Рэйда Линн - Белый обелиск [СИ]

Мужчина удивленно вскинул брови.

- Лею и его солдатам? Думаю, они и без меня управятся.

И без того предельно взвинченному Альку показалось, что собеседник над ним просто издевается.

- Причем тут Лей? Я имел в виду повстанцев, - буркнул он.

После этих слов повисло долгое, неловкое молчание. Альк неожиданно заметил, что ехавший слева мейстер Маркус, до сих пор не обращавший на беседу ройта со Свиридовым особого внимания, теперь вывернул шею и уставился на собеседников во все глаза. И выражение этого взгляда Альку совершенно не понравилось. Он вдруг подумал, что, возможно, так открыто выражать свою симпатию восставшим было не вполне разумно с его стороны. Но извиняться или брать свои слова назад, конечно, было бы еще глупее, так что Альк молчал, не зная, что сказать.

Мучительную паузу нарушил ровный голос Ольгера.

- Мне следовало бы предупредить вас раньше, мейстер Маркус... Этот молодой человек страдает слабоумием, или, научно выражаясь, размягчением мозговой субстанции. Сам я к нему кое-как привык, и вам тоже советую не обращать внимания.

Маркус перевел взгляд с Хенрика Ольгера на раскрасневшегося от досады Алька, а потом назад. С лица мейстера Кедеша мало-помалу уходила настороженность.

- Простите мое любопытство, ройт, но для чего вы взяли в услужение душевнобольного?.. - спросил он.

- А его недуг, как видите, не так легко заметить. Мне не повезло, - меланхолично отозвался ройт.

Взбешенный Альк уже готов был сообщить, что он так же здоров, как и любой из них, и уж кто-то, а Ольгер это прекрасно знает, но в самую последнюю минуту получил достаточно чувствительный тычок под ребра. Посмотрев на Ольгера, он встретился с таким тяжелым взглядом, что сразу раздумал вылезать с какими-либо комментариями. Маленький отряд двинулся дальше, а ройт Ольгер завел с Кедешем негромкую беседу о Вороньей крепости. На Алька Хенрик больше не смотрел, как будто бы его здесь вовсе не было.

"Нет, ну а что? Что я такого сделал?!.." - возмущался про себя Свиридов, уткнувшись взглядом в гриву Шелковинки. Но его негодование на своих спутников было отравлено трусливой мыслью, что ему еще придется как-то объясняться с Ольгером, когда они останутся одни. Приятнее всего было бы думать, что к тому моменту, когда они встанут на привал, ройт уже отвлечется и забудет об утреннем разговоре. Но достаточно было взглянуть на неестественно прямую спину Ольгера, чтобы понять - ничего Хенрик не забудет. Когда они останавливались, чтобы напоить коней или наскоро пообедать, Альк старался лишний раз не привлекать к себе внимания, и, втайне злясь на себя за малодушную угодливость, все же старался выполнять распоряжения Хенрика Ольгера быстрее, чем обычно. К счастью, Маркус постоянно находился где-то рядом, а в планы ройта явно не входило устраивать Альку выволочку прямо на глазах у писаря.

Когда вокруг уже сгущались сумерки, они остановились в "подорожном доме" - старом, но еще не обветшавшем полностью строении, стоявшем в стороне от тракта. Альк уже успел узнать, что "подорожные дома" - особенность этого мира, и оценил их по достоинству. Обычно они представляли из себя одноэтажный деревянный сруб с обложенным камнями очагом и несколькими лежаками для проезжих. За дорожным домом размещалась такая же пустая конюшня, чтобы остановившимся на ночлег путешественникам не приходилось оставлять своих лошадей под открытым небом. Иногда в "подорожных домах" обнаруживалось кое-какое имущество - дешевые глиняные кружки или порыжевшие от старости одеяла. То ли оттого, что этот хлам ничего не стоил, то ли потому, что местные ценили "подорожные дома", никто из путешественников не пытался завладеть этим имуществом. Даже наоборот - ройт Ольгер говорил, что жители окрестных сел сносили в "подорожные дома" ненужные им самим предметы - огарки свечей, вытертые половики и всякую другую дрянь. В результате в некоторых из таких домов было достаточно уютно. А в других, располагавшихся далеко от жилых мест, не было ничего - только голые стены. Двор, где они остановились на ночлег, относился именно к последней категории.

Полковой писарь объявил, что отправляется за хворостом, и Альк тоскливо проводил его глазами, даже не надеясь, что ройт Ольгер пошлет его помогать мейстеру Кедешу - слишком уж было очевидно, что у Хенрика другие планы. Дождавшись, пока Маркус отойдет подальше и исчезнет за деревьями, ройт подошел к Свиридову и безо всяких объяснений закатил ему такую оплеуху, что в ушах у Алька тонко и противно зазвенело.

- За что?!.. - неискренне возмутился Альк. Конечно, уважающий себя человек повел бы себя в такой ситуации совсем иначе. Например, ударил бы Хенрика Ольгера в ответ (и наплевать, что драка между ним и ройтом бы ничем хорошим не закончилась). Но Александр с отвращением почувствовал, что здорово перепугался - даже больше, чем в тот день, когда попался ройту возле секретера. За все время их знакомства он как-то привык к тому, что Ольгера не так уж просто разозлить, а сейчас Хенрик выглядел по-настоящему рассерженным.

- "За что"? - повторил ройт сквозь зубы. - Ты действительно не понимаешь - или просто притворяешься?.. Не знаю, может, в твоем мире допустимо бунтовать против законной власти или не платить налоги, но у нас за это вешают. Конечно, слабоумным многое прощается, но если ты и дальше будешь высказываться в таком духе, как сегодня утром, тебя даже сумасшествие не извинит.

Свиридов озадаченно сморгнул. Ну ничего себе. Выходит, ройт беспокоится о его безопасности?.. Спасибо, конечно, но мог бы и по-человечески сказать, - подумал Альк сердито, незаметно потерев ушибленную щеку.

Ройт тем временем немного поостыл.

- И угораздило же меня вообще в тот день пойти через причал святой Люсии! - с кривой усмешкой сказал он.

Альк озадаченно нахмурился. Что еще за святая и какой такой причал?.. А Ольгер между тем невозмутимо продолжал:

- Знал бы заранее, что из этого получится - сходил бы в магистрат на следующий день. Мне что, теперь до конца жизни вытаскивать тебя из неприятностей, в которые ты по собственной дури вляпаешься?

Теперь Альк сообразил, что Ольгер говорит о дне, когда он выкупил Свиридова с торгов. Альк сердито засопел. Нашелся благодетель! Сперва покупает человека, как скотину, заставляет его на себя батрачить, а потом еще и представляет дело так, как будто это Альк ему обязан.

- Вот скажи, как тебе в голову пришло спросить, не собираюсь ли я помогать бунтовщикам? - не унимался ройт. Теперь он уже откровенно насмехался, но Альк все же предпочел не раздражать Ольгера лишний раз.

- Я не хотел вас оскорбить, - заверил он.

Ольгер хищно улыбнулся - белая полоска зубов матово блеснула в темноте.

- Прелестно. Ты предположил, что я способен изменить своей стране и Их Величествам - но оскорблять меня ты, тем не менее, не собирался. Интересное же у тебя понятие об оскорблениях.