Кристина Юраш - Закон подлости гласит... (СИ)

— Как там у нас? Один заход и «баиньки». Так что «и баиньки» отсюда! — ответила я и отключила звонок. Все, что не вынесла «душа поэта», я поставила на место. Правильно, надо было ходить в спортзал, а не отдавать подаренный мною абонемент своему младшему брату.

Инквизиция подошла к делу очень серьезно и обстоятельно. Они тщательно осматривали все стеллажи с книгами, перерывали небрежные стопки записей, нюхали содержимое каждого найденного пузырька и вели протокол.

И тут раздался крик, мол, все сюда! Я вздрогнула. С каждой секундой я понимала, что настолько реалистичным сон быть не может. Но оставалась у меня слабая надежда на то, что сейчас я проснусь в своей кровати от звонка редактора и криков: «Где две статьи? Мне номер в печать отправлять!». Это был бы самый приятный нагоняй в моей жизни!

— Что это за круг? Где разрешение на эксперимент? — спросил один из незваных гостей, показывая пальцем в перчатке на полустертые очертания. Тощий, сглотнул, теребя пуговицу на жилетке. Рыжий тут же начал оправдываться, мол, ничего особенного, это просто — часть научной работы. Он постоянно поправлял ворот рубашки, словно тот его душит, и обливался потом.

— Два мага и один немаг, — произнес кто-то из инквизиции, разглядывая наши документы. — Я хочу побеседовать с немагом. Я так понимаю, что вы — журналист?

— Да! — смело ответила я, ничуть не соврамши. Я, как журналист, больше привыкла брать интервью, чем давать его. Не настолько я знаменитость, чтобы щедро делиться с прессой пикантными фактами своей биографии. И не настолько скандальная, чтобы потом с пеной у рта опровергать их.

— И что вы здесь делаете? — спросил вышедший вперед инквизитор, глядя сначала в документы, а потом на меня.

— Пишу статью, — гордо ответила я, чувствуя, что если это — не сон, то тогда что это? Материалист во мне пожал плечами. — Про… эм… научное открытие…Мне как раз рассказывали о том, что это значит, и какую пользу принесет это открытие… всему человечеству…

— Всему оставшемуся человечеству, — с легкой усмешкой поправил меня инквизитор, пока другие шуршали книгами и проводили тщательный обыск. Он пристально посмотрел на круг. — И почему же соседи пожаловались на женский крик?

Отличный вопрос! Отчего может кричать женщина? Я посмотрела на рыжего, а потом на долговязого. Нет, они явно не те, от которых хочется кричать. Не настолько страшные, чтобы орать от ужаса, но и не настолько привлекательные, чтобы соседи сразу поняли, насколько я познала всю глубину научных открытий.

— От восторга! Это будет такой репортаж! Настоящая сенсация! — задорно ответила я, стараясь не смотреть на собеседника. Уж больно меня смущал его рост и эта черная маска.

— Вы всегда восторгаетесь истошными криками «Помогите!»? — поинтересовался инквизитор. Инквизиция с чувством юмора — это что-то новое. Я представила, как меня с «хиханьками и хаханьками» тащат к костру. А потом с «шутками и прибаутками» поджигают. А сценарий суда надо мной ляжет в основу выступления команды КВН.

— Пока я брала интервью у меня по ноге пробежала вот такая крыса! — я опустила голову, понимая, что нужно как-то оправдать чужие вопли. — А я ужасно боюсь крыс! Не знаю, откуда она взялась, но… фу!

— Вот протокол об административном правонарушении. Штраф оплатить в недельный срок. Три экземпляра, — произнес инквизитор, протягивая каждому из нас предписание. — На каждый день просрочки начисляется пеня. Так что будьте так любезны, оплатить вовремя. Всего хорошего!

Я посмотрела на сумму, пытаясь понять, это много или мало? Инквизиция уже закрыла за собой дверь с той стороны. Отлично посидели. А кто платить будет? Или каждый сам за себя? Это именно тот случай, когда я настаиваю, чтобы за меня заплатили, потому что к предсмертным крикам и трупу я не имею никакого отношения!

— Сколько тебе впаяли? — задумчиво спросил рыжий, заглядывая в бумажку долговязого. — Сто эрлингов! Мне пятьдесят! Ты им не понравился! Ладно, все не так страшно… Получу стипендию — отдам. Могли вообще казнить на месте! Отделались, считай, легким испугом. До сих пор не верится!

О да, вижу, что «легкий испуг» на штанах почти высох. Я смотрела на бумажку с чужим именем, пытаясь разобрать незнакомый почерк.

— А пять тысяч — это слишком много? — задумчиво спросила я, прикидывая, как выглядят эти самые «эрлинги».

— Сколько? — хором переспросили горе-учитель и горе-ученик, наперебой вырывая у меня бумажку. — Не может быть! Ты смотри внимательней! О, Ардал! Действительно! Пять тысяч! За что?

— Эм… — озадачился горе-руководитель, почесав подбородок. — Я даже не знаю! Пять тысяч! Это же три моих зарплаты в лучшие времена, с учетом премии! Может, они просто ошиблись в количестве нулей?

Я еще раз посмотрела на предписание, подняла брови и задумалась. В такие моменты у меня перед глазами всегда появляется Штирлиц. «Валить надо!» — авторитетно произнес Штирлиц. «Кого?» — с усмешкой поинтересовалась я, осматриваясь по сторонам.

— Я не собираюсь платить никакие штрафы, пени и неустойки! — категорически сообщила я горе-магам. — У меня есть срочная работа… дома! Возвраща… Чего вы на меня так смотрите?

— Невозможно, — вздохнул Томас и покачал головой. — Тебе придется остаться здесь. Я уже объяснял. Слушай, Джеральд! Да это — сенсация! Мы только что… погоди… сейчас я осмыслю… Мы только что доказали недоказуемое, основываясь на законе равноценности! Представляешь? Теория Линдера — Двейна. Во всех учебниках!

— А почему твоя фамилия стоит перед моей? Почему не Двейна — Линдера? — возмутился рыжий. — Это была моя идея вызвать духа! Поэтому я настаиваю, чтобы моя фамилия стояла перед твоей. Только учти, научное открытие такого масштаба нам придется защищать на закрытом заседании в присутствии инквизиции! И есть вероятность, что мы с тобой под дружные аплодисменты отправимся в камеры, где проведем остаток своих дней. Я даже знаю, кто встанет, и будет хлопать громче всех.

— Нет, по-твоему, надо было брать тему «Улучшенное заклинание сохранения брусчатки в первозданном виде на долгие годы»? А потом каждый день бегать проверять заколдованный участок дороги. Помню, ночью возвращался домой и своими глазами видел, как Клевис сковыривает с обочины два камня, а потом воровато несет на «заколдованный участок». Сразу видно, что у него завтра защита. Так что хочешь порадовать инквизицию — знаешь, про что писать, — заметил Томас, разочарованно глядя на круг. Не видать магическому миру научной сенсации.

Я все еще находилась под впечатлением от штрафа, который мне впаяли. Ни за что! Пять тысяч!

— Так, возвращайте меня домой! — потребовала я, размахивая предписанием. — Я ничего оплачивать не собираюсь! Вы меня втянули в это, так что давайте возвращайте! Или платите за меня!