Дмитрий Емец - Таня Гроттер и трон Древнира

– Девочка, а ты Моцарта не видела? Нет? Тогда вот попей чайку!

– Он отравленный!

– Ненавижу умников. Столько яду вбухал, а ни одна свинья не пьет! Пойти, что ли, Сарданапала угостить? – вздыхал Фудзий.

Но потом мало-помалу он приходил в норму и вновь становился милым и беспомощным Фудзием, который мог сколько угодно рассуждать о спящей душе предметов, а затем красивым взмахом руки и ослепляющими искрами извлечь из старого бронзового подсвечника белого голубя.

Недолеченная Дама готовилась к свадьбе так энергично, что сумела даже раскачать того, кто желал ее меньше других, – поручика Ржевского. Если раньше он в основном стонал: «Я еще так юн, чтобы жениться! Я еще так недавно умер!», то теперь у него порой даже проскальзывало философское: «Что ж, человек через все должен пройти!»

Свадьба несколько раз то отодвигалась, то приближалась. Происходило это скорее потому, что Даме нравилось писать и переписывать пригласительные билеты, чем по иным причинам. В конце концов Дама прочно утвердилась на одной дате и назначила свадьбу на тридцать первое августа. Она даже перестала падать в обмороки, запланировав ближайший непосредственно для церемонии бракосочетания.

Чем ближе была эта дата, тем больше рвения проявляла Дама и тем сильнее обмякал жених.

– Дорогая, ты не поправишь мне нож в спине, а то он сейчас выпадет! Мерси! Тебе не вредно для здоровья так суетиться? – спрашивал Ржевский.

– НИЧУТЬ! У МЕНЯ ОТЛИЧНОЕ ЗДОРОВЬЕ! – на подъеме жизненных сил отвечала Недолеченная Дама.

– Зато у меня теперь плохое! В глазах что-то мерцает, и ржать как прежде уже не ржется! – уныло говорил поручик.

Ну и Древнир с ними! Мало ли на свете женихов и невест? В общем и целом эти двое обещали быть отличной парой.

Как-то ближе к двадцатым числам августа, вернувшись от Фудзия, Таня столкнулась в дверях с перепуганной Склеповой.

– Погоди! Не заходи туда! – крикнула Гробыня, оттаскивая ее в сторону.

– Почему это?

– У нас там какой-то жуткий тип! Я зашла, а он… Не надо, сиротка, не заглядывай! Я чуть со страху не умерла!

– А что он там делает? – спросила Таня.

– Не знаю, что делает! Ты думаешь, я спрашивала? Стоит! Я зашла, а он как повернется ко мне… Лицо такое белое, глаза навыкате… Я выскочила и стала звать на помощь. Думала, он за мной побежит, а он там остался! – Гробыня завизжала.

Она была на гране истерики.

Пол затрясся. В сопровождении циклопов к ним уже бежали Поклеп и Сарданапал.

– Он в комнате! – крикнула Гробыня.

Внезапно дверь распахнулась, и из комнаты, вытянув перед собой руки, вышел Спящий Красавец в белом мундире. Поклеп и академик оцепенели.

Нашарив на своем пути Сарданапала, Готфрид Бульонский бесцеремонно ощупал его лицо, оттеснил плечом Поклепа и, переваливаясь, направился по коридору к лестнице. Дорогу ему попытался преградить один из циклопов. Он занес было даже дубину, но неведомая сила отбросила его в сторону, точно куклу.

– Его надо остановить! Искрис фронтис! Пундус храпундус! – придя в себя, Сарданапал вскинул кольцо.

Две подряд искры оторвались от его перстня, но погасли, едва коснувшись белого мундира. Академик беспомощно опустил руку.

– Как я и предполагал! Отсроченное проклятие снимает всю магию. Он может бродить по школе сколько угодно!

