Майарана Мистеру - Прятки с Вельзевулом

— Это по многим причинам, Кам. Знаешь, я, пожалуй, не пойду на обед, боюсь мне сейчас любой кусок поперёк горла встанет. Увидимся на ужине, ладно?

Подруга возмутилась, но промолчала, видя, что у меня совершенно нет настроения. Я, скорее, вымотала себя переживаниями, и сейчас мне очень хочется спать. Но стоило мне войти в коридор этажа, где находилась моя комната, я поняла, что сон на сегодня отменяется. У двери в комнату Камиры стояла бабушка.　

Статная фигура немолодой женщины, которой ни за что не дашь больше пятидесяти лет, подпирала дверной косяк плечом и бедром. В волосах уже давно ярко-выраженное серебро седины, но собранные в высокую причёску, они только предавали моей бабуле более мудрой грации. Миндалевидные голубые глаза украшает россыпь лучистых морщинок, и я заметила, что за эти два с половиной года, женщина сильнее постарела. В груди кольнуло чувство вины, возможно из-за меня она так переживала, что не смогла оттянуть собственное старение.　

Увидев меня, она сначала потрясённо на меня посмотрела, не веря своим глазам, а когда я имела неосторожность подойти ближе, меня ждал сюрприз в виде давно позабытого подзатыльника.　

— Мозги, бабушка! — возмутилась я, в тайне радуясь легкому наказанию.　

— Да их итак у тебя нет! Где они были, когда ты из дома сбегала?! — пророкотала грозная женщина, хмуря свои серые брови.　

— Не из дома, а с собственной свадьбы. — буркнула я, уперев взгляд в пол. Она была единственным человеком, перед которым я испытывала стыд за собственный поступок. — Ты же знаешь, что я с момента помолвки к этому готовилась.　

Бабушка на это странно как-то хмыкнула. Какое-то время мы молчали, я кожей чувствовала её пристальный взгляд, скользящий по моему лицу. Она же не знает, что на мне оболочка.　

— Что ты с собой сделала? — судя по голосу, критический момент гнева миновал.　

Вздохнув, я взяла в свою руку тёплую ладонь и повела её в другу комнату, чуя новый скандал, когда станут известны подробности смены моей личины. Она спокойно последовала за мной, войдя в помещение обвела обстановку взглядом и одобрительно хмыкнула.　

Я даже не знала как начать рассказ, но всё же от меня именно этого и ждали.　

— Понимаешь, Ба. Перед тем, как поступить сюда, я решила сменить облик на более… простой. Сдала экзамены, взяла имя Лои Хепт…　

— Ну, имя-то мне уже известно. — В голубых глазах мелькнул озорной блеск. — А что ты такого сделала ректору, что он фыркает каждый раз, стоит о тебе напомнить?　

Вот тут-то я и напряглась.　

А как Вы вообще догадались, что я это… я, а? — и уже запоздало. — И где детектив? Бабушкино лицо аж пятнами пошло от гнева.　

— То есть ты всё это время знала, что происходит дома и даже не дала знать о том, жива ты или нет? Мы значит, волосы на себе рвём от переживаний, а наша Сава в это время учится, получает информацию из дома и носом не ведёт?! — Женщина угрожающе двинулась ко мне. — Ах ты, бестолковка мелкая! — Одно резкое движение, и один из моих горячо лелеемых органов оказывается в плену крепки, не подвергшихся старческой слабости, пальцев.　

— Ухо, Бабушка! — запищала я, понимая, что наказание резко переходит из статуса «легкое» в «довольно жестокое» — Ухо-ухо-ухо…　

— Зачем тебе ухо, если ты всё равно никого не слушаешь, Сава?! — прошипела женщина. — Скажи мне чего ты добилась за всё это время? Побег из дома был той ещё глупостью, просто верхом идиотизма. Ты думаешь, что всех облапошила?　

Почему думаю? До этого момента, я была уверена в успехе своей аферы, однако бабуля быстро убедила меня в обратном.　

— Твой жених не из простого рода, он изначально преследовал цель заполучить тебя в свои руки из-за твоей матери. Если бы он был не подходящей для тебя партией, я бы ни за что не дала согласие, но именно он может предоставить тебе полную защиту от всех бед, которые тебя ожидают в этом жестоком мире. И не делай такие глаза! — осадила мой порыв возмутиться бабушка, отпуская пострадавший орган. — Сама ты с реалиями этого мира ни за что не справишься, как не справилась и Саяма. Думаешь, её смерть стала для нас неожиданностью?　

