Рэйда Линн - Белый обелиск [СИ]

Нет, будь этот недотепа с островов - он не вертел бы головой по сторонам с таким наивно-изумленным видом. Говоря по правде, выглядел юноша так, как будто он свалился с неба и еще не до конца привык к тому, что происходит на земле.

Ройт Ольгер был заинтригован. Он подозвал стражника, кинул ему монетку и спросил, кивнув на парня:

- Этого - за что?

Дозорный ответил, не сверяясь со своей табличкой - видно, необычный парень успел примелькаться и ему.

- За кражу, ройт. А также за рукоприкладство по отношению к блюстителю порядка.

Ольгер приподнял брови.

- И кого он... рукоприложил?

Стражник довольно ухмыльнулся.

- Это целая история. Решил он, значит, утащить лепешку у торговца выпечкой... По мне, чем воровать с такими неуклюжими руками, лучше уж повеситься. Только вообразите: схватил он одну лепешку, а другие - целая гора - падают с блюда прямо в грязь. Этот дурак, вместо того, чтобы бежать, вытаращил глаза, схватился за поднос - и что вы думаете? - опрокинул сам лоток. Торговец, натурально, верещит, как резанный. Ну, подбегает стража, их десятник, Петер Доэрс, хватает парня за шиворот - а тот, не будь дурак, со всего маху бьет его по голове подносом. Петеру-то полагалось одевать в дозоре шлем, но сейчас уж очень жарко, почти вся дневная стража так и ходит с непокрытой головой. Доэрс тоже. Вот и получил по голове подносом. Звон стоял, как будто в медную кастрюлю черпаком колотят. В общем, у Петера - во-от такая шишка, а этому идиоту, вместо штрафа за мелкое воровство - три года на галерах.

- Поздравляю королевский флот с приобретением, - хладнокровно отозвался Хенрик. - Судя по внешнему виду, за веслом он не протянет и двух месяцев.

Стражник принял слова Ольгера за шутку и с готовностью заухмылялся, покосившись на светловолосого парнишку. Тот таращил на шпиль ратуши дымчато-серые глаза, как будто в жизни не видал ничего интереснее облупленных от времени и непогоды стен Лотарского магистрата.

Юродивый какой-то, - мысленно вздохнул ройт Ольгер.

- Сколько за него назначено? - осведомился он.

- Пятнадцать синклеров.

- Распорядитесь, чтобы принесли бумагу и чернила, - сказал ройт, подумав. - Напишу расписку. Я надеюсь, ваш начальник не рассчитывает, что кто-нибудь носит при себе такую сумму серебром?..

- Вы это серьезно что ли, ройт?.. - от удивления дозорный даже позабыл о вежливости. - Вы посмотрели бы сперва на его руки. Вот чесслово, этот парень ничего тяжелее ложки за всю свою жизнь не поднимал. Зачем он вам? Такой даже лопату на удержит.

- А зачем ему держать лопату? - холодно осведомился ройт. - Я что, похож на фермера?..

- Ну, если так... оно конечно, - пробормотал стражник озадаченно. Спасибо хоть на том, что досаждать ему советами больше не стал и сам доставил все необходимое - и пузырек с чернилами, и перья, и бумагу.

Ольгер быстро написал расписку на имя Вика Хорфа, старого ибрисского менялы, бывшего его банкиром в Лотаре, и зло, витиевато расчеркнулся на предложенном листе. Злился Хенрик на себя, поскольку его неожиданный порыв был бы еще понятен и простителен двадцать лет назад, когда он только что выпустился из корпуса, но для тридцатишестилетнего мужчины такие бессмысленные жесты уже просто неприличны. Это раз. А два - пятнадцать синклеров составляли почти половину его месячного содержания, так что внезапная покупка парня означала, что придется либо затянуть потуже пояс, либо, наступив на горло своей гордости, писать младшему брату и просить у него денег.

Люди, к которым его приковали после инцидента с пирожком, повергли Алька в настоящий шок. Что за лица! Что за разговоры!! По сравнению с местным "люмпен-пролетариатом" любой питерский щипач-карманник мог бы показаться гимназисткой в белой пелеринке - а ведь Альк еще сумел понять не больше четверти того, что слышал. К нему это кодла не особо приставала, сразу же решив, что он немой. Проведя с ними вечер и всю ночь, Свиридов был невероятно счастлив, когда местный кузнец наскоро сбил цепь с его колодки. Потом провожаемого свистом и завистливыми выкриками Алька потащили в деревянную хибарку, несколько напоминавшую сарай - снимать с ноги саму колодку и наклепывать на правое запястье тонкий металлический браслет.

Под конец этой работы в сарай, пригнувшись перед низкой притолокой, вошел человек, которого Альк видел возле пристани - тогда этот мужчина о чем-то беседовал со стражником. Сейчас Свиридов разглядел его получше.

Если не считать темных волос, спускающихся ниже плеч, он выглядел почти нормально - гладко выбритый, не слишком молодой, с внимательными темными глазами. Если изменить прическу и надеть вместо всей местной бутафории нормальную одежду, то его вполне можно было бы вообразить задумчиво стоящим где-нибудь возле канала Грибоедова или пьющего чай в кафешантане на Васильевской.

- Вы уже закочили?.. Как твое имя? - спросил "петербуржец", пристально разглядывая Алька. Этот вопрос ему уже задавали, но вчера, пока его допрашивали, он молчал. Сначала опасался, как бы его не начали бить, но от него довольно скоро отвязались - видимо, сочли глухонемым.

- Свиридов... Александр, - отозвался он, решив, что числиться немым все же не слишком-то удобно.

Его собеседник выразительно поморщился.

- Слишком длинно. Как короче? Алек?

- Альк.

- Все выполнено в лучшем виде, ройт, - похвастался кузнец.

- Благодарю. Можете быть свободны. И откуда ты?.. - последнее, похоже, относилось к Альку. - Острова? Эштар?

Свиридов растерянно молчал.

- Фергана?.. Локрид?... Сельн?.. - продолжал допытываться человек, которого здесь звали ройтом. В ответ на какое-то очередное название Альк кивнул, просто чтобы скорей отделаться от нудного допроса. Темноволосый посмотрел на него как-то странно, но, во всяком случае, расспросы прекратил. Альк решил, что теперь его очередь расспрашивать своего собеседника.

- Кто вы такой? - осведомился он, ожесточенно растирая только что освобожденные от кандалов запястья.

Глядя на Алька сверху вниз, чужак сказал - раздельно, словно разговаривал с ребенком или слабоумным:

- Я ройт, а также капитан гвардии Их Величеств, Хенрик Ольгер. Я только что выкупил тебя.

Он показал на металлический браслет, надетый на запястье Алька. До Свиридова мало-помалу начинало доходить.

- Что значит "выкупили"? - переспросил он чужим, осипшим голосом.

- Это значит, что тебя приговорили к каторжным работам на галерах, а мне нужен был слуга, и я рассудил, что ты мне подойдешь. Называть меня хозяином не обязательно, но, когда обращаешься ко мне, добавляй "ройт", или "ройт Ольгер".

- Да с чего я должен быть вашим слугой? - не выдержал Свиридов. - Я свободный человек. Меня нельзя ни продавать, ни выкупать.

- Ты не "свободный человек", а вор, которого поймали за руку на месте преступления. Если ты до сих пор не понял, повторюсь: тебя отправили бы на галеры, если бы никто не пожелал тебя купить.