Макарка Гыррр - Под сенью клинка

— Где-то два куля моих ростов, — прикинул Ренни глубину, — я бы полез. Чем ниже, тем больше шансов найти наши старые тоннели. Ты как?

Талина изучала ступеньки, спиралью опоясывающие шахту. Страховочных скоб и перил не было. Опознавательных рун и предупреждений — тоже. Вернуться наверх и умереть в лесу? Ни за что… Почему и не спуститься — их ходы тянутся почти под всеми землями, так что на глубине есть хоть какая вероятность встретить знакомые указатели и наткнуться на заброшенные ярусы.

— Это не наша шахта, — всё же высказалась она. — Ты же сам видишь — не наша, и далеко не такая древняя, как шахта Делорины. Ей вообще наверно меньше двух кулей лет. Или больше? Непонятно… Ренни, я бы спустилась, но… скажи, кто ещё, кроме нас, может построить шахту?

Ренни знал, кто кроме них может построить шахту. Брат его отца погиб на ликвидации прорыва. Он знал и то, что Талина спросила просто так — ей тоже всё давно ясно. Но… их тоннели пересекаются, пусть и не часто. Под землёй есть пещеры и реки — куда-нибудь прийти они смогут.

— Ерунда, — бросил он как можно небрежнее, — ничего страшного. Будь нижние так ужасны, от нас давно бы ничего не осталось. Ты только зубами не стучи, если кого увидишь, а спокойненько иди мимо — ничего они тебе не сделают. Тебя что, родители не учили? Проходчики частенько такими ходами пользуются — и ничего, нормально.

Он храбрился. А что оставалось делать? Он даже говорил почти правду, только не рассказал, какие лица бывают у тех, кто прошёл подобным тоннелем.

Шум за дверью то нарастал, то стихал. Они выбрали по два кинжала, выглядевших наиболее надёжно, куртку Ренни всё же сменил, арбалет закрепил за спиной, а самодельные сумки просто бросили вниз. Подумали, не стоит ли найти страховочную верёвку, но решили, что она не поможет — не удержит один другого на такой лестнице. Да и не казались ступеньки такими уж скользкими или узкими. Кто из них в детстве по стенам не лазил, да по отвесным колодцам с яруса на ярус не пробирался?

Было достаточно светло — несмотря на то, что Талина старательно соскоблила плесень отовсюду, куда смогла дотянуться. Ренни вздохнул и поставил ногу на ступеньку. Может, подумал он, нам лучше сорваться сейчас. Но лестница казалась вполне надёжной, а темнота внизу была куда приятнее солнца над головой.

Спускаться было не сложнее, чем по межъярусным переходам. Стены были где земляные, где из песчаника, и кинжал входил в них достаточно легко. Подстраховываться пришлось всего два раза. Ренни спускался первым, проверяя надёжность ступенек, и изредка спрашивал Талину, всё ли у неё в порядке. Светлое пятно наверху постепенно уменьшалось, а тьма впереди не давала точного представления о высоте. Приходилось свистеть. Он даже не сразу понял, когда спуск закончился.

— Ну вот видишь, — ободряюще сказал он, поддерживая Талину, — всё совсем просто. Теперь надо найти нашу заброшенную шахту, а там уж куда-нибудь да выберемся.

Он умолчал, что для заброшенной шахты они слишком неглубоко. А Талина не стала его поправлять.

Пока он говорил, картина прояснилась — эхо донесло, что дальше только один неуклонно снижающийся ход.

— Хорошо, — теперь Ренни не боялся говорить вслух: если будет погоня, от людей они здесь отобьются, а вздумают напасть нижние — всё равно шансов никаких. — Чем ниже — тем больше шансов выйти к своим. Воду чувствуешь?

Воду они не чувствовали, но рано или поздно всё равно должны были или выйти к ней, или умереть от жажды, или вернуться назад. Если не встретят тех, кто построил эту шахту.

