Дмитрий Емец - Таня Гроттер и трон Древнира

Таня пригнулась к инструменту. Она ощущала себя с контрабасом единым целым. Даже смычок, казалось, уже не был нужен ей, а лишь дирижировал неведомой мелодией, жившей у нее в груди. Клин, пике, ромб… Она словно рисовала по воздуху! Пеленг, кобра… Один маневр плавно перетекал в другой. Таня даже не задумывалась, что делает и как это называется. Изящной полупетлей она оторвалась от «пасущего» ее Бэд-Фэт-Рэта и отдалась свободному скольжению. И тут внизу мелькнул обездвиживающий мяч, за которым, уже почти нагнав его, мчался Гурий Пуппер.

Таня опустила руку со смычком и, точно коршун, обрушилась на мяч сверху. Казалось, ее контрабас просто падает… Стремительно приближался песок, но и обездвиживающий мяч перестал наконец удаляться. Таня уже видела его ярко освещенный солнцем бок. Пуппер удивленно поднял голову…

– Вы это видели? – завопил Ягун. – Или я сошел с ума, или Татьяна Гроттер перехватывает из-под носа у Гурия Пуппера обездвиживающий мяч! Ей удается снять контрзаклинание, и теперь мяч у нее в руках! Браво! Гурий Пуппер едва не врезается в Таню, но круто разворачивает метлу и застывает истуканчиком, как и в случае с Гробыней! Ой, мамочка моя бабуся, недаром ты мне всегда говорила, что девушки до добра не доведут! Магнитезеры бросаются к своим коврикам, собираясь мчаться на помощь к своему подопечному, но какой конфуз! На стопке их ковров-самолетов стоит Сашка-неряшка – голенастенькая избушка Ягге – и не собирается сдвигаться! Вот она, западная аккуратность, к чему приводит! Побросали бы коврики как попало, давно были бы в воздухе! Магнитезеры скачут вокруг, как лягушки, но под ударную ногу соваться не решаются. Зная характер бабусиной избушки, могу сказать: раньше завтрашнего дня погода для магнитезеров будет стоять нелетная!

А оцепеневший Пуппер все никак не мог оторвать взгляда от Тани. Сбитая с толку таким поведением соперника, Таня тоже притормозила, продолжая держать мяч. Она могла бы полететь к Кенг-Кингу и, возможно, решить исход поединка, но почему-то медлила.

Гурий подлетел чуть ближе. Теперь они летели бок о бок. Таня на всякий случай убрала мяч, не исключая, что Пуппер хитрит и захочет его выхватить, но Гурий обращал на мяч не больше внимания, чем на летавшую вокруг разгоряченных драконов мошкару.

– Таня, вот мы и встретились! Я два года учил русский язык… Я скучал! – с акцентом, но довольно чисто выговорил он.

– Выбрось это из головы! Это же все магия! Понимаешь, магия! Ты влюбился в меня потому, что я произнесла заклинание на фигурку из теста!!! – крикнула Таня.

Гурий заморгал.

– О, нет! – сказал он удивленно. – При чем тут фигурка? Я люблю тебя уже почти два года…

– Но это было особое заклинание! Из ста запрещенных! Я произнесла его!

– Ерунда. Запрещенные заклинания не так уж и опасны! Мне много раз делали от них прививки, и потом, у Пруна есть противомагический щит… Сколько раз меня пытались влюбить – и что же? Я смотрел на девчонок как на друзей, не более того! – отмахнулся Пуппер. – А тебя я не мог забыть еще с прошлого матча. Я вспоминал твои волосы, твои глаза, твой контрабас!.. Почему я на том матче не столкнулся с тобой в воздухе? Я просто не смог… Я долго разбирался, что мне помешало, ведь не боялся же, а потом… потом понял.

