Марамак Квотчер - Второй Беличий Песок [СИ]

Неслушая на клещегонку, Макузь и Ситрик регулярно шебуршили друг другу уши на предмет впившихся клещей, и достаточно часто таки вытаскивали по одному-двум.

— Тупое насекомое! — фыркнул грызь, выбрасывая несекомое.

— Было бы хуже, если бы оно было острое, — хихикнула Ситрик, — Ещё вдобавок и кололо бы.

— Да, вот уже закрадываются сомнения, что клещи в Лесу — нужны, — хмыкнул Макузь, — Хотя конечно точный ответ на этот вопрос могут дать только глубокие исследования, нужны или нет, и если не очень нужны — то как их убрать к собакам!

— Чтобы было время на науку, нужен корм и крыша, — как всегда философично цокнула Ситрик, — А мы этим и занимаемся, потому что тар — это для хузяйства.

— В запятую. Кстати, ты не устала от болот?

— Пока нет, — зевнула серенькая, — Как только, так сразу цокну, не беспокойся.

— В пух. Тогда пока пойду вон на тот край острова, послушаю нет ли змей.

— Да ладно, в Сушнячихе есть чучело падюки, потом перерисую.

Собственно угрозы были не пустые — грызуниха срисовала с натуры и змею, самую распространённую по топям из ядовитых, ну и конечно ядовитые колючки с синими цветами, во всех ракурсах, как в чёрно-белом виде, так и с покраской. У Ситрик имелся с собой наборчик красок, которым она и пользовалась вполне удачно; правда, по стандарту рисовали именно чёрно-белое вдобавок к цветному, потому как краски имели привычку через несколько лет становиться совсем другого цвета, так что и ошибиться недолго. Помимо зарисовок и варки травяных субстратов, Ситрик провела немало времени в наблюдениях за погодой и гнусом — каждый раз-то это быстро, глянул вокруг и готово, но поскольку она делала это по десять раз в день и постоянно записывала — всего времени ухлопалось изрядно.

Основная же команда приготовила механизм к работе, запасши аж три готовых рычага про запас, на случай если сломается первый — хотя он тоже был новым. Услышав, что всё готово, пуши бросили дела и как следует отсурковались, днём и после перерыва ещё ночью — контрольно. С вечера над болотами повисал густой туман, так что даже такие ненорные звери как белкиъ, предпочитали ныкаться в сухую избу — зато попозже он развеивался и становилось видно звёздное небо. Примерно посередь оного пролегала полоса, состоявшая из несчётного множества мелких звёзд и оттого светлая — так называемый Светлый Хвост. Стоило грызям выйти ночью и вспырнуться наверх, как под уши тут же попадали вопросы.

В частности одинадцать из десяти белокъ задавались вопросом, насколько далеко звёзды и вообще что это такое — хотя грызи и не сомневались, что звёзды находятся чрезвычайно далеко в пространстве, причём судя по всему таковое заполнено крайне разреженой атмосферой или вообще ничем не заполнено, потому как иначе сквозь такую толщу воздуха пух что увидишь.

А видеть видели — собственными ушами! У Треожисхултов, как у большой грызунячьей семьи, была собственная большая оптическая труба на специальной зенитной монтировке, так называемый «телецкоп» — так в неё было слыхать, что планеты — сферы, что на луне есть горы, и тому подобные интересности. Ситрик показывала эту погрызень Макузю, и тот убедился лично, отчего припушнел. Короче цокнуть, поглазеть на звёзды пуши уважали, как и перецокиваться на этот счёт.

С утра же пух схватился за основную тему: рычаг вниз, бадью на дно, рычаг вверх, бадью на лотки. С пруда теперь постоянно доносился плеск переливаемой из пустого в порожнее воды и скрип рычага. Непосредственно работал на платформе только один грызь, второй наполовину отдыхал, и когда наполнялось отфильтрованым таром ведёрко, относил в посудину. Как было установлено, черпать следовало в течении восьми килоцоков, потом меняться — для грызуних, чтобы не перегружать их, решили ограничиться четырьмя килоцоками.

Макузь соорудил мерную колонну невдалеке от платформы, которая чётко показывала уровни — за счёт нескольких поплавков, опущеных в разные слои ила. По этой штуке можно было ориентироваться, каков результат, так что данные регулярно заносились в журнал — зачем собственно и было затеяно всё погрызище. Правда, Тирита и Выдрыш скорее цокнули бы, что затеяно это — ради полной посуды тара, но это было однопухственно.

Вставши первый раз к орудию труда, Макузь понял, почему скворки постоянно бубнят про зуду — потому что так и тянет, когда постоянно делаешь одно и то же. Избавиться от привычки бубнить про зуду он смог только дней через десять. Чтоже до процесса, то он был не особо утомителен, если держать нужный темп — вот если спешить, то скоро заломит лапы и спину. Выгодность в частности была в том, что бадью выливали на лотки, и пока жижа булькала по ним — можно уже черпать следующую, следить не требуется. На самой платформе стояла большая, зобов на пятьсот, плоская бадья, в которую и сливалось то, что вышло с лотков; там эта погрызень отстаивалась и сверху счерпывали уже конкретный тар, какового по объёму было раз в пять меньше, чем отстоя — тем не менее, вёдра наполнялись регулярно.

Гнус на пруду доставал не особенно, так как вонь явно сбивала его обоняние — хотя сетки всё равно снимать не стоило. Сама же вонь поначалу вызывала даже кашель и отдышку, но бывалые заверили, что это только с непривычки и поначалу, а потом пройдёт — и действительно, прошло. От воды шли испарения как от обычной канавы с застоялой водой, только гораздо сильнее — если смотреть на просвет, иногда заметно, как от пузырей поднимается газ, колыхая воздух. Что уж там цокнуть, если Курдюк показывал факту — ткнул жердью в дно, а в повалившие пузыри бросил горящую лучину, и на воде вспыхнул яркий оранжевый сполох пламени! Ситрик так вообще припушнела, потому как никогда не могла предположить, что нечто из воды может гореть — а Макузь почесал тыковку, думая о том, как это влияет на цену перьев.

— Ну как тебе такие игры? — цокнул Макузь, валяясь прибочно с грызунихой.

— Ну как, скорее всё-таки в пух, нежели мимо, — ответила та, — Лапы устают, но зато голова отдыхает. Правда, вонь конечно диковатая.

— А если тряпочкой на нос? — предположил грызь.

— Это можно попробовать, — согласилась Ситрик.

Попробовав, пуши сочли что это хорошая идея — конечно, свойства воздуха никуда не девались, но маска на нос задерживала часть паров, и смоченная травяным отваром, отбивала вонь, так что дышалось вроде как намного легче. Ситрик собрала в лесу писеблума, из коего и варила это самое; даже Курдюк, Тирита и Выдрыш переняли затею, потому что хоть и привыкли к вони, но она им не стала от этого больше нравиться.

Когда солнце закатывалось со смеху — или по другой причине, но всё-таки закатывалось — возня на черпалке продолжалась почти теми же темпами, что и днём. В густом тумане, который поднимался над болотом вечером и утром, почти ничего не было слыхать буквально на расстоянии вытянутой лапы, но это не особо и требовалось, грызи могли действовать хоть наощупь. Подсвечивать переносной лампочкой следовало только для того, чтобы увидеть уровни, показываемые мерной колонной.