Виктор Емский - Шмордонские войны [СИ]

— Ваше величество, — торопливо сказал Филер. — По прибытии в точку встречи с флотом я возьму самый быстроходный челнок, доставлю вашего сына в Шмору и мы останемся там…

— Вы нужны мне здесь, — покачал головой император.

— Тогда отправим его с каким-нибудь надежным офицером.

— Возможно, — задумчиво сказал Шмор.

Спустя минуту он поинтересовался:

— Чем он вас испугал? Личной камерой в бомбе Шмора Великого?

— Так точно.

— Хм, богатое воображение, — усмехнулся Шмор. — Значит, так: пока мы не соединимся с флотом, займетесь наследником, раз именно вы виноваты в его присутствии на борту. Чтобы он не слонялся без дела, научите его обращаться со скафандрами, управлять спасательным ботом, покажете ему боевые рубки ракетных батарей.

— Слушаюсь! — отрапортовал повеселевший Филер. — Разрешите исполнять?!

— Исполняйте, — разрешил император. — И еще… Если из-за вашего преда… ну, назовем проступок разгильдяйством… Если из-за вашего разгильдяйства будет проиграна эта война, место в стальной бомбе будет обеспечено вам на все сто процентов. Только теперь уже мной!

Император, подумав о стальной бомбе Шмора Великого, усмехнулся и попытался вспомнить выражение лица Филера в тот момент, когда он сообщил ему, что угроза, придуманная сыном, никуда не исчезла. Шмор напрягся и удивленно задрал брови вверх. Выражение лица барона в памяти отсутствовало! Император попытался вспомнить само лицо Филера и через некоторое короткое время понял, что это опять-таки не удается… «А какой он вообще из себя?» — вдруг возникла мысль.

Не худой и не толстый, не высокий и не низкий, не носатый и не безносый, не ушастый и не безухий… Этих «не» набиралось столько, что, собрав их в одну большую кучу, касательно внешности барона можно было прийти лишь к одному выводу. Этот вывод вытекал из вопроса: «Каков из себя Филер?» И звучал он так: «Никакой». Причем это заключение соответствовало и характеру начальника разведки: не вспыльчивый и не спокойный, не веселый и не грустный — и так далее, и в том же бесконечном духе.

Эта безликость насторожила императора, и он вдруг пожалел, что рядом с ним сейчас нет надежного графа Вискерса, или хотя бы того же забулдыги Хлебазла, у которого наверняка имелось досье на барона. Откуда Филер выплыл, император не помнил, но знал, что барон был начальником разведки уже в прошлую войну и Шмор Двенадцатый его сильно ценил…

Шмор встал, подошел к иллюминатору и увидел, как Звездный Флот разделился. Основная масса кораблей пошла за императорским истребителем, а шесть громоздких, устаревших крейсеров Четвертой Гвардейской эскадры отвернули влево и скоро потерялись среди сверкавших вдалеке звезд.

Император корил себя за то, что все-таки решил оставить наследника с собой. Но отправлять его одного, пусть даже в сопровождении надежного офицера, ему не захотелось. Что-то удержало его от такого шага. А что именно?

Шмор, проанализировав свои предчувствия, вдруг понял, что его насторожило именно предложение Филера. Как оценивается надежность по мнению барона? Офицер должен быть предан в первую очередь кому: императору или начальнику разведки? Ведь в разведке свои законы. А каков из себя Филер? Не старый и не молодой… Ну, и так далее.

Император, недобро улыбнувшись, решил в процессе военных действий пообщаться с Хлебазлом и узнать у того о бароне как можно больше.

На следующий день (по корабельному времени) во всех коридорах истребителя разнесся звук сирены. Это был сигнал о появлении противника. Шмор оказался в капитанской рубке одним из первых.

— Что случилось? — спросил он у вахтенного офицера.

— Челнок противника, — ответил офицер. — По классификации — джабль первого класса. Идет по прямой навигационной линии: Тринадцатая планета Джаппурии — Шмордон. Вышел на связь, просит стыковки.

Капитанская рубка тем временем наполнялась народом. Император, оглядевшись, тут же выгнал из нее всех лишних (включая своего сына), оставив лишь капитана истребителя и барона Филера. Капитан занял место за пультом управления, а радист включил опознаватель. Капитан пояснил:

— Сейчас джабль назовется сам. У него это действие в автоматическом режиме запрограммировано.

Механический голос тут же сообщил:

— Полицейский джабль первого класса «Дыра в сортире» просит стыковки.

Император, издав нервный смешок, заметил:

— Надо же! Первый корабль, попавшийся моему отцу, носил название «Нежный бутон юности». А этот — «Дыра в сортире»! Неужели королева Джаппурии так сильно огрубела за последнее время?

— Надо смотреть по обстоятельствам, ваше величество, — подал голос Филер. — «Нежный бутон юности» нанес поражение прошлому императору.

— А «Дыра в сортире» может принести хорошие вести, — прозвучал вдруг голос.

Шмор, обернувшись, увидел Крокозябла-старшего, сумевшего втиснуться между блоками оборудования в то время, когда император выгонял из рубки всех лишних.

— Очень даже неплохое название, — продолжил банкир, выходя из угла. — Это к деньгам…

— Конечно, — желчно ответил император. — Вам, Крокозябл, любое поражение Шмордона выливается в деньги!

— Не скажите, ваше величество. Я ведь плачу налоги! А любая прибыль в казну — чистая победа для Шмордона. Чем лучше купечеству — тем лучше государству.

— Как знать, — сказал император.

В звуковое пространство рубки вдруг ворвался грубый живой голос:

— Алло! Неизвестный шмордонский корабль! Говорит джабль! Код двадцать восемь ноль пять! Код двадцать восемь ноль пять! Прошу стыковки!

Филер, вздрогнув, вдруг мягко, но настойчиво отодвинул Шмора плечом от радиста, взял в руку микрофон и сказал в него:

— Двадцать восемь ноль пять, я ноль один — ноль один. Стыковку разрешаю.

— Понял, ноль первый! — донесся радостный голос из динамиков. — Приступаю к стыковке!

Филер положил микрофон и взглянул на императора. Тот, застыв, недоуменно смотрел на барона.

— Извините, ваше величество, — сказал Филер. — Под таким кодом значится один из моих агентов, засланных в Джаппурию более трех лет назад. Информации о нем не было, но за него я могу поручиться.

— Хорошо, — кивнул головой Шмор. — Только перед открытием шлюза обеспечьте весь экипаж противогазами.

— Будет исполнено! — сказал барон.

— Ноль один — ноль один? — спросил вдруг Шмор, прищурившись.

— Это просто позывной, — ответил Филер и улыбнулся.

Через час в кабинет императора постучался Крокозябл.

— Это правда, ваше величество, — сказал он, радостно потирая руки. — Тринадцатая планета действительно является золотой. Шпионы, отрабатывавшие там каторгу (целых три года), сумели сбежать. Они захватили с собой около пятиста килограммов золотого песка. Проба низковата, но зато почти без примесей. Барон Филер — выдающаяся личность!