Макарка Гыррр - Под сенью клинка

Если доклады о действиях казначея приходили каждый день, то отчёты о жизни Талины — раз в полдюжиницы. Дерек знал каждый из них наизусть — он мог точно сказать в какой день она говорила со свахой и о чём. В какой — выгнала купца, желающего сбыть товар мимо «Тропинки». Когда почесала агента за ухом, а когда позволила себе пройтись по улице в обществе адъютанта князя Занвельта — эх, не свернул ему владыка вовремя шею! Но никто из мужчин в дом к ней не заходил. Тогда Дерек начал подозревать агентов — мало ли, понравилась кому Талина, может, они договорились и прикрывают своего. Приказал найти консультантов по изучению мира, невзначай заинтересовался смешанными браками, но все как один твердили, что это огромная редкость, потому как для всех притягателен запах именно своего вида. А у оборотней с людьми? — настаивал владыка, — их же в человеческом виде отличить нельзя? Нельзя, — подтверждали консультанты, — но почему-то такие браки крайне редки.

Ночами он работал — спал короткими погружениями, потому что стоило закрыть глаза, как ему мерещилась Талина в объятиях то наглого адъютанта, то покрытого шерстью оборотня, то рыжего мага, то… Борода, на правах почти равного и старшего по возрасту, посоветовал развлечься. Дерек честно дошёл до увеселительного заведения, честно и старательно попытался заинтересоваться девушками, плюнул и вышел — дел было невпроворот, а во дворце его ждало очередное донесение о поведении Талины.

Через два дня он выгнал подавальщицу — за то, что не столько накрывала на стол, сколько крутила перед блюдами едва прикрытым задом. Её место занял один из денщиков. Потом настал черёд горничной — она вылетела из спальни владыки в том, в чём возлежала на его постели. Поставить денщика на её место Дерек не рискнул, и приказал найти женщину от четырёх дюжин лет и не блещущую красотой. Следом за горничной Дерек уволил управляющего замком, разъяснив Хельму, что если тот опять утвердит на это место сводника, то отправится в отставку вслед за ним. Результат не заставил себя ждать и несколько превзошёл ожидания — тайный, до этого молча изводившийся, что не тянет столь высокую должность, резко успокоился, резонно рассудив, что если это все претензии по его работе, то он с ней справляется.

Ещё ночами Дерек искал обходные пути. Единственный, который нашёл — отдать ребёнка в чужую семью, жениться на Талине, и уже потом привести девочку во дворец в качестве воспитанницы. Он даст ей всё — только дочерью она не будет называться. Представил, как предлагает это Талине. Вздрогнул. Представил, как забирает Талину к себе, а потом сообщает, что женится на другой. Затем — как сразу ставит её об этом в известность. Ещё неизвестно что хуже — её согласие или отказ. Ни один вариант не проходил. А если маги ошиблись и родится мальчик?

Деньги обрушились на Талину внезапно. В первую дюжиницу, занятая работой и обустройством дома, она не сообразила, сколько ей причитается. Во вторую же выяснилось, что за дрова на зиму она уже уплатила из первого заработка, за ремонт подвала, второй выход и печку в нём — тоже, дамским арбалетом обзавелась, зеркало в дом — купила, крупами на зиму запаслась, мышекрысоотпугивающие заклинания — оплатила за полгода, клопо- и тараканогонные — за год вперёд, служанке жалованье отдала, и деньги ещё остались, так что девать заработок за вторую дюжиницу ей решительно некуда — разве дом новый купить, но зачем? Заново все отпугивающие заклинания и ремонт подвала оплачивать? Талина пересчитала монеты и ахнула: им с отцом пришлось бы за такую сумму не покладая рук трудиться полгода.

Потом она поняла, как можно заработок удвоить… если… если немного подумать. Совсем чуть-чуть. Не отметить пару арбалетов. Чуть изменить цену на не самый лучший меч. Господин Хант не обеднеет — ему эти деньги, что для неё теперь полсеребрушки. Желающих сбыть лишний товар, минуя отчётность, оказалось предостаточно. Талина мучилась недолго: обозвала себя предательницей и жадной стервой, послала в пасть к кикиморе очередного вороватого поставщика, — послать его в гномью задницу у неё язык не повернулся, — и зареклась впредь даже думать о таких вещах. Нельзя. Ей доверили такое крупное дело, а она, не продержавшись и двух дюжиниц, уже прикидывает, как можно обмануть Ильма.

Ага, тут же возразил разум — а сам-то он, сам-то! У него ж на лице написано, что мошенник. Разве честный человек может быть настолько богат? Сам-то он небось как только дорвётся до поста казначея, так Дерека…. казну ещё почище ограбит! Сам-то он наверняка себе в пару дюжин раз расходы завысит! Она же всего лишь немного восстановит справедливость. И Ильм ничуть не будет этим удивлён — кому, как не ему знать, где можно урвать лишний золотой. Он даже станет презирать её — за то, что не сообразила. Сказал же — больше одной дюжинной не воровать… а одна дюжинная — как раз удвоить заработок. Талина ещё раз обозвала себя предательницей. Послала ещё одного купца. Прикусила губу и решила гнать куда подальше такие мысли. Казалось — достаточно лишь твёрдо решить, что воровать она не станет — и всё наладится. Но мысли возвращались с каждым новым поставщиком, и она выпроваживала их до тех пор, пока не поняла, что именно они отвлекают её от воспоминаний о Дереке. Тогда мысли спешно разбежались, а жадность тут же уступила место жалости к собственной несчастной жизни. Дерек уехал и наверняка забыл её, а она останется здесь с дочкой от случайного и нелюбимого и целой кучей денег и женихов. Женихи развлекали и отвлекали, но скоротать ночь с кем-то из них Талине не хотелось совершенно.

Часть денег она отдала отцу — он давно думал организовать собственную торговлю. Если Ильм начнёт возражать — можно договориться с ним за часть доходов. Мачеха, увидев монеты, быстро что-то подсчитала и заявила, что теперь Талина может тянуть с замужеством сколько угодно — чем дольше она продержится на должности управляющего, тем богаче и знатнее муж ей достанется. Талина замуж и не стремилась — быть единовластной хозяйкой в доме ей понравилось. С другой стороны — замужние женщины пользовались гораздо большим уважением в обществе, как и женатые мужчины. Оставалось только найти такого мужа, который бы не пил, не дрался, знал о существовании подгорного народа и не возражал против её поездок домой, не вызывал отвращения как мужчина, был способен изредка о чём-нибудь поговорить, но со своими проблемами не приставал, жил отдельно от отца с матерью, не лез бы в её работу, не претендовал на её деньги, сам был достаточно богат, чтобы нанять детям нянек и… не мешался.

О Дереке известия приходили редко и скупо, передавал их обычно агент Хельма — весёлый добродушный толстяк, вторым обликом которого была стройная длинноногая снежно-белая борзая. Толстяк был слишком заметен и раньше работал гончим и посыльным, но теперь его оставили присматривать за Талиной, как она подозревала — для отвлечения внимания от тех дворняг, что часто копошились неподалёку от её дома. Кто из них настоящий агент — рыжая ли сука с проплешинами, еле передвигающая ноги и часто к ней ласкающаяся, черный ли с подпалинами пёс, хромоногая лохматая шавка с рваным ухом или кто ещё, она даже не пыталась разобраться. Агент на то и агент, чтоб его нельзя было вычислить.