Терри Пратчетт - Carpe Jugulum. Хватай за горло! [litres]

Агнесса мысленно пожала плечами и сконцентрировалась на предмете в руке.

Внутри зеленого шара свет то становился сильнее, то ослабевал. Агнесса участвовала в гадании на магическом кристалле всего пару раз, но не помнила, чтобы свет так пульсировал. Стоило появиться изображению, как свет начинал мерцать и тут же перескакивал на что-нибудь другое… На небольшой, поросший вереском клочок земли… На дерево… На бурлящие облака…

Вдруг в шаре отразилась матушка Ветровоск. Отразилась на секунду и пропала. И шар тут же затянуло непроглядной пеленой: мол, все, девушки, представление окончено.

– Она лежала на земле, – сказала Маграт. – Картинка была очень нечеткой.

– Значит, она в одной из пещер. Она рассказывала однажды, что ходит туда, чтобы побыть наедине со своими мыслями, – ответила нянюшка. – А вы подергивания заметили? Она пытается не подпустить нас к себе.

– Эти пещеры всего лишь дырки в земле, – возразила Агнесса.

– И да и нет, – пожала плечами нянюшка. – У нее в руках действительно была табличка или мне показалось?

– «Я НИ УМИРЛА»? – уточнила Маграт.

– Нет, эта табличка осталась в ее хижине.

– То есть именно сейчас, когда матушка так нам нужна, она решила переселиться в какие-то пещеры?

– А откуда она знает, что нужна нам? Думаешь, ей известно про вампиров? – поинтересовалась Агнесса.

– Может, пойдем к ней и все у нее спросим? – предложила Маграт.

– Добраться дотуда по воздуху не получится, – задумчиво почесывая подбородок, сказала нянюшка. – Над кривой землей не больно-то полетаешь. Помело так и водит.

– Значит, доберемся пешком, – подытожила Маграт. – До заката еще несколько часов.

– А ты что, с нами? – в ужасе спросила Агнесса.

– Разумеется.

– А как же девочка?

– По-моему, ей нравится спать в перевязи, тепло, уютно… А кроме того, там, куда мы направляемся, чудовища не водятся, – сказала Маграт. – Так или иначе, лично я всегда считала, что материнство профессиональной карьере не помеха.

– А мне казалось, ты решила завязать с ведьмовством, – пожала плечами Агнесса.

– Ну да… решила… Но сначала надо убедиться, что с матушкой все в порядке, разобраться с вампирами, а потом уж я займусь другими делами…

– Там может быть опасно! – воскликнула Агнесса. – Нянюшка, чего ты-то молчишь?

Нянюшка Ягг развернулась вместе со стулом и посмотрела на девочку.

– Ухти-тухти… – проворковала она.

Маленькая головка шевельнулась, и Эсме открыла голубые глаза.

Нянюшка Ягг задумчиво разглядывала девочку.

– Берем ее с собой, – наконец заявила она. – Джейсончик, когда был малышом, повсюду со мной таскался. Детки любят, когда мамочка рядом.

Она еще раз взглянула на малышку.

– Да, – кивнула она. – Отличная мысль.

– Э… А может, я чем-то могу помочь? – неуверенно произнес Овес.

– Нет. Вот тебя мы с собой не возьмем. Это слишком опасно, – не терпящим возражений тоном отрезала нянюшка.

– Тогда с вами отправятся мои молитвы!

– Главное, чтоб не отставали, – презрительно фыркнула нянюшка.

Мелкий дождь промочил возвращавшегося в замок Ходжесааргха до нитки. В манок тоже попала влага, и теперь издаваемые Ходжесааргхом звуки могли привлечь разве что странных, населявших древние захоронения существ. Ну, или заболевшую ангиной овцу.

Вдруг Ходжесааргх услышал треск сорок.

Привязав осла к молодому деревцу, он вышел на поляну. Сороки разорялись на чем свет стоит, но, увидев сидевшего на осле Короля Генри, сразу вспорхнули с деревьев и разлетелись в разные стороны.

И тут Ходжесааргх увидел прижавшегося к поросшему мхом камню… птенца. Маленькую сороку. Она была мокрой и какой-то неправильной, словно кто-то вдруг решил собрать сороку и даже сделал это, но так и не разобрался, как, собственно, она работает. Увидев Ходжесааргха, птенец начал биться, попытался взлететь, расправил помятые крылышки – и вдруг превратился в крошечную копию Короля Генри.

Ходжесааргх попятился. Сидевший на жердочке орел повернул закрытую капюшоном голову в сторону странной птицы…

…Которая превратилась в голубя, потом – в дрозда… в королька…

Внезапное предчувствие заставило Ходжесааргха закрыть глаза ладонью, но вспышка обожгла роговицу даже сквозь пальцы. В лицо ударила волна полыхнувшего пламени, резко запахло палеными волосами.

На земле появился выжженный круг, по краям которого курилась дымочком трава. А в самом центре круга лежали несколько трогательных, раскаленных докрасна косточек, которые буквально спустя пару секунд рассыпались в прах.

Далеко в лесу трещали сороки.

Граф Сорокула заворочался в темноте своей спальни и открыл глаза. Зрачки его быстро расширились, вбирая крохи света.

– По-моему, она залегла на землю, – сказал он.

– Быстро сориентировалась, что к чему, – покачала головой графиня. – Кажется, ты говорил, она достаточно могущественная ведьма.

– Да, несомненно, но человек есть человек. Кроме того, она стареет. А с возрастом приходят сомнения. Одинокие вечера в пустом домике, никакой тебе компании, кроме пламени свечи… Это так просто – открыть все маленькие трещинки и позволить разуму свернуться внутрь. Это все равно что смотреть за лесным пожаром: внезапно направление ветра меняется, и вот уже пламя бушует среди домов, которые казались такими надежными…

– Как наглядно ты все излагаешь.

– Спасибо.

– Воронау был твоим настоящим успехом…

– Это модель нашего будущего. Вампиры и люди наконец-то живут в гармонии. Исчезли сами основы враждебности, как я всегда и говорил.

Графиня подошла к окну и осторожно раздвинула портьеры. Несмотря на пасмурное небо, в комнату проник серый свет.

– В таких предосторожностях уже нет нужды, – сказал граф, подходя к ней сзади и широко распахивая портьеры.

Вздрогнув, графиня машинально отвернулась.

– Вот видишь? Никакого вреда. С каждым днем мы становимся все совершеннее и совершеннее, – бодрым голосом заявил граф. – Самоусовершенствование. Положительное мышление. Тренировка. Знакомство с неведомым. Чеснок? Приятная приправа. Лимоны? Дело вкуса. Вчера я забросил куда-то носок – и что? Мне абсолютно наплевать на это. У меня хватает носков. И можно еще купить!

Тут граф увидел выражение лица жены, и улыбка его несколько померкла.

– У тебя на кончике языка вертится какое-то «но», – сказал он без всякого выражения.

– Я только хотела напомнить, что в Воронау не было ведьм.

– Тем лучше! Без них легче дышится!

– Конечно, но…

– Дорогая, не начинай все заново. В нашем словаре не должно быть места всяким «но». Как ни странно, Веренс был прав. Наступает новый мир! Долой противных мелких гномов, долой ведьм, долой кентавров! Все они исчезнут бесследно, не говоря уж о каких-то там огненных птицах! Мы покончим со всякими тварями! Да здравствует прогресс! Они недостойны выживания!