Макарка Гыррр - Под сенью клинка

— Это и правда так? — полюбопытствовала Талина.

— Какая разница? — удивился Ильм. — Правда. Шахи и визири именно так и делают. И нашим князьям пора, а то что-то у меня эльфийских клинков многовато.

После ухода советника по финансам Талина собралась было разреветься, но тут пришёл посоветоваться управляющий «Тропинки» по драгоценностям — он тоже был новый и боялся в чём-нибудь ошибиться, за ним явилось несколько поставщиков, потом продавец прислал покупателей, не будучи в силах решить, давать им скидку за партию луков или нет, затем забежал Хельм, покрутился около арбалетов, внимательно изучил мечи и кинжалы, после чего сообщил, поменяв цвет глаз на льдисто-голубой:

— Если Ильм тебя чем обидит, ты мне только намекни — я с него живьём шкуру сдеру, не поморщусь и глазом не моргну, ладно?

Талина кивнула, и Хельм умчался, явно по делам безопасности, а не по очередным девицам. Следом заявился один из адъютантов князя Занвельта — то ли с вопросом о сменных пружинах к стреломётам, то ли с желанием поухаживать — Талина никак не могла понять его намерений. Последним пришёл Дерек, взглядом обратил сразу скукожившегося адъютанта в бегство, проводил её домой, и был так нежен и страстен, что рыдать о его отъезде Талина не смогла — времени не хватило.

Последние дни перед отходом войска прошли спокойно: вернулись разведчики, Дерек наконец решил, что усвоил правила ведения войны, наёмников и добровольцев неплохо подготовили, как на взгляд владыки, так и на взгляд Любозара, князь Занвельт оказывал всевозможную поддержку, Дагор вроде бы полностью вник в работу агентов, Дерек же завербовал себе нескольких независимых от тайного советника осведомителей и мог теперь следить за Хельмом, а советник по финансам не только обеспечил войско провизией и великолепным оружием, но и попутно закупил пушнину и отправил её зафрахтованным кораблём на юг — в Ардению и Верланию. Меха Дереку понравились — такой красоты дома ему встречать не доводилось, и он приготовился ждать зиму — очень хотелось посмотреть, действительно ли она так холодна, как ему рассказывали, и действительно ли приходится всю эту роскошь носить на себе для тепла. Ночи он проводил с Талиной, и всё никак не мог сказать, что вернётся и заберёт её к себе. Она же не спрашивала — а лучше бы спросила, тогда ему некуда было бы отступать.

За два дня перед отходом, когда они с Бородой только закончили смотр войск и выслушали последние донесения разведчиков о положении дел по ту сторону Жемчужных, в поле появился всадник. Дерек вздрогнул — лошадь под седоком была черна, чернее убитого Цалеара, и почти такая же высокая, но сам всадник ни силой ни мощью не отличался. Дерек отметил, как подобрался и напрягся Любозар, непроизвольно прикрыв рукой шрамы на лице, как лучники взяли верхового на прицел, как с удивлением взглянули на главнокомандующего оба советника.

Верховой подъехал ближе и изящно спешился, откинув капюшон переливающегося эльфийского плаща.

Дерек помнил её — такую женщину нельзя забыть.

С ужасом понял, что лучники выстрелить не смогут, разве только на слух.

Хотел оглянуться на советников — не смог отвести взгляд.

Во рту пересохло.

Правая рука вцепилась в рукоять меча.

Левая самостоятельно попыталась нашарить на шее амулет от гипноза драконов — рефлекс, выработанный упорными тренировками.

Такой амулет работает недолго — его нельзя активировать заранее, и, не выработав бессознательного движения, можно уже не успеть активировать.

Амулет давно лежит в седельной сумке, как память о доме, вспомнил Дерек. Он здесь не нужен.

Усилием воли убрал руку.

Со стороны должно было показаться, что он пытался расшнуровать рубаху.

— Владыка? — улыбнулась женщина. — Я так ужасно выгляжу, что тебе потребовался защитный амулет?

Дерек выдавил из себя вежливый полупоклон, не в силах отлепить язык от нёба. Надо было что-то сказать. Он бы смог, если бы кто-нибудь догадался принести ему воды или вина. Но никто не догадался, а язык упорно не ворочался. Поэтому он ещё раз поклонился.

— Владыка, — она сводила с ума и голосом, — я приехала проситься под твою защиту.

Дерек понял, что уже не сможет разлепить и губы. Поэтому только приподнял бровь. Надо срочно выпить — не может же он всё время молчать! Почему в лагере он не носит с собой фляжку?

Женщина немного растерялась — может, это и к лучшему, что он молчит?

Владыка набрался сил и резко оглянулся на советников — все трое находились в том же состоянии, что и он. Куль золотых тому, кто принесёт ему воды!

— Владыка… — её речь завораживала, не давая возможности сосредоточиться, — я приехала издалека, и мне нужно в столицу… не мог бы ты предоставить мне защиту и разрешить путешествовать с твоим войском?

— Не… — язык ворочаться и отлипать от нёба не желал, — ффф…

Не хватало ещё вместо одной женщины взять с собой другую. И, оказывается, он всё-таки может говорить. Если коротко и совсем сипло.

Женщина удивлённо приподняла бровь, чуть приоткрыв глаза. Они у неё узкие и чёрные, не такие, как бывают иногда у Хельма — с синевой, а совсем чёрные — без малейшего другого оттенка. Кажется, она смотрит сразу на всех, и даже чувствует, что происходит сзади. Амулет против дракона точно бы не помешал.

— Почему?

Дерек едва не рухнул на колени. Удержала только мысль, что сзади стоят советники. Интересно, они уже на коленях, или эта женщина только на него так действует?

— Опасно, — голос пропал полностью, а сипеть он мог лишь потому, что язык почти не принимал участия в произнесении этих звуков, или потому, что женщина хотела узнать ответ. И она его услышала.

— С владыкой — и опасно?

Действительно, что он, эту женщину не защитит? Если не думать, что она сама кого хочешь уложит… уложит… куда уложит? В постель или на погребальный костёр? Какая он для неё защита… вот чхань, где амулет?

— Нет, — чуть менее сипло. Головой покачать. Выражение лица не забыть. Получилось? По ней не видно.

Женщина слегка повернулась и не спеша перевела взгляд на советников позади Дерека — тут же в голове у него немного прояснилось, а дыхание выровнялось. Опасная женщина. Но какая грудь! Шея… Плечи… Рядом с такой женщиной величайшие маги и воины — пылинки, ничтожества. Бессмысленно сражаться за право обладать ею — можно лишь надеяться, что она сама соизволит снизойти до тебя. Позволит упасть на колени и поцеловать край своего плаща… Дерек плюнул на всё императорское величие, зажмурился и помотал головой. Открыл глаза: наваждение не рассеялось. Какая грудь! Шея… Плечи… хоть бы плащ ещё немного распахнула…

— Борода! — радостно засмеялась женщина, плавно прошла мимо Дерека, приподнялась на цыпочки и поцеловала главнокомандующего в щёку, погладив рукой изуродованный висок. — Говорила же — приезжай ко мне, нет, заартачился. Как они тебя… ну ничего — всё поправим, а глаз закажем у лучших стеклодувов, будет — от настоящего не отличишь… ты как — повлиять не можешь?