Дмитрий Казаков - Удравшие из ада

– Зачем? – взвизгнул эльф.

– Обещания обещаниями, а заложник еще никому не мешал.

Усатый герой ловко спутал остроухого веревкой, напоминающей даже не канат, а швартов океанского круизного лайнера, и компания зашагала дальше, настороженно поглядывая по сторонам.

Кто знает, что еще учудят эти скользкие эльфы?

Пейзаж состоял из тумана, зеленовато-бурой кочковатой поверхности, кое-где поросшей травой, и отдельных кустиков, глядящих на мир с унынием загнанных в шахты каторжников.

Под копытами ослов что-то неприятно булькало.

– И куда мы забрались? – поинтересовался Арс, останавливая ушастого скакуна.

– Далеко от дома, типа, – ответил Рыггантропов.

Участок зеленовато-бурой поверхности, стопроцентно твердой на вид, забурлил. В стороны полетели ошметки тины, и из черной, как деготь, воды, вылезла голова, напоминающая покрытый слизью кочан капусты, зачем-то отрастивший пару красных буркал.

– Вы не забрались, мужики, – сказала голова радостно. – А попали. Причем по полной.

– Теперь я знаю, где мы, – сообщил Рыггантропов, – мы в болоте.

– Какая догадливость, – восхитилась голова. – Тут и останетесь. И животных с собой привели. Молодцы.

Осел Тили-Тили издал протестующий рев.

Вслед за первой головой вылезла вторая, за ней третья, а обладатель четвертой выбрался из болота целиком, выставив на обозрение костлявое тело, перепонки между пальцами и кокетливую юбочку из кувшинок.

– Кажется, нас сейчас начнут есть, – сказал Арс. – Интересно, и кому первому в голову пришла мысль срезать?

– Не мне, в натуре.

– С-с-с-с-с!

– Хватит препираться, – сказала первая голова. – Решайте, кто из вас сейчас на харч пойдет, а кого мы на потом оставим, – высунулся и пропал похожий на красную ладошку язык. – Люблю тухлятинку. Знаю, что вредно, толстеешь от нее и холестерин лишний, но ничего поделать не могу.

– Так вы водяные? – осведомился Арс, поднимая руку.

Тили-Тили вскинул посох, Рыггантропов извлек из-под мантии тесак, покрытый запекшейся кровью разнообразных чудовищ.

– Именно. Как там в песне поется – я водяной, я водяной, поговорил бы кто со мной… Ой, это еще что?

– Мы будем сопротивляться. – Арс прошептал короткий заговор, вскинутый кулак окутало яркое белое пламя.

– Ну, так даже веселее, – водяной осклабился, показав зубы цвета песка, потом сунул в рот два пальца и свистнул.

Звук умчался в туман и через пару минут вернулся странным эхом, состоящим из чавканья, кваканья и хлюпанья.

– Сейчас наши по…

Договорить обитатель болота не успел, Тили-Тили прыгнул прямо с седла. Мохнатая лапка ухватила водяного за ухо, а тяжелый посох остановился в считанных миллиметрах от виска.

– Хм… хы… неплохо, – проговорил обитатель болота. – Сопротивляться, говорите?

– Именно, – кивнул Арс.

– Ну, э… а какие есть еще варианты? Отпустить мы вас не можем – это противоречит корпоративной культуре нашего болота.

– Ты тут не умничай, типа, – Рыггантропов нахмурился, отчего его брови нависли над подбородком. – Мы таких умных в университете навидались.

Из тумана один за другим появлялись напоминающие больших лягушек водяные. Они деловито прыгали с кочки на кочку, но, разглядев, что ситуация развивается как-то странно, удивленно останавливались.

– Для начала прикажи своим убраться, – заявил Арс. – А то мерзкие они, склизкие, да и пахнут гадостно.

Водяной в юбочке недовольно зашипел, кое-кто из его собратьев оскалился.

– Хорошо, – кивнул попавший в плен и забулькал так, словно рот ему набили горячей кашей.

Водяные ослушаться вожака не решились и принялись прыгать в воду.

– А теперь ты отведешь нас на другую сторону болота, – предложил Арс. – В этом случае никто не пострадает.

– Но отпустить не мо… Ой!

– С-с-с-с! – Тили-Тили крепче сжал склизкое ухо, и черное лицо водяного посерело.

– Ты нас не отпускаешь, а подчиняешься грубой силе, в натуре, – пояснил Рыггантропов. – Понял, чудила?

– Понял, – мрачно ответил водяной, с неприязнью поглядывая на йоду. – Надо было тихо сидеть, вы бы сами и утонули.

Тили-Тили без особых усилий выдернул обитателя болота из воды.

– А теперь веди, прямо на запад, – сказал Арс, демонстрируя охваченный пламенем кулак. – И помни – я держу тебя на прицеле!

Водяной демонстративно отвернулся и заковылял по кочкам, волоча за собой подпрыгивающего йоду.

Примерно через сотню шагов туман разошелся, стала видна стена огромных деревьев, чьи кроны напоминали золотисто-зеленоватые облака.

– И на кой вы туда претесь? – спросил водяной. – Там же эльфы!

– И что, в натуре?

– Они всех людей убивают, и ведь не для еды, а просто потому, что корпоративная культура так велит. Может, останетесь? Утонете и тем самым поспособствуете развитию нашей экосистемы.

– Где только слов умных понабрался? – удивленно покачал головой Арс. – Хотя… рожа мне твоя знакома. Не ты ли на кафедре магии животных учился?

– Я, – водяной печально вздохнул. – Выгнали с третьего курса, гады. И для чего я столько лет терпел, человеком притворялся?

– Сложно было?

– А то, – водяной кивнул, в голосе его появился надрыв. – Одежду носить приходилось, ложкой пользоваться! Человечина дорогая безумно, Толстый Маззи за нее о-го-го столько дерет! И знаете, что самое страшное?

– Ш-ш-ш?

– Грязно очень.

Арс удивленно посмотрел на болото, состоящее из грязи жидкой, грязи твердой и грязи не определившейся, к какой категории ей себя отнести.

– Ладно, пришли, – водяной потянулся. – Но если вас там ранят, вы приползайте к болоту умирать, ладно? Мы не дадим вашим останкам пропасть. Кости даже можем похоронить, утопить в смысле…

– Без базара, – пообещал Рыггантропов. – Отпусти его, Трали-Вали.

Йода разжал хватку. Водяной потер красное, как помидор, ухо, кивнул студентам и без плеска нырнул в кусок болотной поверхности, выглядящей твердым, словно гранитная скала.

Вопреки широко распространенному заблуждению, не все эльфы являются поэтами и певцами.

Объясняется это просто: любой народ, состоящий только из поэтов и певцов, обречен на голодную смерть. Кто-то должен копаться в поле, пасти свиней и вкалывать около токарного станка, чтобы другие представители его вида могли в свое удовольствие драть глотки.

И этих «кто-то» должно быть достаточно много.

Двое эльфов, в туманный день несших стражу на дереве около восточной границы Лоскута Высокий лес, поэтами тоже не были. Поэтому скуку, одолевающую дозорных вне зависимости от расовой принадлежности, они рассеивали вполне по-пролетарски.

Выпивкой, байками и картами.

– Так, – сказал один из эльфов, украшенный рыжими лохмами, оторвавшись от объемистой фляги. – Крепка, зараза! Сдавай, и смотри у меня, чтобы без мухлежа, а не как в прошлый раз!