От последнего вопроса сердце дрогнуло. Бабуля никогда не намекала на то, что мама, могла иметь представление о своей скорой гибели.　

Альвира Алайт устало опустилась на мою постель, совсем не грациозно, даже как- то горько усмехнувшись.　

— Ты уже довольно взрослая, Савайя, за время проживания в стенах этой… — она обвела руками стены комнаты. — академии, должна была начать мыслить иначе, ни как та девочка, что приставала ко мне с просьбами прочитать на ночь сказку до пятнадцати лет. — женщина потёрла висок, видимо, у неё начинался приступ мигрени. — Если помнишь, дата твоей свадьбы намечалась на твой двадцатый год, это условие было прописано в договоре о помолвке, но в итоге её перенесли. Ты не знаешь причины, потому что на срочном совете в ковене было принято решение держать тебя в неведении. — я шокировано и, совсем не как леди, опустилась прямо на пол перед бабушкой, разгоняя собственные мысли из головы, чтобы не дать обрести им форму до того, как услышу полную историю этого безумия. — Не смотри на меня так, Сава. Через год после твоего побега, верховная ведьма дала согласие на то, чтобы рассказать тебе всё. От начала и до конца, но давай, я сначала введу тебя в курс дела? — я только кивнула в ответ, не имея ни малейшего представления, каким боком к моей жизни имеет отношение ковен. — Я неоднократно говорила, что твоя мать была верховной ведьмой в ковене. Её смерть была связана именно с этой должностью. В то время прокатилась серия довольно непонятных убийств, которые просто не могли пройти мимо ковена, хоть этим и занимались представители ночного и дневного дозора. — я слушала очень внимательно, отмечая про себя детали, которые просто не могли от меня укрыться. Ночной и дневной дозоры вместе работают лишь в самых серьёзных случаях, требующих тщательного расследования и срочных мер. — Сначала Саяма не была в это втянута никаким образом, делом занимался специальный аналитический отдел, но как глава она обо всём была в курсе. В итоге, совместно с ночным и дневным дозором, аналитики пришли к выводу, что во всём замешан орден демонов, им были выгодны все эти смерти, но продолжить расследование непосредственно у них не удалось. Орден был категорически против ведения следствия на своей территории. Тогда две мировые структуры правопорядка обратились к твоей матери зная, что только глава ковена имеет вес голоса среди управленцев в ордене демонов.　

Саяма просто не могла им отказать, тем самым подписав себе приговор, потому что от должности главы ковена отказаться нельзя, только в случае гибели, ты теряешь и силу верховной ведьмы. Мы все тогда уже поняли, что Саяме сама смерть отмеряет последние годы жизни. — Бабушка с грустью посмотрела на меня, говоря, что она ничего не могла с этим поделать. — Я, как глава отдела по надзору за особо опасными магическими существами, делала всё возможное, чтобы помочь ей отыскать тех, кто имел возможность скрыть свою силу, но никаких зацепок не было. Расследование медленно заходило в тупик, главы ордена демонов начинали нервничать и выказывать желание избавиться от надоедливых ведьм и дозорников в своих стенах, и мы уже собирались оставить попытки найти хоть что-то, как Саяма выяснила кое-что очень важное, то, что давало нам прямую наводку на виновников смертей, но тем страшнее было строить предположения для чего им всё это нужно. Вот только… Та информация, хоть и имела под собой шаткую основу, она не имела доказательств. Дозор, что дневной, что ночной, почему-то свернули свою деятельность, а вот Саяма отступиться не захотела, она запретила всему ковену лезть в это дело, чтобы избежать каких-либо жертв среди ведьм, а сама спуталась с демоном, которому доверяла, он помогал ей очертить круг подозреваемых, и чем ближе они становились к истине, тем больше тот демон пытался её запутать. Она делилась со мной своими переживаниями и подозрениями, но не называла имён и их целей, поэтому я не могу точно сказать, что именно послужило её дальнейшим действиям. Она приговорила того демона, что был с ней на протяжении года, к смерти за соучастие в заговоре против мира. Его звали… — бабушка пристально посмотрела мне в глаза. Я видела, что она сомневается в том, стоит ли мне говорить его имя. Но вздохнув, всё же очень тихо произнесла. — Его имя Бериадор Алаид.