Хотя Таня и не испытывала к Пупперу ответного чувства, она была в смятении. Неужели Гурий действительно любит ее? Довольно мило с его стороны, особенно если допустить, что история с фигуркой из теста здесь действительно ни при чем. Правда, разговаривать, зависнув в воздухе, когда со всех сторон на них устремлены тысячи глаз, ужасно нелепо. И как Пуппер этого не понимает? Хорошо еще, что Гробыне сейчас не до них – приставучий шейх Спиря все еще удерживает ее на своей метле.

– А как же Гробыня? Ты ведь влюблен и в нее? – спросила она у Гурия.

Пуппер поморщился.

– Гробыня – это кто? Та девушка с hleb-and-sol? О, я понимаю! Это совсем другое, это наваждение! Я ощутил его, когда магфиозный купидон выпустил в меня свои стрелы! Я теряю голову, когда она рядом, мне нравится смотреть на нее, но сердцем я ощущаю, что она не та… Она корыстная, мелкая, эгоистичная! Ей нужны мои деньги, а не я сам! Если я перестану быть богатым или известным, она вышвырнет меня за дверь… Но когда она близко, я не могу оторвать от нее взгляда… Наверное, такое бывает, когда любишь сразу двоих…

– Гурий, не философствуй! Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Понимаешь? – крикнула Таня.

Пуппер вздрогнул.

– Это ужасно! – страдая, сказал он. – Сердцем я буду любить тебя всегда, даже если та девушка с hleb-and-solнаймет десять тысяч магфиозных купидонов и они истыкают меня своими стрелами, как дикобраза!

– Послушай, Гурий, я же сказала… Тебя любят миллионы девчонок! Ты найдешь себе кого-нибудь. Например, могу посоветовать тебе свою сестру Пипу. Характер далеко не идеальный, зато дочка повелителя вампиров… – бормотала Таня.

Она сама уже с трудом понимала, что слетает у нее с языка. Ей казалось, ее слова тонут где-то, падают словно в вату.

– Мне никто больше не нужен. Я оставлю все – свой плащ, свою метлу, свой счет в банке и перейду в Тибидохс! Буду играть в вашей команде. Не отступлюсь от тебя, так и знай! Ты тоже сирота… Мы так похожи! Мои фаны терпеть тебя не могут! Они даже собирались спустить на тебя жуткого Адавру Кедавру, нашего школьного вурдалака…

Внезапно Таня заметила, как что-то мелькнуло за спиной у Пуппера. К застывшему Гурию, распахнув пасть, мчался Гоярын. На огромной морде тибидохского дракона явственно было написано желание полакомиться свежей гурятинкой. Но Пуппер, казалось, ничего не замечал. Или ему было все равно.

– Там наш дракон! Берегись! – крикнула Таня.

Гурий обернулся. Его лицо окаменело.

– Это неважно. Пусть он сожрет меня, если ты не скажешь «да»! – трагически произнес он.

– Нет!

– Ну и прекрасно. Тогда меня сожрут, и все дела! Нет меня – нет проблемы! – спокойно сказал Гурий.

– Запахнись хотя бы в плащ! Ты не знаешь нашего дракона! – воскликнула Таня.

Пуппер упрямо покачал головой.

Гоярын был уже совсем близко. Его распахнутая глотка походила на тоннель, завершавшийся раскаленным жерлом желудка. Ревнивая Лоткова, маячившая у него над головой, явно не собиралась отгонять дракона. На ее ехидном лице буквально читалось: «Пусть же он не достанется никому!»

– ГУРИЙ, УХОДИ!!!

Не задумываясь, почему она так поступает, Таня взмахнула смычком. Контрабас рванулся вперед с такой стремительностью, что разом загудели все струны. Обездвиживающий мяч мешал ей, занимая руку, и Таня, не глядя, отбросила его куда-то. Обхватив Гурия за пояс, она сдернула его с метлы и рванула вниз, спасая от пасти Гоярына. Огромная тень тибидохского дракона скользнула над ними. Таня испытала было облегчение, но тут что-то полыхнуло. Гоярына заволокло оранжевой дымкой.