А. Живой - Умники

– Ты чего не хаваешь ничего, смотри, сколько жратвы кругом. Торопись!

Гризов смерил его проницательным взглядом и ответил спокойно:

– Я ем, когда мне хочется.

– Ну, ты животное! – воскликнул удивленный Ерема, хлопнул Гризова по плечу и смешался с толпой.

Антон снова осмотрелся по сторонам. Кругом под звон бокалов и стопок бушевали инстинкты, за которым люди постепенно растворялись. Пора было домой. Он протиснулся сквозь толпу манекенщиков и разношерстных модников к выходу, по пути разыскивая глазами шкуру леопарда. Но ее нигде не было. «Ничего, – решил он, – УХЛА не подведет».

И пошел домой, выдыхая свежий вечерний воздух полной грудью.

Добравшись до лома, Гризов снова ощутил в прихожей чувство опасности, которое вскоре прошло. Анализатор ничего не дал. Журналист, между тем, был настолько измотан модными переживаниями, что направился прямиком в пастель, предоставив заботиться о своей безопасности инопланетной технике. Этой ночью ему приснился странный сон.

По бескрайней пустыне брел Иисус Христос с терновым венком ни голове, Он был облачен в рубище из мешковины и сандалии на босу ногу. На встречу ему шел Жан Поль Готье в кожаных штанах, майке и кепке с заклепками на козырьке. Его обнаженные волосатые руки были усыпаны наколками. Когда идущие поравнялись, Готье впился глазами в рубище и, не в силах оторвать глаз от него, воскликнул:

– Это просто класс! Супермодно! Скажи, эта замечательная рубашка от Ив Сен Лорана? А венок… работы Гуччи?

Путник с терновым венком на голове молчал. Тогда Готье перевел взгляд на его ноги и увидел сандалии.

– О! А эти туфли, чьей работы? Неужели это…

Но тут Готье неожиданно замолчал, сделав шаг к путнику. Он приблизил свое небритое по последнем моде лицо почти к самому лицу путника, втянул ноздрями воздух, и затем воскликнул:

– О Боже, какой запах!!! Это же чистейший «Армани»! Великолепно!

Путник с терновым венком на голове ничего не сказал. Он только грустно взглянул на Готье и, развернувшись, медленно пошел своей дорогой.

Затем Антону стал сниться Жэ-Жэ в космосе. Точнее его новая партия трусов, сшитая специально на заказ для российских космонавтов. Изделия прекрасно себя чувствовали в состоянии невесомости и получились на редкость прочными. Жорж таким образом продвигал свой имидж. Потом в голове у Гризова зазвенели колокола. «Извините, – вмешалась УХЛА, – Это не колокола, это ваш будильник. Его выключить?». «Не надо, – подумал Антон во сне, я лучше проснусь».

И он проснулся. На удивление тело Гризова находилось по самому центру кровати, а не под потолком и не на метр в воздухе. Значит, армаранские штучки уже вполне прижились в земном организме.

Антон попытался собраться с мыслями. С большим трудом это у него получилось. Закончив, наконец, пятнадцатиминутное вылеживание, журналист сполз немного с кровати, нащупал ногами тапки, встал и побрел в ванную. На полпути его остановил резко включившийся телевизор. Гризов даже вздрогнул от неожиданности.

– С добрым утром, дорогие телезрители! – рявкнул молодцеватого вида диктор, – Передаем выпуск последних известий. Полчаса назад в Зимбабве, после ожесточенной перестрелки, террористы захватили премьер министра и взорвали главную электростанцию страны, пока обошлось без жертв.

– Ну, слава Богу, обошлось, – сказал вслух Антон и, нажав на телевизоре кнопку «Паувер», продолжил свой путь в ванну.

Когда он умылся, привел себя в порядок и уже потягивал кофе сидя на кухне, раздался телефонный звонок, Антон непонимающе уставился на телефон: «Что бы это значило в шесть утра? На Забубенного непохоже, он никогда не звонит по ночам или на рассвете. Сразу заходит. А я зачем встал в шесть утра?» Антон попытался припомнить и припомнил, что на шесть тридцать назначено секретное совещание совета директоров Star Killer Group у Васи в тарелке. Но кто это был?

Телефон продолжал звонить. Антон поднял трубку и осторожно спросил:

– Это кто?

Мелодичный женский голос робко произнес.

– Это… я.

Антон озадачился. Голос был незнакомым. Точнее почти незнакомым, как будто голос дальнего родственника о существовании которого заочно знал всю жизнь, но лично с ним никогда не встречался.

– Хорошенько дело, – пробормотал Антон, – А откуда вы меня знаете?

– А я вас и не знаю, – ответил нежный голос, – Но, мне вдруг показалось, что я должна вам обязательно позвонить перед отъездом. Я уже почти села в поезд, но тут вспомнила о вас, подошла к автомату и вот звоню…

– А-а-а… – вдруг осенило Антона, – Да, да! Как же я забыл. Берта, в смысле – Ефросиния, никуда не уезжайте! Я сейчас за вами заеду!

Гризов посмотрел на определитель состояния, хотя в этом уже не было особой надобности, со вчерашнего дня симбиоз с инопланетной техникой состоялся и вся информация передавалась непосредственно в мозг. Экраны на приборчиках оставались так, на всякий пожарный случаи, подсветить чего-нибудь.

Объект – «Берта»

Состояние – Прострация

Настроение – Непонятное

Мысли – Сомнительные

Действия – Планирует отъезд в Москву с четвертой платформы на поезде «ЭР-200», купе под номером 32.

– Сейчас буду, только не уходите далеко от телефона! – проговорил Антон в трубку, повесил ее на рычаг, а сам подумал; «Как же я поеду, ведь через полчаса совещание»?

Неожиданно он ощутил мысленный посыл технического директора: «Это кто же по утрам так возмущает эфир. Не спится что ли?». А после недолгого молчания: «А она хоть красивая?».«Красивая», подтвердил Гризов, «Даже слишком красивая для секретарши». «Слишком красивых секретарш не бывает» авторитетно заявил Забубенный и телепатически вопросил: «Закладывать что ли Драндулет?». «А совещание?», «Скажем Васе, что на автобус опоздали».«Какой автобус в нашем СП, ты что! Он же ждет не дождется обсуждения генерального плана действий по спасению планеты», «Да ладно, планета большая, чуток еще протянет. Оправдаемся как-нибудь, не каждый день в инопланетную фирму секретарш набирают. Да с ней и работа веселее пойдет». Гризов немного поколебался. «Ну, тогда закладывай».

Через десять минут Антон стоял на пустыре и любовался лакированными боками шестисотого «Мерседеса».

– Григорий, у тебя какой-то стандартный вкус. Ну почему именно «Мерс»… Ты же сам их недолюбливаешь?

– Недолюбливаю. Но, чего ради дела не спроектируешь. Пусть знает, что мы – контора солидная.

– Ты слишком много рекламы смотришь Григорий, и мозг твой от нее пострадал. Можно было тогда уж «Кадиллак» или «Ягуар» сотворить, ну или «СуперВолгу».