Тимур Айтбаев - Вы призвали не того... Книга 5 (Да здравствует Король!) [СИ]

— Н… не могу, — тихо выдавил блохастый, опуская оружие. — Так… нельзя.

— Тогда что же? — мои губы невольно растянулись в оскале. — Отпустить его?

— Если можно, — слабо кивнул зверолюд, смотря в землю.

— Угу… Почему же нет? Конечно можно, — услышав эти слова, Арус поднял на меня полный удивления и надежды единственный желтый глаз. Но я уже смотрела на другого участника сцены. — Ты свободен. Вали куда хочешь, но… Сначала выпотроши этот блохастый коврик.

Дважды его просить не пришлось.

Человек — это тварь. Тварь живучая, быстро плодящаяся и приспосабливающаяся. Не до абсолюта, нет, но… Посади на один остров людей и, скажем, эльфов, и через сто лет остатки остроухих будут играть роль секс-игрушек для людских правителей. Это не хорошо, и не плохо. Это просто правда. Борьба за существование собственного вида, которая не приемлет конкурентов.

И в этой борьбе люди способны на многое — инстинкт выживания в них очень силен. Вот только чаще всего получается так, что этот самый инстинкт толкает людей на те поступки, которые другие расы с презрением отвергают.

Человек — это тварь.

И из тварей рождаются самые ужасные монстры…

Бандит прыгнул вперед, замахиваясь кинжалом.

Не молниеносно. Даже не быстро. Но для его уровня двигался он вполне неплохо. И в движении не было ни грамма колебания или неуверенности. Его не смущало, что перед ним практически ребенок, да еще и покалеченный. И вряд ли он сейчас думал о мести за павших товарищей, или еще хоть о чем-то, кроме выживания.

Все мысли человека в такие моменты заняты одним — его собственной шкурой.

Это видно по лихорадочному блеску в глазах. По искривленному в гримасе лицу. По направленному прямо в шею волчонку клинку кинжала…

Арус в последний момент успел сделать шаг назад, одновременно чуть отклоняя корпус. Лезвие пролетело в паре сантиметров от его горла. В глазах моей Котлетки зажегся огонек страха.

И кое-чего еще.

Жажда жизни.

Да, мелкий все-таки хотел жить.

Каким бы белым и пушистым он ни прикидывался, но жить хотят все. И ради своей шкуры многие пойдут на что угодно.

— Роуз, пожалуйста! — пискнул Арус, отпрыгивая от тяжело дышащего бандита.

— Либо ты, либо он, Котлетка, — улыбнулась я. — А если один из вас не сдохнет до первых лучей солнца… то я убью обоих.

Человек вновь бросился вперед. Арус чуть пригнулся, готовясь опять отскочить в сторону и не сводя взгляда с лезвия приближающегося кинжала. Это и была его ошибка — бандит шаркнул ногой и в лицо волчонка полетела дорожная пыль, заставив того зажмуриться и на мгновение потерять концентрацию.

Удар человека был хорош.

Нож вошел точно в подбородок зверолюду. Его длины как раз хватило, чтобы жало кинжала показалось из макушки. Такой удар практически целиком исключает вероятность "предсмертного взмаха", в отличие от удара по горлу или корпусу. Поврежден мозг — тело обвисает безвольной куклой.

Да, волчонок должен был умереть мгновенно.

Если бы удар достиг цели.

Но вместо лезвия в подбородок Аруса ударил пустой кулак бандита, который сразу же после этого с криком боли упал на колени, прижимая к животу тот самый кулак — все пальцы были беспощадно сломаны.

Он слишком сильно держал кинжал, а у меня не было никаких основания забирать его деликатно.

Я подкинула и перехватила за лезвие оружие, вырванное из рук человека в последний момент.

— Ты… обещала… — выдавил из себя мужчина, дикими глазами смотря на меня снизу вверх.

— И что? — мои губы невольно сложились в кривоватую улыбку. — Арус, добей его.

— Но…

— Кончай жевать сопли, малявка, — я покосилась на мгновенно заткнувшегося волчонка. — Перед тобой не барышня из высшего общества. И даже не простой крестьянин, который тяжелым трудом обеспечивает жену и ораву детишек. Перед тобой мусор. Грязная накипь жизни, что собирается у обочин торговых дорог. Сколько своих и твоих сородичей он прикопал в местных кустах? Скольких изнасиловал, замучил, искалечил? А сколько еще прикончит, если сейчас уйдет? Такого уже не исправишь, как ни старайся, и подобное… существо не имеет права на прощение.

— Я… — попытался подать голос человек, но я слегка пнула его по печени, заставив заткнуться и скрючиться в пыли. Будет он мне тут еще в воспитательный момент влезать.

— Но виконтессу же мы отпустили? — Арус неуверенно перебрал пальцами по рукоятям кинжалов. — В чем между ними разница?

— Та шлюха была просто садисткой, — поморщилась я. — Извращенкой, изменницей, избалованной мразью… но не убийцей. У нее еще есть шанс. В отличие от этого дерьма.

— Это лицемерие, — тихо проговорил волчонок, с грустью глядя на человека.

— Я монстр, — оскалилась, демонстрируя измененные клыки, — который когда-то был человеком. Лицемерие — это мой способ выживания. Удобный способ оправдать свои капризы и пожирание чужой плоти. Тем не менее, сейчас я говорю на полном серьезе, Котлетка. Человек перед тобой — кусок дерьма, что ради собственной шкуры без колебаний пустит кишки ребенку и намотает их себе на стоячий хер. И либо ты его прикончишь, либо он изнасилует, искалечит и убьет еще, возможно, несколько десятков или сотен разумных. И их смерть и поломанные судьбы будут висеть на твоей шее. И все из-за твоей неспособности в нужный момент собрать яйца в кулак и ударить кого-то ножом.

Волчонок сжал губы в тонкую полоску и до скрипа стиснул кинжалы, лезвия которых и так были измазаны кровью с моих когтей.

— По… подождите… не убивайте… — простонал человек, опять поднимаясь на колени. — Я исправлюсь. Я…

Его оборвал короткий удар ножом в горло. Точно такой же, который должен был достаться его очередной жертве — снизу вверх в подбородок. Так, чтобы лезвие пробило мозг и показало окровавленное жало из макушки.

Горячая свежая кровь начала стекать по клинку на побелевшие от напряжения пальцы Аруса. А он неотрывно смотрел в глаза умирающего человека, чья душа начала свой путь к очищению.

Дернув кистью, зверолюд с трудом вытащил застрявший в костях черепа кинжал, давая уже мертвому куску мяса упасть на землю, и посмотрел на подрагивающую окровавленную руку.

— Кинжалы помоешь и вернешь.

— Да, мэм, — тихо отозвался он, не меняя позы.

— И не "мэмкай" мне тут.

— Прошу прощения.

Я критично осмотрела замершую фигуру мелкого волчонка и подняла взгляд к небу, которого не было видно из-за переплетенных крон деревьев. Тем не менее, совсем близкий рассвет я ощущала буквально кожей, что начала противно зудеть.

Нужно торопиться.

Вновь посмотрела на Аруса.

Котлетка не сводил глаз с окровавленной руки.

— Первый раз убиваешь? — поинтересовалась я.

— Нет, — коротко и безжизненно ответил он, чем вызвал у меня короткое замешательство.