Дмитрий Казаков - Удравшие из ада

– Обычный демон?

– Нет. Один из тех, кого страшатся даже сородичи. Даже я, – бог хмыкнул, – не захотел бы встретиться с ним в темном переулке. И как ты используешь это к моей вящей славе, гусеница?

– Червь, господин, – вновь подсказал Зубост Дерг и мозг его, обильно смазанный страхом, завертелся с такой скоростью, что из ушей полетели искры и пошел дым. – Мы сможем… это… типа… поймать его, доказав тем самым, что по городу у нас расхаживают демоны, а маги, допустившие подобное, ни на что не годятся!

– Ну и что?

– Ведь маги не чтят вас! Посрамление безбожников – благое дело!

– Да? – Бевс-Патер задумался, безупречно гладкий лоб его с усилием наморщился. – Но если ты осрамишь мое славное имя, – колонны вновь задребезжали, – то я превращу тебя в пепел, паук!

– Червь, господин…

– Да, все время забываю, – донесся уже слабеющий голос, и бог пропал.

В храме остались только жрецы.

Ну и еще ошеломление, написанное на лице у Зубоста Дерга.

Мешок дергался и время от времени шипел, точно внутри выясняли отношения коты.

– Ну что, откроем? – спросил Арс, с надеждой поглядев на приятелей.

Тили-Тили просвистел что-то неразборчивое, Рыггантропов не без успеха сделал вид, что не понимает, о чем вообще идет речь, а Нил Прыгскокк смущенно уставился в стену.

Утром библиотекарь вручил студентам мешок с запрятанным в него куском знания и заявил, что больше ничем не может помочь. Выбравшиеся из университета приятели заскочили в «Утонченное блаженство», чтобы укрепить нервы, ослабленные визитом в подземелье.

Когда Арс вспомнил про мешок, Рыггантропов как раз собирался обменять его на кружку пива.

Топыряк почти силой вытащил друзей из кабачка и повел в переулок Семи Гномов, где снимал комнату. Ну а тут выяснилось, что энтузиазм напрочь покинул охотников на демона.

– Надо хотя бы защитный круг начертить, – вновь подал голос Арс. – Кто помнит, как это делается?

Тили-Тили поднял руку и вытащил из-под мантии кусок мела.

– Рисуй! – радостно закивал Нил Прыгскокк.

Йода зашипел, точно целый клубок змей, и замотал головой так, что уши его заколыхались.

– У него просто есть мел, – вздохнул Топыряк. – Придется лезть в записи.

И он потянулся к столу, где кипами лежали конспекты лекций, слегка помятые книги и прочая бумажная ерунда, без которой не существует ни один нормальный студент.

А ненормальный – тем более.

После недолгих поисков, завершившихся падением учебника по прикладной магии на голову Рыггантропову, описание круга оказалось найдено, и Арс с Нилом принялись рисовать, пыхтя и сталкиваясь лбами.

– Типа? – удивленно сказал Рыггантропов, когда на полу появился рисунок, походящий на покрытое закорючками перекошенное яйцо.

– Э… да, – Арс почесал подбородок, – круг получился не очень… круглым. Но это же не главное, правда?

– Скоро узнаем, – мрачно проговорил Прыгскокк, взятой из угла метлой подталкивая шевелящийся и шипящий мешок к центру круга. – Эй, Рыггантропов, развязывай!

– А чего я?

– Мы рисовали, Тили-Тили дал мел, – объяснил Топыряк. – Настала твоя очередь проявить себя.

На самом деле, если кто и имел шансы устоять против магической энергии, то только Рыггантропов. Заклинания отскакивали от его округлого черепа, как теннисные шарики от стенки, а самые хитрые проклятия отступали, столкнувшись с простым, как бульдозер, разумом двоечника.

– В натуре, ладно, – сказал Рыггантропов, поднялся и, наклонившись к мешку, содрал с него веревку.

Зашипело, и волна гневно булькающего сияния прянула в стороны, ударилась о невидимые стенки магического круга. Посреди комнаты будто вырос громадный стакан из желтого сверкающего стекла.

Внутри «стакана» ошеломленно моргал Рыггантропов.

– Выходи давай! – гневно прорычал Арс. – За твоей за… спиной ничего не видно!

– Ага, – двоечник как ни в чем не бывало выбрался из столба света и сел на место, а внутри «стакана» начало формироваться некое изображение.

Тили-Тили сердито засвистел.

– Что это такое? – Нил Прыгскокк толкнул Арса локтем.

– Вот уж не знаю, – ответил Топыряк, разглядывая штуковину, больше всего похожую на уродливую трубу, увешанную множеством монет на веревочках и щегольским гребнем из металла.

Тили-Тили засвистел яростнее, как закипающий чайник, и запрыгал на месте, точно собирающийся взлететь пингвин.

– Типа, ты хочешь что-то сказать? – проявил сообразительность Рыггантропов.

Йода кивнул, схватил со стола кусок пергамента и что-то написал на нем куском мела. Мохнатая лапка протянулась, сунув листок под нос Арсу, и тот задумался, глядя на белесые буквы.

Надпись гласила: «Деманский манок».

– Манок для демонов? – первым сориентировался Нил Прыгскокк, пару раз участвовавший в охоте.

– А что это? – гулко спросил Рыггантропов. – Это манная каша мужского рода?

– Нет. Такая штука, чтобы дуть в нее. Демон услышит звуки и придет. То есть прилетит.

– Ага.

– Теперь осталось только понять, как этот манок изготовить, – сказал Арс и замер, с ужасом вслушиваясь в приближающийся по коридору цокот.

Такой издают очень маленькие и крайне твердые каблучки.

Раздался звук, напоминающий скорее не стук, а дробь автоматной очереди, дверь открылась, и на пороге воздвиглась фигура, похожая на гриб с огромной шляпкой и пухлой, расширяющейся книзу ножкой.

– Я не есть понимать, что происходить! – заявила фигура капризным голосом. – Что за грохот в поздний час есть?

Топыряк сжался, понимая, что в этот момент экзорцизмы не помогут.

Мадам Тюфяк, хозяйка дома, где Арс снимал комнату, славилась двумя вещами – нарочитым акцентом обитателей Лоскута Фатерлянд и любовью к громадным шляпам, похожим на круглые огороды.

Нынешняя была украшена центнером всяческих овощей и фруктов, среди которых выделялся арбуз.

– Э… мы…

Но жалкая попытка оправдаться оказалась подрублена на корню.

– Вы есть иметь очень плохой память! – решительно заявила мадам Тюфяк, опасно колыхнув шляпой. – Когда я сдавать вам комната за малый деньги, – тут хозяйка квартиры позволила себе жалостливый вздох, – я говорить – никакой магия в мой дом! А это что есть?

Обвиняющий перст поднялся, указав на столб из света.

– Манок, – честно ответил Рыггантропов.

– Никакой манок в мой дом! Все колдовство – прочь не сюда! – мадам Тюфяк решительно шагнула вперед и схватила висящее в воздухе изображение.

Магический чертеж, не привыкший к такому обращению, мигнул и начал гаснуть. Потрясая фруктами на шляпе и гневно сопя, мадам Тюфяк скрутила его и запихнула в мешок.

Свет померк.

Магия – великая сила, но со сварливыми домохозяйками не всегда справляется даже она.