Наталья Самсонова - Факультет судебной некромантии

- Я - не очень, барон,- сев на диван рядом с оборотнем, я нервно стиснула ладони. Фамильярность фон Штернберга злила и пугала.

Первая жена барона отсутствовала. Лаура описывала ее как ухоженную блондинку, повернутую на уходе за кожей. И что интересно, на уходе за кожей тела, а не лица. При том, что наряды баронесса предпочитала закрытые. Все полки в ванной комнате были заставлены ее кремами и притираниями. А раз в неделю приходили сомнительного свойства целители.

- Не будь такой злой, милая. Ты добилась своего, учишься, хотя еще так молода и могла бы погулять. Возвращайся домой, я найму тебе водителя для того розового мелдо. Личная комната лучше общежития.

Меня охватил страх. Если Данкварт сейчас поверит этому лицедею, плакала моя вольница. Хотя нет, мы связаны, связаны. Надо успокоиться.

Гневный крик, ругань, звон разбившегося стекла - идеально для повисшей в воздухе паузы. Фон Штернберг схватил трость и, прихрамывая, направился к источнику звука. Пожав плечами, я пошла следом. За мной потянулся некромант и подозрительно посматривающие на нас дети.

- А ты насовсем уходишь? - сердито поинтересовался мальчик.

-Да.

- Жаль, - раздраженно вздохнул он же.

Я не припоминаю в рассказах Лауры особой любви детей к ней. Или наоборот. Они друг друга не замечали. И только шепот: «Опять мама будет плакать» подсказал мне, отчего детям «жаль».

В коридор вылетело чудовище. Зеленая морда, вытаращенные глаза и синеватая, сползающая лохмотьями кожа. Оно бесновалось, скидывая фарфоровые статуэтки с тонких полок на пол. Из открытой двери позади псевдо-ламии шел пар.

- Ты-ы,- провыло оно, вытягивая ко мне руки.

- Ламия! - брякнула я, не подумав, и барон раздавил в пальцах какую-то крупную капсулу. Оборотень взвыл и схватился за голову:

- Зачем?! Безголовые! Успокойтесь!

Он сдернул с узкой кушетки покрывало и набросил на монстра. «Монстр» в лице баронессы томно сообщил, поправляя на узких плечах плед:

- Из крана один кипяток, а маски на него плохо реагируют. И я обожгла ножку.

Договорив, красавица сняла с лица кружок огурца и смачно им захрустела. Я передернулась и встала поближе к некроманту. Что-то будет.

- Почему мой возлюбленный супруг с тростью? Ты одумалась? Я пока не закрыла твою комнату, - в последней фразе «ламии» прозвучала плохо скрытая надежда.

Раздался грохот со стороны входной двери, и вторая серия воплей и грохота разнеслась по дому. Судя по тембру, верещал дворецкий. Баронесса фон Штернберг нервно стиснула пальцами плед и вздрогнула. Женщина явно боялась громких звуков.

- А это что? - удивилась я.

- А это ОГБР - оперативная группа быстрого реагирования, вызванная бароном фон Штернбергом, - флегматично произнес оборотень. - Нравится мне ваш дом, барон.

- Мы, наверное, пойдем, еженедельный ритуал встречи можно считать завершенным? - я подхватила под локоть некроманта, и мы выскочили из комнаты. Как раз чтобы столкнуться нос к носу с тремя шкафоподобными мужчинами.

- Где?

- Там, - я ткнула пальцем себе за спину. Едва захлопнулась дверь, как мастер Данкварт схватил меня в охапку и в несколько прыжков добрался до выхода.

Скакать на закорках бешеного оборотня - чистое удовольствие. Особенно если это привлекательный мужчина, который еще и хохочет во всю глотку. Путь, на который мы до этого потратили около сорока минут, некромант преодолел за пятнадцать.

- У нее вся спина в рваных, продольных шрамах от кнута, - оборотень отдышался и внимательно посмотрел на меня. Я передернула плечами. На спину я себе еще не смотрела:

- Может, упала неудачно? - неуверенно предположила я.

Меня не отпускало неприятное чувство, что барон отыграется на первой жене за мои выкрутасы. Но она не бесправное существо, если захочет, сможет уйти от него. Другое дело, что никто не будет ее обеспечивать. Может, деньги и держат?

- Может быть. Доброго дня, Рысь. Соберешься за пределы Академии - не забудь мне об этом сказать.

Я покаянно опустила голову. Стыдно было невероятно. Но и приятно тоже. Не могу вспомнить, когда мне было настолько хорошо и весело. И когда привлекательный мужчина покупал мне мороженое.

Невзаимная любовь – не перевариваемая правда.

Всю жизнь я любила физкультуру, а физкультура любила меня. И я с удовольствием ждала, когда нас начнут учить – всяко же, за пафосным названием «развитие души и тела» скрывается что-то важное? Вообще, сложно представить оперативника Департамента Магического Правопорядка, неспособного на кросс по пересеченной местности. Уникумы, умеющие силой мысли останавливать противника, как правило, в государственные академии не поступают. И очень часто оказываются на иной стороне закона – где больше золота, там и одаренные люди.

Одежду выдали только вчера – слишком большой наплыв студентов, сказал завхоз, усиленно глядя в сторону. Я сделала вид, что поверила – какое мне дело, как он на нас наживается, если форму я получила пристойного вида и хорошего качества? Для РДиТ в качестве формы полагались плотные темные леггинсы ниже колена и нечто, напоминающее скромную темно-синюю тунику. Кроссовки в этом мире заменили мягкие сандалии на плоской подошве.

Влившись в нестройные ряды одетых в спортивную форму студентов, я без проблем нашла тренировочную площадку. Белоснежный песок, стройные шеренги турников, горизонтальных и вертикальных бревен. Все это опоясывали три беговые дорожки. Там, дальше, виднелись иные снаряды, но рассмотреть их лучше не представлялось возможным. Думаю, скоро их удастся даже пощупать.

На песок вышел тренер. Из-за тех самых турников. Он был крут. Именно так я себе представляла отставных вояк. И дело было не в коротких седых волосах или шраме, уродовавшем его щеку, нет. Взгляд – выражение глаз, вот что первое производило впечатление. Расслабленная поза, ленивая усмешка в уголках губ – он казался безобидным. Свободные штаны, сандалии как у нас и рубаха. И ощущение огромной, жестко контролируемой силы.

Тренер качнулся с пятки на носок и начал зачитывать фамилии. Каждый из студентов делал шаг вперед, замирал и возвращался назад. Я даже не пыталась никого запомнить – «развитие духа и тела» был общим для всех курсов. Единственный, кого я отметила, так это «туалетный шутник» - Виор фон Тьеор.

- Фон Штернберг, - тренер никак не интонировал наши имена. Так произносят «шкаф» или «стул». Для него мы были ближе к неодушевленным предметам, чем к людям.

Сглотнув, сделала шаг вперед. Тренер демонстративно осмотрел меня, будто просканировал. На дне серых глаз таилась скука. Готова поспорить, он рассмотрел нас всех, еще пока мы неуверенно строились, ожидая его появления. Осмотрел и сделал выводы.