Поединок закончился до обидного быстро, если кулачный бой можно назвать поединком. Ни мечом, ни хлыстом пользоваться не пришлось, поскольку все лучшие мечники действительно охраняли границы и собирали подати, а бичом никто не владел. Особых правил драки не существовало, поэтому Дерек просто уклонился от двух или трёх ударов стражника, после чего не спеша отправил того на землю в бессознательном состоянии. Оставлять на бедняге синяки или проводить болевые приёмы он тоже не стал. Народ остался крайне недоволен. Все дружно кричали «Мало!», но развлекать публику Дерек не собирался. Поэтому он развёл руками и сообщил, что если кому мало, то того он может быстренько уложить рядышком с бойцом на травку. Желающих не нашлось.

Князь тоже был не особенно доволен столь коротким поединком, но возмущаться не стал, скороговоркой провозгласив невиновность оборотня. Громко причитать и требовать денег рискнул лишь палач, не получивший платы за работу. Он едва не рыдал и тоном заправского нищего всё твердил об умирающей с голоду семье. Дерек кинул ему серебрушку, что, как он предварительно выяснил, втрое превышало установленные расценки за работу. Палач поймал её на лету и тут же растворился в толпе, стараясь на бегу отвязаться от настойчивых предложений срочно пойти обмыть столь щедрую компенсацию.

Купец с Хельмом встретили Дерека одинаково задумчивыми взглядами. Ещё три дня назад Дерек сказал бы, что они похожи, но теперь он научился различать живущих в этом мире людей. Оба светловолосые, как и половина жителей посёлка, но борода у синеглазого чуть длиннее и темнее, а стянутые на затылке в длинный хвост волосы отливали серебром. Ростом Хельм был чуть выше, в плечах уже и более жилист. Дерек прикинул, что купец лучше подходил для уличных драк и кулачных боёв, а вот Хельм, пожалуй, к бегу и стрельбе из лука. С кинжалами и кастетами оба смотрелись бы гармонично, но как они владеют мечом, Дерек представлял себе с трудом. Определить скорость реакции обоих он тоже затруднился, хотя купец, похоже, несколько отяжелел после того как обзавёлся собственными охранниками.

— Жаль, — печально вздохнул Ильм, — ты сделал его так быстро, что я даже не успел ничего поставить. А почему ты не стал требовать поединка на мечах?

Дерек не мог объяснить, почему. Князь тоже не настаивал, предложив самим выбрать оружие. Кулаки обоих вполне устроили — умирать или убивать за оборотня никто не собирался.

Привели развязанного перебежчика. Тот смотрел на них не столько с обожанием и благодарностью, сколько с ужасом. Выражать признательность и целовать Дереку руки предатель точно не собирался. Проследив за направлением его взгляда, Дерек понял, что страх двуликому внушает не он сам, а стоящий рядом с купцом Хельм. Создавалось впечатление, что в случае выбора между топором и встречей с синеглазым, предатель однозначно предпочёл бы топор. Хельм не сводил цепкого взгляда с оборотня, по-прежнему сохраняя на лице полупрезрительное выражение. Ильм же разглядывал перебежчика с откровенным любопытством.

— Мы тут прикидывали, за что тебя могли повязать, — азартно потёр руки купец, вызвав у Хельма едва ли не болезненную гримасу, — но так и не поняли, кто и зачем загрыз лошадь князя. Ты что, так сильно оголодал? Так на хрена княжескую-то есть, их же в любом дворе полно? И при чём тут кража драгоценностей княжны? А охранник, он что, действительно вошёл в долю и впустил тебя? А кто его тогда стукнул оглоблей? Или дубиной? Откуда в замке оглобля? Может, ваза? Что за бредятина, ты что, шпион? А дочка князя, она как, ничего? Всем даёт? Бесплатно? Или это всё сплетни? К ней пробраться очень сложно? Драгоценности-то отобрали? Жалко, а то можно было бы свой товар ей предложить в утешение. Как тебя вообще успели схватить, ты ж оборотень? Эй, парень, ты чего зубами-то стучишь, не трясись, не казнят тебя уже… э-эй, у тебя вид такой, словно ты сейчас на передние лапы припадёшь и хвостом вилять начнёшь, очнись, ты ж не шавка дворовая всё-таки… к тому ж тебя вовсе не Хельм спасал, если уж хвостиком вилять, то вот перед ним…