Елена Ахметова - Обманка (СИ)

— Тебе до этого дела уже не будет, — оптимистично заверил меня мужик.

— Обрадовал, — мрачно буркнула я, отворачиваясь к грязному окну. А потом яростно тряхнула головой, превращая и без того не слишком аккуратную прическу в натуральное воронье гнездо. — Ладно, черт с этим со всем… к кому мне идти, чтобы меня отправили домой? Кроме Эртрисс, само собой.

— Не к кому, — честно ответил мужик, зачем-то проследив направление моего взгляда. — Я не знаю никого из магов-телепортаторов, кто поддерживал бы эту идею с союзом. Все они, включая учащихся старших ступеней, участвовали в боевых действиях, — их можно понять.

— Тогда… — я на мгновение задумалась, отгоняя никчемную робость. Да, никто из местных жителей ничем мне не обязан, но ведь и я им ничего не должна? — А Диллиан сможет организовать мне обратный билет?

— Его Величество? — мужик со смешком прищурил один глаз. — Как знать. Может, организует обратный билет, а может, путевку на Аррио без оного.

Я бросила на него снизу вверх отвратительно беззащитный взгляд слабого.

Не к кому идти. Не у кого просить помощи.

— Нет, и не жди, — предупреждая так и не произнесенную просьбу, ответил он. — Провожать я тебя не стану, у меня и своих дел по горло, — твердо произнес мужик. — Можешь остаться тут, домик, по правде говоря, ничейный, так что я возражать не буду.

— Спасибо, — тихо отозвалась я, опуская плечи.

Как же хочется домой…

Когда я проснулась, со стоном разминая затекшие конечности, мужика в избушке уже не было.

За окном мирно разливалось сероватое дневное сияние, еле пробивающееся в комнату через давно не мытое стекло; на столе обнаружилась накрытая какой-то тряпкой миска, куда, по всей видимости, слили остатки утреннего бульона, а вот стрела из стены исчезла, оставив взамен внушительную дырку и крайне удивленного древоточца, у которого вдруг прервался давно выгрызенный ход.

Смысла оставаться здесь до утра я не видела; до Зельтийера, если я правильно прикинула расстояние, как раз до вечера и можно добраться, а там уж всегда найдется, где переночевать.

Сборы много времени не заняли: наскоро опустошив миску и так и не найдя, где ее вымыть, я философски пожала плечами, оставила ее на столе, снова набросив поверх тряпку, поплотнее закуталась в чужую куртку и вышла из избушки, аккуратно закрыв за собой дверь. Ноги все еще немного ныли, требуя вернуться и отлежаться как следует, но их, понятное дело, никто не слушал — не настолько я еще оборзела от одиночества…

На этот раз я все же решила махнуть на все рукой и пойти по дороге — лес все равно закончился, и по ее краям ютились невысокие жиденькие кустики, за которыми простирались луга, постепенно переходящие обратно в чащу. Делать такой безумный крюк ради одной только маскировки не хотелось — все-таки городские условия жизни здорово расслабляют людей…

Неприятности начались практически сразу. Стоило дороге вильнуть в сторону, скрывая избушку за поворотом, как из все тех же жиденький кустиков выскочила непонятно как скрывавшаяся там зверюга — больше всего она походила на безумную помесь кабана с медведем: густая бурая шерсть покрывала ее полностью, оставляя прогалины лишь для черных глаз-бусин и копыт, плавно и естественно переходящих в длинные грязные когти. Отчего-то не обрадовавшись встрече, животное оскалило внушительные клыки, и крадущейся походкой, совершенно не подходящей такой туше, начало подходить к середине дороги.

Я замерла.

И что теперь, дохлой притвориться? Что-то мне не кажется, что этот милый представитель фауны на это купится, а кроме того, весь мой организм этого действия решительно не одобрял: по его мнению, следовало стоять столбом, прикидываясь деревом, что тело и проделало.

Продолжая яростно скалиться, зверюга… пересекла дорогу и скрылась в противоположных кустиках, недружелюбно хрюкнув мне вслед.

Отлично, меня даже сожрать брезгуют!

Минуты через полторы до организма постепенно дошло, что ему вроде как ничего не угрожает, и я осторожно двинулась с места, параноидально оглядываясь по сторонам, а поняв, что ничего не происходит, опрометью бросилась к городским огням. Временами все-таки стоит довериться инстинктам, пусть они и требуют занятий совершенно непривычной деятельностью.

В город я добралась уже затемно, несмотря на забег. Окраинные трущобные районы встретили меня одинаковыми ущербными ухмылками на лицах местных жителей и даже парой-тройкой плотоядных взглядов, но нападать никто, по всей видимости, не собирался — возможно, все и не так страшно, как расписал тот так и не представившийся мужик. Ему, в конце концов, оно надо — чтоб я и впрямь ушла, не прикрыв его драгоценную госпожу?..

При виде дворца, белокаменной громадой возвышающегося над городом, меня снова робко побеспокоил невовремя очнувшийся здравый смысл: ну вот она я, приперлась, здрасьте, а кто меня к Владыке пустит-то? Даже если Его Величество и впрямь близок к простому народу и вообще бы с удовольствием в этот самый простой народ и влился, в любом случае, есть же в этом сумасшедшем мире кто-то, кто следит за соблюдением традиций и поддержанием вежливой дистанции между власть имущими и всем прочим сбродом? А тут ломится незнамо кто на ночь гля-дя…

Решительно тряхнув головой и понадеявшись, что здравый смысл этой операцией был запихнут куда подальше, я отправилась искать выход из трущоб. Какая, по сути, разница, что обо мне подумают? Как будто есть еще кто-то, к кому я могу обратиться! Значит, нужно всего лишь добиться своего, как обычно.

Крохотные извилистые улочки, пропахшие людским потом и выпивкой, постепенно расширялись; реже стали встречаться броские вывески — деревянные доски, на которых краской неизвестные живописцы малевали название и простенькую картинку, призванную название проиллюстрировать — от потрясающей арбузообразными формами косоглазой русалки до красноносого мужика с кружкой, полной радостно-зеленой дряни. Да и контингент заметно изменился: если на окраинах люди либо вели себя так, будто сейчас выхватят нож и перережут всем глотки, либо жались по стенкам, не решаясь поднять головы, — то ближе к центру города стали попадаться крохотные экипажи, сопровождаемые вышколенными слугами, снующие туда-сюда посыльные с видом матерой деловой колбасы… Казалось, что вся криминальная жизнь здесь выдворена куда подальше, — но, как выяснилось, только казалось.

Первый раз на меня напали именно в центре.

Причем беды традиционно ничто не предвещало — я шла по широкой освещенной улице, усеянной сверкающими витринами, вокруг суетилась многоцветная столичная толпа, до Дворца оставалось максимум полчаса ходу, когда многострадальную рубашку со спины неожиданно прокололо тонкое лезвие, убийственным холодком уткнувшись в кожу.