– Я предупреждал вас! Без трона Древнира мы ничего не сможем ему сделать. Правда, скорее всего именно его он и… – начал Поклеп Поклепыч, но, заметив с любопытством уставившуюся на него Гробыню, осекся.

– Ушки на макушке, Склепова? Давно не была на профилактическом зомбировании? – гаркнул он.

– Я… Но я… – растерялась Гробыня.

– Вот и я думаю, что уже пора!.. Отправляйся в комнату, проверь, ничего не пропало? И ты, Гроттер, тоже!

Таня и Гробыня заглянули в комнату. Удивительно, но никакого погрома там не было. Разве что Паж, видно пытавшийся помешать Спящему Красавцу, был сбит с подставки и лежал у стены. Шляпа с пером была надвинута ему на глазницы.

– Все на месте, Склепова? – спросил Поклеп.

– Угу, – буркнула Гробыня.

– А у тебя, Гроттер?

– Нормально. Ничего не взяли, – сказала Таня, разглядывая Черные Шторы, которые так перевозбудились, что отражали что попало. То Гурия Пуппера, то какого-то непонятного купидона в зеркальных очках, то Спящего Красавца, шарящего по стенам и точно чего-то ищущего…

Гробыня поспешно встала напротив Штор, явно пытаясь загородить их спиной. Это не укрылось от бдительного завуча.

– Что это ты там прячешь, Склепова? Шторы что-то не то показывают, а? – спросил Поклеп, буравя ее выцветшими глазками.

– Ничего! Я так! – торопливо сказала Гробыня. Теперь она вообще жалела, что запаниковала и позвала на помощь.

– А мне почему-то кажется, что прячешь! Что это у тебя за Пупперы на шторках, а? С чего бы это? – напирал Поклеп Поклепыч.

Маловероятно, что Склеповой удалось бы сохранить свою тайну, будь у завуча чуть больше времени.

– Мы не можем задерживаться, Поклеп! – нетерпеливо крикнул академик Сарданапал. – Надо выяснить, куда направился Готфрид… И распорядись: пусть кто-нибудь отведет циклопа в магпункт. Бедняга до сих пор без чувств!

Завуч неохотно отвел от Гробыни замораживающий взгляд.

– Мы еще вернемся к этой крайне интересной теме, Склепова! Кстати, к тебе, Гроттер, это тоже относится! Я не забыл, что видел тебя в ночь, когда украли котел… – пригрозил он и вышел, настежь распахнув дверь.

Сарданапал поманил Таню к себе.

– Спрячь это получше! Я бы мог спрятать и сам, но по определенным причинам важно, чтобы все шло как идет, – сказал он вполголоса, чтобы не слышала Гробыня. – Возможно, он и должен это обнаружить, но не сейчас.

Таня вздрогнула.

– Что я должна спрятать? Вы знаете, за чем он приходил, да?

– Скажем так: я догадываюсь… Держись, девочка, и помни, что твоя смертельная клятва все еще действует, хотя, признаться, я слегка ослабил ее. Хотел бы я знать, почему все сваливается именно на тебя? – Академик грустно улыбнулся, ласково коснулся ее волос и вышел.

Таня была в замешательстве. Она не понимала, о чем говорил с ней Сарданапал. Что на нее свалилось? Почему к ней в комнату пришел Спящий Красавец? И отчего академик отказался ей что-либо объяснить, ограничившись туманными намеками?

Гробыня обернулась и наконец рискнула отойти от Черных Штор.

– Ну что, Гроттерша, расскажешь, где ты была ночью, когда украли котел? – спросила она елейным голоском.

– Где надо – там и была. А что делал на шторах купидончик в зеркальных очках? – в тон ей ответила Таня.

– Что надо – то и делал. У тебя забыл разрешения спросить! – явно нервничая, огрызнулась Гробыня.

Она плюхнулась на кровать, включила на полную громкость зудильник и стала полировать ногти. Тема была исчерпана. Воюющие армии временно откатили свои пушки, свернули знамена и разошлись восвояси.