Марамак Квотчер - Беличий Песок [СИ]

Хруст наста заставил его приобернуться, и сразу же Хем увидел рвачу, подошедшую почти строго сзади; уж чего-чего, а этого он не ожидал. Почти инстинктивно Хем повернулся к опасности боком, что его практически спасло: рвача бросилась на то что было больше, а именно — огромный и пушной беличий хвостище. Это позволило Хему избежать полного удара, хотя тяжеленная лапа всё же приласкала его по ноге. Несмотря на это, грызь не мог себе позволить терять времени и прыгнул прямо на увязку — сначала он хотел перепрыгнуть, но это было выше его сил. Оказавшись вплотную к увязке, Хем перевалился через неё, дабы оставить между собой и рвачей. Огромная оскаленная пасть клацнула над спиной увязки, разбрызгивая слюну; грызь же, вжавшись в снег под боком увязки, выхватил маленький топорик, закреплённый снизу на лапе. Теперь, когда рвача сунулась сбоку, он порядочно полоснул по оскаленной морде острым камнем топора, так что раздался визг и брызнула кровь. Пользуясь небольшим замешательством, Хем бросился назад, к большому топору — не просто побежал, а виляя и размахивая хвостом против попыток вцепиться сзади, так что рвача хоть и догнала его, снова не смогла нанести удара. Вдобавок рядом оказались ёлки, и грызь вовсю использовал свою возможность оббегать их, держась лапой за ветки; пару раз рвача догоняла, вырывая куски пуха с хвоста, но не более. Хем упал, потому как подбитая дважды лапа отказывалась держать; откатился в сторону, и снова вскочил на ноги, используя ветки как опору. Чёрная туша прыгнула сбоку, и от сильнейшего удара Хем отлетел на землю. Через цок он увидел разевающуюся над ним пасть с кривыми зубищами, и успел сунуть лапу, сжатую в кулак, прямо туда. Когти рвачи впились в плечо, и кажется грызь даже услышал хруст собственных костей. Зверюга сделала попытку вцепится в лапу, но рвотный рефлекс не позволял ей сомкнуть челюсти; на Хема плеснуло вонючей слюной, смешанной с кровью. Трудно цокнуть что пришло ему в голову, но грызь извернулся, не вынимая лапы из пасти, и вцепился в лапу рвачи резцами, начав быстро, насколько хватало сил, вырывать куски мяса. Делать это было чрезвычайно неудобно, толстая жёсткая шерсть забивала рот… Хем почувствовал, что задыхается…

Неожиданно рвача сдала назад, так что дала возможность подтянуть ноги и сбросить тушу; грызь увидел, что в заднюю лапу рвачи вцепился крупный чёрный волк с ошейником на шее, видимо шировский. Так как ничто не мешало волку основательно вгрызться в коленный сустав, рвача враз забыла про грызуна, оглушительно взвыв и бросившись на волка — тот однако был резв и успел отскочить. Хем почувствовал под лапой топорик, и тут же применил его по второй коленке рвачи, удачно подставленной; теперь туша почти лишилась задних лап и двигалась урывками, но не менее бодро чем раньше. Волк не будь дураком отскочил на безопасное расстояние и наблюдал за развитием обстановки оттуда, чем сильно бесил рвачу; воспользовавшись этим, Хем кое-как поднялся на ноги и пробежав последние двадцать шагов, схватил топор: тяжёлое оружие, вместо того чтобы отяжелить, словно придало сил. Вернувшись обратно, грызь зашёл с противоположной от волка стороны, держа топор на плече; почуяв жаренное, рвача вертелась, но волк не давал ей держаться мордой к Хему, прикусывая за заднюю часть туши. Выбрав момент, сквир сделал шедрый замах и опустил топор на спину чёрного, явно переломив позвоночник ближе к заду. На этом он сам свалился с лап, да и сил практически не осталось, только отползти в сторону от издыхающей скотины. Лишь отдышавшись, Хем сгрёбся и нанёс ещё один удар, на этот раз по башке, превратив её в кучу мяса и переломаных костей.

— Эээй грызть наискось!! — проорало откуда-то сбоку.

Как оказалось, это был Кудус, возвращавшийся за остатками мяса вместе с волком. Что заставило волка побежать вперёд своего ведущего грызуна — одному болоту известно, но именно это спасло Хема от гибели. Прекрасно понимая это, грызь много раз сказал хруродарствие Огарку, как погоняли волка, и оставил ему большое количество первосортного мяса. Пока же Хем почувствовал себя не лучшим, мягко цокая, образом: помимо покоцаной ноги, ему очень заметно повредило левое плечо и ободрало бок справа, так что Кудус помогал ему добраться до грызницы. Свалившись на широкую скамью, Хем чуть не потерял сознание.

— Бх! — фыркнул Кудус, — Сильно покусала, зараза. Лучше тебя в гнездо тёплое, отлежаться надо.

— А пустите? — осведомился Хем.

— Извёл семь рвачей, и спрашивает! — цокнул Кудус, — Сделаем всё опушненчик, Фира у нас такую ерунду хорошо лечит, будешь как новый.

Несмотря на сильное искушение отключиться, Хем не забыл про увязку и уговорил Кудуса оттащить её к грызнице, сам при этом только цокая, что делать. Рвачу умотали дополнительными верёвками и привязали к толстенным столбам навеса, так что освободиться ей не светило.

— На кой пух оно нужно, это недоживотное? — фыркал Ширый.

— А, — пояснял Хем, — Смотри, сколько времени оно кочевряжилось, не желая увязываться. Силищи в нём много, вот что.

— А толку?

— Сейчас цокну. У тебя сани есть же… Возьмёшь два бревна, привяжешь с двух сторон, а посередине прочно примотаешь эту скотину… Ну я покажу потом точно, как это сделать. Будешь подпаливать ей хвост, и никуда не денется, повезёт тебя до самого Глыбного.

— Я до Глыбного и сам дойду, — цокнул Кудус, — А вот ты нет.

— Хм. Умно, — согласился Хем, — Давай пока дадим ей на съедение одну тушу, всё равно девать некуда.

Через пару килошагов, за выступом леса, как раз и находилось одно из гнёзд, в котором обитали Ширые, а конкретно сам Кудус. Набросав в печку дров, грызь пошёл за своей согрызуньей Фирой, оставив Хема зализывать раны и раздумывать над тем, что он сделал не так. С одной стороны конечно вроде жаловаться не на что, семь рвачей готовы, а он не готов; с другой, спасла его только случайность, и грызь это понимал. Также он не мог не понимать, что рвача при всей её силе — добыча довольно простая, так как никогда не убегает от опасности, а стало быть нельзя признавать такой результат опушненским. Хем немного подумал и на тему того, как это — оказаться готовым; голова однако соображала туго, так что он забросил эти исследования до лучших времён.

Фира оказалась весьма симпатичной грызуньей, с ровным цветом пушистой шёрстки, мягкими лапками и длинными изящными ушками; одно её присутствие действовало на Хема лучшим образом. Впрочем белка действительно была знатоком по лечебным травам, так что уже на следующий день боль на опухших местах сошла на нет, да и голова соображала. Благодаря этому Ширые гораздо быстрее справились с разделкой оставшихся от рвачей туш, нежели сделали бы это без указаний Хема. Поскольку грызи были чрезвычайно благосклонны к нему, Хем решил вернуться к вопросу, который некоторым мог бы показаться нескромным.