Анастасия Миллюр - Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

Тут открылась дверь и появилась Аля с двумя какими-то коробочками и веревкой в руках. Ада вздрогнула, а подруга удивленно посмотрела на мою гостью. Потом широко улыбнулась и прошептала:

– Мира, это кто?

Я улыбнулась.

– Аля, знакомься, это Адоника, та чудная девочка, про которую я тебе рассказывала. Ада, это Аля, моя подруга и соседка по комнате.

Воздушница вскочила с кровати и сказала:

– Очень приятно. Ну, я пойду...

– Куда пойдешь? – удивилась ведьмочка. – А чай?

Адоника бросила на меня взгляд, я ободрительно улыбнулась и сказала: – Действительно, Ада, останься.

Девушке ничего не оставалось сделать, как вернуться на место. А меня все еще не покидало плохое предчувствие. Ой, не так проста это девочка, ой не так проста...

***

Адоника ушла буквально несколько минут назад и сейчас мы с Алей сидели и смотрели друг на друга.

– Думаешь, получится? – неуверенно спросила она.

Я закрыла лицо руками и упала на кровать.

– Честно? Не знаю, радость моя. У меня столько сомнений на ее счет. Но это меньшее из двух зол. Над ней у меня пока хотя бы есть иллюзия контроля, а с ведьмами был бы полный провал изначально.

– А не зря ли мы все это затеяли, а, Мир?

Мне захотелось захныкать. Я люблю руководить, очень люблю. Но вот когда меня спрашивают, уверена ли в том, что делаю, мне тут же хочется сделать сто шагов назад и забиться в норку. Сколько лет искореняю в себе эту черту характера, а она все прорастает и прорастает, как на удобрениях! Но перед людьми не позволительно показывать слабость. Эту истину мне вбила в голову бабушка, когда я однажды подговорила ребят, и мы все вместе полезли в заброшенный домик. Там мы провалились под пол и целый день ждали, когда нас найдут, потому что выбраться были не в состоянии. Когда же нас обнаружили, я ревела громче всех. Бабушка тогда мне ничего не сказала, только лишь: «Идем домой». А там она меня так отпорола, что сидеть я потом дня три не могла. И наказывала она меня не за авантюру, а за то, что я проявила слабость, вела себя не позволительно для лидера. А ведь тогда я была именно им, слабохарактерные мальчишки ни за что бы не решились на это, если бы не я. Мало того, что я разревелась, так стала обвинять во всем других. Конечно, мне было тогда всего восемь. Может я и не осознавала, что такое ответственность, но после этого случая и последовавшего за ним наказания, определение данного понятия осело в моей голове на века.

И сейчас, вместо того, чтобы вывалить на Алю ворох моих переживаний, я села, смело улыбнулась и начала вдохновенную речь:

– Конечно, я уверена. Что за глупый вопрос! Мы боремся за правое дело! Разве нам нужен подобный тоталитарный режим в академии? Нет! Нам нужна тираническая сволочь? Нет! Это я тебе еще не рассказывала, что он в библиотеке учудил!

– А если не получится? – подруга подняла на меня грустные глаза.

Да, у нее, похоже, такой клевой и боевой бабушки не было.

– Не получится и не получится! Что он нам сделает? Главное отлично учится! И можно еще в какой-нибудь кружок записаться или на соревнования, чтобы он даже и не искал повода нас вытурить отсюда! Но в крайнем случае, если и вытурит – невелика потеря! Да таких талантливых ведьмочек, как мы с тобой, с руками и ногами оторвут! Еще и переборются, за нас. Так что подотри сопли! Ты ведьма или размазня?

Аля улыбнулась.

– Вот умеешь ты боевой дух поднять! Не думала оратором или спикером становится? – она подмигнула мне.

Я покачала головой.

– Нет уж, спасибо!

Аля вдруг встала, подошла ко мне, обняла и сказала:

– Знаешь, Мира – ты лучшая! Мне так повезло, что ты моя подруга!

Я обняла её в ответ, однако не могла не съязвить:

– А ты откуда знаешь, может, я в дружбе с тобой преследую определенные цели! Вон как с Адой!

Она отстранилась, выставила перед моим лицом кулак:

– Видишь вот это?

Я улыбнулась.

– Ага.

– Так вот, это встретиться с твоим симпатичным личиком в очень жарком поцелуе, если дела обстоят так, как ты говоришь! – с шутливой угрозой сказала она.

Я подняла руки.

– Все боюсь-боюсь и сдаюсь на милость победителя!

– То-то же! – довольно хмыкнула она.

Я посмотрела на принесенные Алей предметы, которые забытые лежали на кровати.

– Аля, кстати, что ты добыла у комендантши?

Она тоже посмотрела на вещи, а потом стукнула себя по лбу.

– Точно!

Она вязала первую коробочку.

– Вот это порошок.

Взяла другую

– Здесь прищепки.

Потом она указала на веревку.

– А это для сушки чистой одежды.

Я кивнула.

– Радость моя, пристроишь как-нибудь эту веревку, мне письмо бабушке надо написать.

– Не вопрос, – согласилась она и с решительным видом направилась в ванную комнату.

Надеюсь, комната устоит.

Я переместилась за стол, взяла ручку, листок и стала сочинять:

« Здравствуй, моя дорогая бабушка. Ты не представляешь, как я скучаю. Хочу бросить эту академию и уехать к тебе в лес. Нам так хорошо жилось вместе! Но как ты понимаешь, обстоятельства велят мне оставаться здесь. Хотя если не лукавить душой, признаюсь, мне здесь очень нравится. Воздушники и Аля делают мое пребывание в этом месте незабываемым...»

Я перечитала и скомкала листок. Нет, такой возвышенный слог бабушка не оценит, подумает, что я с мамой переобщалась. Взяла чистый лист и стала писать заново:

«Привет, ба! Я обойдусь без продиктованной правилом этикета тонны любезностей и перейду сразу к сути дела. В этом году у нас сменился ректор, который, по-моему, является одним из всадников Апокалипсиса не иначе! Он запретил все, что только можно было запретить! Я не буду перечислять тебе этот длиннющий список запретов, просто поверь мне на слово. Ты же понимаешь, что я, как истинная внучка своей бабушки, не могла оставить это просто так. Я решила бороться! Однако возникла проблема. Ректор – аморт. Я же, к моему величайшему стыду, совершенно ничего об этой расе не знаю. А ты сама говорила, что начинать сражение можно только имея хотя бы минимум информации. У меня же ее нет совсем. Поэтому, моя дорогая бабушка, не могла бы ты написать все, что знаешь о них (а я уверена, что не знать ты не можешь). Ты моя последняя надежда.

Любящая тебя Ари»

Я перечитала письмо, кивнула и положила его в конверт. Завтра отправлю.

– Готово! – услышала я голос Али.

Я пошла посмотреть, чего она там натворила. Между дверным проемом и перекладиной душа была натянута веревка. Я с любопытством оглядела это конструкцию и сказала:

– Ну, пока сойдет. До лучших времен, так сказать.

Подруга надулась.

– В смысле «сойдет»? Да это же гениальнейшее решение современности!

Я рассмеялась.

– Хорошо-хорошо! Только не обижайся! – тут же пошла я на попятный. – Ты у меня умница!