Рэйда Линн - Белый обелиск [СИ]

- Тюремный шифр, говоришь?.. Иди сюда и покажи.

По непонятной ему самому причине Альк волновался так, что с трудом справлялся в с дрожью в пальцах. Он успел набросать таблицу из шести рядов и четырех столбцов, когда Хенрик кивнул и забрал у него перо.

- Я понял. Действительно, неглупо! Из этого что-то может получиться.

Альк развел руками.

- Все равно, для расшифровки еще нужно знать, как выглядит исходная таблица и какой из номеров пишется первым, а еще...

Ройт отмахнулся.

- Как раз это уже дело техники. Не отвлекай меня, пожалуйста.

Альк был готов всерьез обидеться. Значит, "не отвлекай"?.. Создавалось впечатление, что один только ройт был занят важным делом, а сам Альк только и знал, как путаться у него под ногами. Но потом, взглянув на утомленное, сосредоточенное лицо Ольгера, Альк простил его недавнюю бестактность и мысленно понадеялся, что на сей раз у ройта что-нибудь получится.

Долгое время в кабинете было тихо. Поначалу Алька прямо-таки лихорадило от напряжения, но потом он незаметно успокоился. Настолько, что в голову полезли совершенно прозаические мысли - например, вроде того, что накануне он не выспался, а за ужином так и не смог толком поесть.

- Есть!.. - совершенно по-мальчишески воскликнул Ольгер, качнувшись на своем кресле так, что оно чуть не опрокинулось назад.

Альк подскочил на месте.

- Получилось?!

- Как ни странно, да! - подтвердил Ольгер, рассмеявшись. Он резко поднялся на ноги и потянулся так, что плечи звучно хрустнули. В глазах у Хенрика плясали отблески свечей, что в сочетании с шальной улыбкой ройта выглядело почти пугающе. Казалось, Ольгер сейчас сотворит какую-нибудь дикость - например, пройдется колесом или сгребет стоявшего у него на пути Свиридова в охапку и начнет вальсировать по комнате.

Но Ольгер ограничился тем, что походя взъерошил Альку волосы и вернулся к столу.

- Маркус! Возьмите себе лист с ключом и начинайте расшифровывать бумаги. Если попадется что-то не особо важное - смело бросайте и берите следующий лист. Не думаю, что нам понадобится вся эта кипа. Доказательств у нас теперь хватит в любом случае.

- А вы?..

- Я пойду разбужу солдат.

Свечи догорали, капая на стол медово-желтым воском. По ощущению Свиридова, было не меньше четырех утра, во всяком случае, спать Альку хотелось просто адски. Свиридов поерзал в жестком кресле, стараясь устроиться поудобнее, и потер пальцами глаза. Ольгер ушел, вернулся снова, сообщил, что по его приказу сержант Лодеш и его люди взяли Дриера под стражу. Они даже связали спавшему мертвым сном белгу руки и ноги - на этом настоял ройт Ольгер. Он утверждал, что, когда "Ильс" придет в себя и поймет, что оказался в плену, то попытается покончить с собой еще до первого допроса - именно так обычно поступали белгские разведчики. Лодеш несмело возразил, что в пустой камере арестант все равно не сможет ничего с собой сделать - даже для того, чтобы разбить голову о стену, надо все же хорошенько разбежаться, а в крошечной комнатке проделать такое совершенно не возможно. Но Хенрик даже не подумал отменить приказ, и белг был связан самым тщательнейшим образом. Обо всем этом Хенрик коротко поведал Маркусу и Альку, залпом выпивая чашку чего-то подозрительно похожего на каффру, а потом умчался прежде, чем Свиридов успел уточнить, действительно ли ройту удалось найти редкую и баснословно дорогую каффру в приграничной крепости. Пару секунд Альк размышлял, не позаимствовал ли ее Ольгер из запасов Френца Эйварта, когда рылся в его вещах - в полном согласии с законами любой войны, в которой имущество побежденных переходит к победителю. Хотя, конечно, зная страсть Хенрика Ольгера к любимому напитку, можно было ожидать, что он прихватит мешочек зерен из своего лотарского дома. Потом Альк попытался заговорить с Кедешем, но целиком ушедший в свое дело писарь уклонился от беседы. Нет, он не стал обрывать Алька, как сделал бы на его месте Ольгер, но его вежливая просьба "подождать одну минуточку" пресекала всякие поползновения мешать ему работать даже лучше, чем любая резкость.

Было отчего-то грустно сознавать, что Хенрик и военный писарь заняты по горло, и только для одного Свиридова не нашлось никакого дела. Марк работал методически, едва заметно шевеля губами. Альк пожалел, что он не имел привычки бормотать себе под нос. Тогда, по крайней мере, можно было бы ловить какие-то обрывки фраз и представлять себе, что писарь смог узнать из писем Эйварта. Альк подавил зевок и в сотый раз за последние полчаса пообещал себе, что не заснет, пока ситуация хоть сколько-то не прояснится. Вот так и будет сидеть и следить за работой Маркуса. Ну разве что позволит себе опустить голову на руки и на минуточку - одну только минуточку - прикрыть глаза...

Открыв их снова, Александр обнаружил, что он уже не сидит на кресле, а лежит, причем на чем-то мягком. Более внимательный осмотр показал, что кто-то перенес его на постель Эйварта и даже потрудился стянуть с Алька сапоги. Это как же крепко он должен был заснуть, чтобы ничего этого не чувствовать! Впрочем, в этом-то как раз не было ничего удивительного. Мало того, что он изрядно вымотался еще в путешествии, так с того дня, как они прибыли в Воронью крепость, Альк почти все время добровольно вскакивал одновременно с Ольгером, и спать тоже ложился в одно время с ним - то есть на сон у него оставалось всего несколько часов. Четыре, много - пять каждую ночь. Ольгеру такой ритм, похоже, был вполне привычен, во всяком случае, изможденным ройт отнюдь не выглядел. Да и Свиридов слишком погрузился в бурную жизнь приграничной крепости, чтобы обращать внимание на постоянный недосып... но каждый раз, когда он случайно видел свое отражение в темном овальном зеркале в покоях ройта Годвина, Свиридов поневоле отмечал, что под глазами залегли темные тени, а цвет лица сделался бледнее, чем обычно. Похоже, его тело объявило забастовку и решило взять свое. Но кто же позаботился о том, чтобы перенести его на кровать? Во всяком случае, не Маркус Кедеш - немолодой и субтильный писарь его попросту не поднял бы. А значит... значит...

Альку сделалось неловко. Он постарался убедить себя, что Хенрик не при каких обстоятельствах не стал бы таскать "серва" на руках, а поручил бы это дело кому-нибудь из солдат, но до конца поверить в это так и не сумел.

Утешала Алька только одна мысль: если у ройта нашлось время заниматься подобными мелочами, значит, ночное предприятие закончилось успешно. Следовало поскорее выяснить подробности. Поднявшись и натянув сапоги, он вышел в гостиную Дергунчика и обнаружил Ольгера, который сидел за столом бывшего капитана. С одной стороны от Хенрика лежали бумаги, а с другой стоял поднос с завтраком. Увидев на подносе мягкий белый хлеб, сыр, яйца и графин с вином, Альк проглотил слюну.