Сергей Песецкий - Записки офицера Красной армии

Я похолодел. В зале тишина. А Липа ждёт и спрашивает какого-то лейтенанта:

— Правильно я ему сказал?.. А?..

К счастью не все его услышали и не все поняли, что он сказал. Потому что это можно было и за контрреволюционное высказывание посчитать. Какой-то капитан НКВД им даже заинтересовался и спросил меня:

— Это кто такой?

— Пьяный железнодорожник, — сказал я. — На радостях в честь праздника и свободы напился и что-то там бормочет.

Начал я от Липы отодвигаться, чтобы меня не заподозрили, что я его знаю. Можно ли знать, кто его слова услышал и как их понял? К счастью оратор снова взял слово и сам всё объяснил:

— Настоящий советский мужчина должен быть всегда готов (в этом месте Липа наверное что-то паскудное сказал, потому что все начали от него отодвигаться) отдать свою жизнь и силы на благо Советского Союза!

Весь зал долго аплодировал политруку. Я тоже хлопал изо всех сил. И одновременно бочком, бочком, к выходу направлялся, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от Липы.

Мне очень жаль, что я у Липы живу. Казалось бы, он должен быть порядочным человеком и хорошим работником. Но, как видно, он совсем глупый. Я уверен, что недолго он тут поживёт и что вышлют его на перевоспитание туда, где место подобным элементам подготовлено.

Однако на этот раз Липа не попался. Было уже поздно, когда он вернулся домой. По пути напевал какую-то польскую песенку. Я поскорее потушил свет и притворился, что сплю. Боялся, что он может ко мне зайти. Очень опасный человек!

Ура! ура! ура! Я снова в Вильнюсе.

Всё как-то не было времени написать. Но теперь расскажу вкратце, что важного произошло с начала мая этого года.

Мощным ударом нашего железного, красного кулака мы разгромили литовских, фашистских министров и капиталистов. А сам их президент куда-то сбежал. Но для того и есть наши орлы из НКВД, чтобы найти его и навсегда обезвредить. Правда сражений крупных не было. И — мне кажется — вообще без этого обошлось, хватило ультиматума, поставленного нашим правительством кровожадным прислужникам англо-американского капитализма и всё государство рассыпалось, как старая бочка без обруча.

Да, велика и могуча наша матушка-Россия и никто никогда не сможет ей противостоять!.. Вот так, понемногу, мы покончим со всеми буржуями и заберём их капиталы себе. Красота!

Вот я, например, почему не мог бы быть заметным капиталистом? Чего мне не хватает? Только больших денег. А как деньги хапну, то тоже смогу каждый день есть колбасу в больших количествах, куплю ещё штуки три часов и несколько пар хороших сапог.

Ну и велосипед, а также патефон. И — конечно — всегда буду жить в отдельной комнате, чтобы у меня никто ничего не украл. Да, как хорошо всё выходит и складывается будущее. И если и дальше так пойдёт, то может и я социалистическим образом доберусь до большого капитала.

А с теми литовцами для меня большой сюрприз вышел. Я всё время читал в газетах и слушал по радио о нашей великой, непобедимой, вековой советско-литовской дружбе. Тем временем оказалось, что они занимались реакционной деятельностью и прислуживали заграничным капиталистам. До такой степени даже, гиены, распоясались, что схватили нашего рядового и мучили его в подвалах, чтобы он им все тайны верховного командования и Политбюро выдал. Но он всё выдержал и ничего им не выдал. Сумел даже усыпить их бдительность и сбежать. Теперь, за это преступление, все литовцы будут строго отвечать и — конечно — согласились, что они не достойны иметь собственное государство и должны быть включены в Советский Союз… Впрочем, это даже не наказание, а самая высокая честь. Даже сами литовцы умоляли об этом. Да, доброта нашего ОТЦА Сталина не имеет границ. Другой бы разгневался на весь литовский народ и навсегда разорвал отношения с ними. А ОН даже согласился принять их в семью счастливых советских народов.

Снова я живу с учительницами. Хотя это закоренелые буржуйки, но лучше уж жить у них чем в другом месте — тут я уверен, что не обкрадут. А теперь, когда у меня есть собственный чемодан и много ценных вещей, надо быть очень осторожным. После того урока, который мне преподала Настя, теперь у меня ни к кому нет доверия.

Учительницы, как видно, не очень радовались моему возвращению. Но ничего мне про это не сказали. Хотя, я разговаривал только с Марией Ивановной и то только тогда, когда в этом есть большая надобность. Прежде всего я приказал ей выбросить из моей комнаты картину той дамы с короной, потому что её снова повесили на прежнем месте. Вместо картины я повесил портрет ОТЦА нашего. Запалил перед ним лампадку и начал очень громко петь «Интернационал». Пусть слышат, фашистские гадины, и дрожат от страха!

Через несколько дней мне удалось найти в иллюстрированном журнале портрет Гитлера на всю страницу. Я очень обрадовался и хотя журнал не мой, вырвал из него ту страницу. Потом, дома, наклеил её на картон и большими буквами сделал такую вот надпись: «АДОЛЬФ ГИТЛЕР — САМЫЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ ВОЖДЯ РОССИИ, И. В. СТАЛИНА». Повесил я портрет Гитлера напротив портрета Сталина. Пусть себе так висят, дорогие вожди, и радуются друг другу… Сталин смотрит на Гитлера и будто говорит:

«Как там, дорогой товарищ, бьём буржуазию?»

«Ещё как, мой дорогой приятель, — отвечает Гитлер. — Как только закончим с поляками и евреями, сразу за англичан примемся!»

«Бей их, бей, Адольфик! — говорит Сталин. — А если помощь понадобится, позови!»

Очень красиво так вышло: «кругом» социализм.

А вчера я получил письмо от брата. Он пишет:

3 июня 1940 года.

Город Москва:

Дорогой брат Мишка!

Прежде всего сообщаю тебе, что меня перевели постоянно в Москву, где я буду работать на мебельной фабрике. Всё прежнее руководство фабрики было выставлено и послано туда, где подобному руководству положено находиться. Оказалось, что они устраивали саботаж и портили продукцию и станки. На суде они сами признались, что за такую предательскую работу брали деньги от империалистов из Люксембурга.

Меня тут поставили заведующим материального склада. Мне даже удалось получить, только для себя, комнату. Маленькую, без печи и окон, но полностью изолированную. А удалось мне это потому, что новый руководитель фабрики и плановый отдел выдали мне справку, что я беру на дом срочную работу и там тоже работаю. Однако теперь я собираюсь как можно скорей жениться. Тогда будет больше уверенности, что в мою комнату никого больше не подселят.

За фотографию твою большое спасибо. Часы, которые на ней видать, у тебя на руке, вроде настоящие и хорошие. Но я тебе честно, как брат, скажу, это всё обман. Мне уже много лет и я слишком умён, чтобы верить в чудеса.