутствие подручных средств, чтобы на неё забраться.

Чародейка задумалась, угрожающе нацелив на меня скипетр. Я не шевельнулся. Я бы и рад сгореть на месте в расплату за всё то, что про неё думал. Хотя нельзя сказать, что её мнение обо мне из-за этого ухудшилось — и так было хуже некуда. А вот её изворотливость меня впечатлила — хотя это и не увеличило степени моего восхищения ею, ибо тоже дальше некуда.