Виктория Ленц - Сердце Альфераца

Дедок два раза дернулся на её словах. Кого именно она имела в виду было очевидно. А виновник, хоть слов и не понял, но намёк уловил и напыщенно ощетинился. Усами. Искаженное отражение так вообще смех один.　

— Евгеша. Манеры, — отрезала бабушка, и я спешно закрыла рот рукой. Она добавила ещё что-то на скрипучем, и разговор продолжился.　

Атмосфера накалялась.　

Даже не так, воздух заискрил. Я же, бесполезно перебирая языки на приборчике, гадала, кто не выдержит первым.　

Взорвался дедок. Багровый, с покрасневшими глазами и распухшими на лбу венами. Сорвался. Заорал и бросился к решетке, но остановился ровно в миллиметре от неё. Высказался коротко и ёмко, но у бабушки чуть обморок не случился. Театральный такой обморок, правда.　

Возмущенная бабуля ответила ещё короче, щёлкнув веером по прутьям.　

— Ба…　

Сработала сигнализация. Я отшатнулась от камеры, а коридор замигал красным. Динамики разверзлись режущим уши звуком. Из угла выкатился присматривавший за мной робот.　

Бабушка встряхнула головой, у неё — знак высшего раздражения, и выплюнула в его сторону что-то вроде как на всеобщем. Имперский я к тому времени уже сто раз успела переключить.　

Сирена выключилась. Дедок демонстративно повернулся к нам спиной и сел в самый дальний угол. Бабушка, гордо и надменно, сверлила взглядом его спину, а потом ничуть не менее демонстративно отвернулась.　

Раздалось напоминавшее придушенный рык, — Евгеша.　

— Да, ба?　

И стараюсь терпеливо ждать объяснений. Только вот Амсэр хорошо моё терпение потрепал, как и вся эта передряга с Олей.　

— Мне возвращаться нужно, — осторожно намекнула я. — Там скоро Оля очнётся.　

— Спасли девочку из лап этих мизандриек?　

— Нави.　

— Их я и имею в виду, Евгеша. Злостные мужененавистницы, хуже них только ивэ. В этой галактике ничего не меняется. — Испепеляющий взгляд, и военный закашлялся. — Однако я, в отличие от некоторых, своё воспитание и принципы ни за что не предам.　

— Может, я за тебя заплачу а ты мне всё по дороге расскажешь? — ненавязчиво напомнила я. Не хотелось близнецов подставлять, они же мне помогли.　

— Они не имели абсолютно никакого права меня задерживать! У меня дворянская неприкосновенность! Это возмутительно, Евгеша! Возмутительно! И, нет, Евгеша, я запрещаю тебе за меня платить. Во-первых, я бы могла и сама, благо папенька в свое время озаботился оформлением счетов лично на меня, а во-вторых, за такое это они будут должны мне компенсацию. Нет, вы посмотрите на них! Какая наглость. Это дело принципа.　

Я обреченно вздохнула, поняв, что быстро со станции мы не выберемся. Зато хотя бы нашлось объяснение бабушкиным аристократическим замашкам и мании этикета. Для себя я решила больше не удивляться ничему, что со мной происходило: моя жизнь и так слишком невообразимо вышла из привычной колеи.　

— Я ему так и сказала, вы не имеете права меня арестовывать. Я лез'ха Гуьзгуьш Варцалай-рин! А он потребовал документы. О времена! Какое вопиющее хамство, да чтобы…　

Бабушку было просто не остановить. Я заметила на себе заинтересованный взгляд военного, но стоило посмотреть в его сторону, как он резко отвернулся. Бабушка же всё никак не унималась, из чего я выяснила, что она у меня с Рукбах, Кассиопея. Из высшего круга местного дворянства. Оборвав все связи с исторической родиной, бежала на Землю от Гражданской войны. От тех самых ненавистных ей ивэ и того подобия женщины. Что за женщина я так и не выяснила, но, похоже, она у них вроде Ленина. Дворян свергла, равноправную республику установила.　

Дедок, он же лез'аук Алкъадар Мугъул-рин, не счёл позорным перейти на службу к ивэ, что доказывала его форма, до глубины души задевшая мою бабушку. Возмущенная родственница выразила всё, что она о нём думает. И вот они мирно разговаривали, как полицейские имели наглость их задержать за драку. А драки-то никакой и не было, она всего навсего ударила его по плечу веером. Вроде как жест высшего оскорбления.　

После заявления бабушки, что её арестовывать они не имели права, полицейские ещё и попросили у неё документы. Кои они получили и немедленно усомнились в их подлинности. Так оба рукбах и оказались в участке. По крайней мере со слов моей бабушки.　

Может, бы и ещё чего узнала, но гневную тираду бабушки прервал проявившийся шедар.　

— Лез'ха Гуьзгуьш Варцалай-рин?　

Шедар, с понуро повисшим хвостом, прошел к её камере. Приложил карточку, болтавшуюся на шее и ввел несколько значков в возникшем на стене окне.　

— Приносим наши извинения. — Решетка втянулась в пол и стены, и он протянул ей карточку размером с земной паспорт. — С ваши документами всё в порядке.　

Бабушка смерила его снисходительным взглядом и важно прошествовала наружу. С очень презрительным выражением лица забрала у него документы.　

— Смотрите, как бы вас за такое не понизили. Сержант. — Развернулась ко мне. — Евгеша. На выход.　

И не поспоришь.　

К моему удивлению, в приёмной Савилля мы не встретили. Наверное, вернулся на шаттл. Бабушку на пару секунд задержала мэрхи, сущая формальность, там что-то подписать. Я решила подождать её на улице, любопытно было станцию поразглядывать, раз уж возможность возникла.　

— Женя, я… — раздалось неуверенное Савилля.　

И холодное, — Евгения. Что ты опять натворила?　

Черт. Кто попал? Я попала. Нервно сглотнула и медленно-медленно развернулась, столкнувшись с убивающим взглядом Амсэра. Мой муж кивнул Савиллю, и тот отошел. Я хмыкнула. Ага, скандалы же нам не нужны. Надеюсь, камер на станции понапихано.　

Шедар вплотную подошел ко мне, и я подняла голову, удерживая его тяжелый взгляд.　

— Значит, ему можно, а для меня Евгения?　

— Да как хочешь, — фыркнула я. — И вообще ничего я не натворила! По крайней мере в этот раз.　

Амсэр подозрительно вскинул бровь.　

— Да не я это, говорю же!　

— От тебя всегда одни неприятности или ты это, Женя, для меня стараешься?　

Я аж подавилась от такого заявления. — Да ты…! Ты…! — Заодно и задохнулась от возмущения.　

— В этот раз Евгеша, действительно, не при чем. Недоразумение коснулось меня.　

Я обернулась и увидела приближавшуюся к нам бабушку.　

— Моя бабушка, — неохотно буркнула я. — Гюльнара Варисовна…　

— Гуьзгуьш, — перебили меня, останавливаясь справа. — Лез'ха Варцалай-рин.　

— А то…　

— Евгеша.　

А дальше было как в замедленной съемке. Повелительный взмах рукой в мою сторону. Раз. Я поморщилась от нелюбимого обращения. Два. Тёмно-серые глаза Амсэра скользят по моему лицу. Три. Он едва заметно ухмыляется краем губ. Четыре. Чувствую, никак иначе меня теперь называть не будут.　

Я прищурилась, всем своим видом как бы говоря: «Только посмей.»