Кир Булычев - Великий Гусляр (сборник)

– Теоретически возможно, но только чтобы фашистов загипнотизировать, надо обязательно к ним приблизиться...

– Другое предложение сделаю: в театре. Видимый эффект. Ты гипнотизируешь зрителей, и им кажется, что буря на сцене самая настоящая, даже дождь идет. Все как будто мокрые сидят.

– Это можно, - согласился Боровков.

– Или еще, - тут уж Удалов ближе подошел к производственным проблемам. - Мне дом сдавать надо, а у меня недоделки. Подходит приемочная комиссия, а ты их для меня гипнотизируешь, и кажется им, что дом - ну просто импортный.

– Дом - это много. Большой формат, - сказал любимый ученик факира. - Мой учитель когда-то смог воссоздать Тадж-Махал, великий памятник прошлого Индии. Но это было дикое напряжение ума и души. Он до сих пор не совсем еще пришел в себя. А нам, ученикам, можно материализовать вещи не больше метра в диаметре.

– Любопытно, - с сомнением сказал Удалов. - Но я пошутил. Я никого в заблуждение вводить не намерен. Это мы оставим для очковтирателей.

– А я бы, - мягко поддержал его Боровков, - даже при всем к вам уважении, помощь в таком деле не хотел бы оказывать.

И тут, по дороге, имел место еще один инцидент, который укрепил веру Удалова в способности Гарика.

Навстречу им шел ребенок, весь в слезах и соплях, который громко горевал по поводу утерянного мяча.

– Какой у тебя был мяч, мальчик? - спросил Боровков.

– Си-и-ний! - и ребенок заплакал пуще прежнего.

– Такой? - спросил Боровков и к удивлению мальчика, а также и Удалова, тут же создал синий мяч среднего размера: мяч подпрыгнул и подкатился мальчику под ноги.

– Не то-от, - заплакал мальчик еще громче. - Мой был большой!

– Большой? - ничуть не растерялся Боровков. - Будет большой.

И тут же в воздухе возник шар размером с десятикилограммовый арбуз. Шар повисел немного и лениво упал на землю.

– Такой? - спросил Боровков ласковым голосом, потому что он любил детей.

А Удалов уловил в сообразительных глазенках ребенка лукавство: глазенки сразу просохли - мальчик решил использовать волшебника.

– Мой был больше! - завопил он. - Мой был с золотыми звездочками. Мой был как дом!

– Я постараюсь, - сказал виновато Боровков. - Но мои возможности ограничены.

– Врет мальчонка, - сказал Удалов убежденно. - Таких вещей у нас в универмаге никогда не было. Если бы были, знаете, какая бы очередь стояла? Таких промышленность не выпускает.

– А мне папа из Москвы привез, - сказал ребенок трезвым голосом дельца. - Там такие продаются.

– Нет, - сказал Удалов. - ГОСТ не позволяет такие большие мячи делать и таких импортных не завозят. Можно кого-нибудь зашибить невзначай.

– Вы так думаете? - спросил Боровков. - Я, знаете, два года был оторван...

– Отдай мой мяч! - скомандовал ребенок.

Боровков очень сильно нахмурился, и рядом с мальчиком возник шар даже больше метра в диаметре. Он был синий и переливался золотыми звездочками.

– Такой подойдет? - спросил Боровков.

– Такой? - Мальчик смерил мяч взглядом и сказал не очень уверенно: - А мой был больше. И на нем звезд было больше...

– Пойдем, Гарик, - возмутился Удалов. - Сними с него гипноз. Пусть останется без шаров.

– Не надо, - сказал Боровков, с укоризной посмотрел на мальчика, пытавшегося обхватить мячи, и пошел вслед за Удаловым.

– А вот и мой объект, - сказал Корнелий. - Как, нравится?

Боровков ответил не сразу. Дом, созданный конторой, которой руководил Корнелий Удалов, был далеко не самым красивым в городе. И наверное, Гарику Боровкову приходилось видеть тщательнее построенные дома как в Бомбее и Дели, так в Париже и Москве. Но он был вежлив и потому только вздохнул, а Удалов сказал:

– Поставщики замучили. Некачественный материал давали. Ну что с ними поделаешь?

– Да, да, конечно, - согласился Боровков.

– Зайдем? - спросил Удалов.

– Зачем?

– Интерьером полюбуешься. Сейчас как раз комиссия придет, сдавать дом будем.

Боровков не посмел отказаться и последовал за хитроумным Корнелием Ивановичем, который, конечно, решил использовать его талант в одном сложном деле.

– Погляди, - сказал он молодому человеку, вводя его в совмещенный санузел квартиры на первом этаже. - Как здесь люди жить будут?

Боровков огляделся. Санузел был похож на настоящий. Все в нем было: и умывальник, и унитаз, и ванная, и кафельная плитка, хоть и неровно положенная.

– Чего не хватает? - спросил Удалов.

– Как не хватает?

– Кранов не хватает, эх ты, голова! - подсказал Удалов. - Обманули нас поставщики. Заявку, говорят, вовремя не представил. А сейчас комиссия придет. И кто пострадает? Пострадает твой сосед и почти родственник Корнелий Удалов. На него всех собак повесят.

– Жаль, - с чувством сказал Боровков. - Но ведь еще больше пострадают те, кто здесь будет жить.

– Им не так печально, - вздохнул Корнелий Иванович. - Им в конце концов все поставят. И краны и шпингалеты. Они напишут, поскандалят, и поставят им краны. А вот меня уже ничто не спасет. Дом комиссия не примет - и прощай премия! Не о себе пекусь, а о моих сотрудниках, вот о тех же, например, плиточниках, которые себя не щадя, стремились закончить строительство к сроку.

Боровков молчал, видимо, более сочувствуя жильцам дома, чем Удалову. А Удалов ощущал внутреннее родство с мальчиком, который выпросил у Боровкова мячи. Внешне он лил слезы и метался, но изнутри в нем радовалось ожидание, потому что Боровков был человек мягкий и оттого обреченный на капитуляцию.

– Скажи, а для чистого опыта ты бы мог изобразить водопроводный кран? - спросил Удалов.

– Зачем это? - ответил вопросом Боровков. - Обманывать ведь никого нельзя. Разве для шутки?..

Он глубоко вздохнул, как человек, который делает что-то помимо своей воли, и в том месте, где положено быть крану, возник медный кран в форме рыбки с открытым ртом. Видно, такие краны Боровков видел в Индии.

– Нет, - сказал Удалов, совсем как тот мальчик. - Кран не такой. Наши краны попроще, без финтифлюшек. Как у твоего дяди. Помнишь?

Боровков убрал образ изысканного крана и на его место посадил стандартный образ.

Удалов подошел к крану поближе и, опасаясь даже тронуть его пальцем, пристально проверил, прикреплен ли кран к соответствующей трубе. Как он и опасался, кран прикреплен не был, и любой член комиссии углядел бы это сразу.

– Нет, ты посмотри вот сюда, - сказал Удалов возмущенным голосом. - Разве так краны делают? Халтурщик ты, Гарик, честное слово. Как вода из него пойдет, если он к трубе не присоединен?

Боровков даже оскорбился:

– Как так вода не пойдет? - И тут же из крана, ни к чему не присоединенного, разбрызгиваясь по раковине, хлынула вода.

– Стой! - крикнул Удалов. - Она же еще не подключена! Дом с сетью не соединен. Ты что, меня под монастырь хочешь подвести?