Макарка Гыррр - Под сенью клинка

— Да.

— Гнать его давно пора, но никто не берётся — кому охота лезть и мараться? Тем более он в бою очень неплох. Разводят руками — пусть себе тонет вместе с миром, другим наука. К тому же на его место желающих нет, даже не представляю, кого уговорить сможем.

— В крайнем случае могу я.

— Именно что — в крайнем. Тебе слишком часто отлучаться придётся. И носителя надолго одного оставлять опасно. Думаю, кого-нибудь упросим всё-таки. Но Стадеша оттуда ты сам выдворить должен. Справишься?

— Без проблем.

— Ну-ну. Но если всё-таки… кого б предпочёл на его место? Ну так, чтобы я знал, кого начинать уговаривать. Напарник — не напарник, но пересекаться вам иногда придётся. И лучше б без мордобоя. Конечно, если ты с ним совсем не сможешь контактировать, мы проводника постараемся поменять, но… и этого-то чуть не два века искали, а результат… Так кого бы ты предпочёл?

— Какую-нибудь бабёнку поаппетитней.

— Что ж… Ты только не раскайся потом в своём пожелании.

— Постараюсь.

Парень, принёсший отчёт о неполадках, был невысок, худощав, сероглаз и черноволос. Бледная кожа — обычная для подгорных жителей. Рилетимад, — вспомнил Гозрений, оторвавшись оловянной пластины с колонками цифр, — ответственный за стабилизацию седьмого подуровня.

— Слушаю тебя, так какие проблемы? Здесь всё в пределах нормы.

— Знаю, — слишком уж вызывающе улыбнулся парень, — я просто хотел поговорить. Ты знаешь, кто я?

Шпион, понял Гозрений, хорошо, если только шпион. Ничего, все подуровни продублированы.

— И кто?

Парень распрямился.

— Алерилетимад — прямой потомок светлого владыки Аледера в девятом поколении, от его старшей и единственной дочери — прекрасной огненноволосой Алеренины. Шпион, как ты уже понял. Пришёл с единственной просьбой — выслушай меня и прочти вот это, — крошечная серебристая пластинка легла на стол Гозрения.

Маг молчал, разглядывая узор из точек и чёрточек.

— Говори.

— У меня три дочери и два сына, — голос парня дрогнул. — Сейчас они в палаточном городке под небом среди беженцев. Дед… светлый владыка… предлагал три дворца в столице для всех своих потомков, но… мы все решили что младенцам они нужнее. Ты знаешь, что будет… через пару дюжин лет?

Знаю, хотел сказать Гозрений, прекрасно знаю.

— Что будет по нашим расчётам? — добавил парень.

— И что же будет?

— В лучшем случае — не останется подгорного народа. Нас не останется. Мы все вынуждены будем жить под небом. Ты представляешь — каково это, жить под небом? Никогда — никогда! — не видеть сводов над головой? Огненных шахт? Водопадов? Мостов? Это в лучшем случае. В худшем — не останется вообще никого. И… — парень сглотнул, — даже в самом лучшем случае, если тебя удастся остановить, а мы вернёмся домой… во что уже никто не верит… никто из моих братьев и сестёр, детей, племянников, будущих внуков и внучатых племянников — а их у меня много, сам знаешь, — уже никогда не расскажет своим детям и внукам, что на самом деле у прекрасной Алеренины было два отца — светлый владыка Аледер и великий целитель Гозрений. Хотя бы прочитай, — попросил парень. — Хотя бы затем, что одного из твоих потомков не станет уже завтра. Ведь из купола нельзя выйти — нас размажет по времени барьер. Прочти — не могут же ошибаться все маги…

Гозрений молчал — ты будешь жить и завтра, и послезавтра, и… хотел сказать он, но не успел.

— Меня ещё просили передать на словах, — прервал его мысли парень, — дед… Аледер… велел спросить, помнишь ли ты мост, Хельма, и мужчину на той стороне моста? И помнишь ли, что он крикнул тогда?

— И поэтому он послал сюда тебя? — скривился Гозрений. — А не правнука… допустим, Аледена или Алезара?

— Я сам попросился, — вздёрнул подбородок парень, — потому что… кто-то же должен, ведь правда? Кто-то же должен отвечать за своих… прадедов?

Он не был похож на Ренину. На Талину. Он не был похож на самого Гозрения. И уж подавно у него не было ничего общего с Аледером.

— Иди, — махнул Гозрений. — Я не стану ни в чём убеждать тебя. И я прочту.

Он как раз проводил взглядом внука и взялся за пластину, намереваясь увеличить выгравированный на ней узор, когда нижние ярусы потекли, расплавились, задрожали в туманном мареве. Он не видел этого — лишь ощущал смещение временных потоков, и знал, что должно происходить сейчас внизу. Рилетидмад, нет — Але рилетимад приходил не зря. Он выполнил свой долг — отвлёк…

Гозрений швырнул пластинку на стол и бросился из кабинета — дверь оказалась заблокирована. Пройти сквозь неё при таких нестабильных потоках он смог, но потерял слишком много времени…

Осталось преодолеть дюжину ступеней до резонатора… Если бы это было так просто… Это — бег на месте через вихри и разрывы пространства… Резонатор… резонатор он соберёт новый, а вот помочь тому, кто сейчас рядом с ним… но, может быть, может быть… может быть Аледеру ещё можно помочь… Лишь бы пройти эту дюжину ступеней…

Клинок начал разгораться. Половина сферы пройдена — если эльфов снесёт, то уже не всех. Если правильно рассчитали. А вот гномов…

— Невиновен….

Невиновен — осознал Дерек, чувствуя как кровь заливает глаза и шею. Один осколок рассёк владыке лоб, другой — щёку…

Это не осколок — это пошла носом кровь. Странно — Дерек не чувствовал особых неудобств или слабости — все мысли занимал узор. После семи рун синнэль надо перейти к цифрам… Клинок раскалялся — рукоять ещё не жгла рук, но лезвие уже светилось…

У эльфа волевой раздвоенный подбородок, карие глаза и рубиновые волосы. Он сидит в траве, среди ромашек и клевера. Рядом носится девочка лет пяти — с такими же сияющими рубиновыми волосами. Девочка радостно смеётся, пытаясь поймать вётркую голубую стрекозу.

— Вы стали единым целым, — и грустно, и понимающе улыбается эльф, — наконец-то…

— Знал бы ты, чего нам это стоило…

Через какого сына этот эльф приходится мне потомком? Надо будет найти его, если всё обойдётся, а Ильм мог бы и сообщить… они ведь с Роксаной не первый год с ним знакомы…

Не останавливаться — чуть не запорол узор, ещё пол-ладони — а там уже не так важно… Подозреваю, эльфы дали запас — и половины узора хватило бы… Клинок налился свинцовой тяжестью — сфера остановилась. Придётся идти вдоль — не самый плохой исход, он уже боялся, что не успеет за её вращением…

Тропа вилась вдоль потускневшего артефакта — пряталась в пыли, скрывалась между кочек, раздваивалась. Дерек не терял её лишь потому, что держался за сферу, рука выводила узор сама — меч больше не тянул его к земле. Всё получалось легко и быстро — узор перевалил за три четверти и закончился на вершине — изящной спиралью.