Юрий Симоненко - Комета

Иван в тот день проспал на работу и оттого, едва открыв глаза, он взлетел с койки так, будто она горела огнем, и, замедли он хоть на секунду, непременно бы сгорел в ней заживо. Так могло показаться стороннему наблюдателю. На самом же деле не увольнения он боялся, — кто ж его уволит, когда не так-то много желающих работать на его месте? — а того, что за опоздание полагался штраф, составлявший примерно семьдесят процентов от его дневного заработка. Метнувшись пулей по маршруту: туалет — ванная — кухня он, спустя десять минут выбежал на лестничную площадку. Проклятый лифт не работал, и Иван, подобно горному козлу, поскакал по лестнице, перепрыгивая разом через несколько ступенек.

Как ни старался Иван, как ни ускорялся, обегая прохожих, которые в то утро были все какие-то снулые, он не успел на «свой» автобус. Когда Иван все-таки добрался до метро, было понятно, что на работу он безнадежно опоздал…

… На целых сорок минут! Иван прошмыгнул мимо охранника в момент, когда тот отвернулся, и через две минуты уже находился на рабочем месте в салатном жилете с логотипом торговой сети на спине и бейджиком на груди. Он работал менеджером (как в последнее время стало принято называть продавцов-консультантов) в магазине бытовой техники уже второй год.

— Снова опаздываем? — подошла изрядно прожаренная в солярии блондинка с длинными ногтями и в белоснежной блузке на высокой, упругой груди которой возлежала аккуратная табличка с надписью «Анна» и, чуть ниже, «администратор». — Что на этот раз, пробка в метро?

— Нет, автобус долго ехал, — скомкано ответил Иван.

— Нужно раньше выходить, чтобы не опаздывать, — заметила блондинка деловым тоном. — Делаю Вам замечание, Иван. — Она развернулась, и исполненная чувства собственного достоинства направилась в сторону кассы.

— Сучка крашеная… — еле слышно сквозь зубы процедил Иван. «Непонятно, чего эта курица здесь вообще делает?» — думал он. — «Ведь ясно же, что зарплаты администратора ей хватает разве что на пару выходов в мажорный клуб, или куда там эти дуры теперь ходят? И ведь сидит здесь чего-то… Таким как эта можно вообще не работать, — а нафига, когда за тебя какой-нибудь лысый полубандит-полубизнесмен платит или депутат?.. Видать, увлеклась девочка игрой в независимость» . — Он усмехнулся. — «А может, и мне тоже жабу какую завести? Да хоть нашу директоршу Нонну Аркадьевну охмурить?» — Иван представил себе рыхлые телеса Нонны Аркадьевны, и к горлу подкатил ком. — « Не. Ну ее нах, Нонну…»

В длинном ряду тонких широкоэкранных телевизоров очередная «говорящая голова» что-то умничала по поводу кометы. Иван, к которому в это утро клиенты не спешили выстраиваться в очередь (в магазине как и на улицах было тревожное затишье) побрел в ту сторону, где на четырех экранах в самом конце ряда шла трансляция какого-то ток-шоу.

«… мнение, что эта комета намного старше нашей Земли», — мужичок с козлиной бородкой, похожий на Троцкого, сидел на диване в студии и вещал домохозяйкам о загадках астрономии.

«То есть, Вы считаете, что эта комета может принести на Землю формы жизни более древние, чем наша планета?» — спросила ведущая, делая умное лицо. А Иван подумал: — «Дура! Какие еще «формы жизни»?!»

«Я этого, конечно, не утверждаю…, — смутился мужичок, — но есть предположение, что более девяноста процентов наблюдаемых комет из облака Оорта имеют внесолнечное происхождение, и, возможно, они содержат элементы, не встречающиеся ни на Земле, ни на других планетах нашей солнечной системы… Это гипотетическое предположение»

Видимо, поняв, что мужичок не собирается говорить об инопланетянах, пытающихся захватить Землю, ведущая прервала его: «Напоминаю нашим телезрителям, что вы смотрите ток-шоу «Утро у телевизора». В нашей студии с вами академик, метафизик (при этом «метафизик» чуть было не поперхнулся от возмущения) Михаил Григорьевич Зюзин и я, Светлана Амлетова. Уже через пять минут с нами своим мнением о комете поделятся актриса Надежда Неплюева и протоиерей отец Ананий, а сейчас — реклама на нашем канале…»

«Тьфу ты, уроды…. Совсем людям головы засрали. То у них древние майя календарь не дописали, то Нибуру, теперь комета эта…»

— Здорова, чувак! — толстый консультант Вася из отдела холодильников подкрался незаметно.

— Здоров, Вася! — Иван помял пухлую руку.

— Что там про комету говорят? К нам летят из космоса зеленые чуваки?

— Ага, чтобы похитить мозг у таких, как эта дура ведущая, или наша Анна…

— Чувак, я думаю, их здесь будет ждать разочарование! — тема явно веселила толстяка. — Что, Анна снова показала тебе, кто здесь доминирует?

— Да пошла она…

— Она не ходит, чувак, ее туда возят. Я вот на днях ее хахаля видел… С работы ее забирал… на «Лексусе». Такой квадратный, лысый, лет за пятьдесят….

— Да видел я его, — перебил Иван. — Может, о чем другом поговорим? Про грядущий Конец Света, например…

— А че про него говорить. Спустимся в метро и начнем выживать. А потом мутанты всякие появятся… лет так через пять. Весело будет! Ладно, я пойду к своим холодильникам, а то эта сучка что-то сюда косится, — сказал Вася и пошел на свое рабочее место.

Несмотря на внешнюю коммуникабельность, Василий был достаточно замкнутым человеком. Много времени проводил за компьютером — игры, интернет-форумы, Скайп. Он и в отдел холодильников пошел работать только для того, чтобы совсем не свихнуться на компах и прочих высокотехнологичных штуках. В свои двадцать пять Вася, конечно же, не был тем, про кого спустя пятнадцать лет можно будет снять очередную серию про «Сорокалетнего девственника», эту перспективу Вася порушил еще в далеком отрочестве. Но в личной жизни парню определенно не везло, несмотря на то что жил он в трехкомнатной «хрущевке» с вполне «ненапряжной», по его же собственному определению, семидесятипятилетней бабушкой Марленой Кузьминичной.

Иван снова подошел к телевизору. Народу на диване в студии прибавилось. Молодящаяся старуха-актриса с интересом внимала академику. Поп Ананий смотрел на «Троцкого» с оттенком недоверия.

«… ну, вот представьте себе несущийся по пыльной грунтовке грузовик. — Продолжал «Троцкий» — Представили? — ведущая закивала головой. — А теперь представьте, что сбоку, параллельно дороге, проходит железнодорожное полотно, по которому, в том же направлении, что и грузовик, движется поезд. Они движутся в одном направлении с примерно одинаковой скоростью. А сбоку дует сильный ветер, и всю пыль сносит на поезд! — он дополнял свои слова забавной жестикуляцией. — Так вот, комета — это «грузовик», а Земля — «поезд»! Пыль — хвост кометы!». «А ветер?» — спросила ведущая. «Солнечный ветер, световое давление… — «Троцкий» поправил очки. — Если пылевой «хвост» от грузовика обычно тянется за ним следом, и только при боковом ветре его сносит вбок, то «хвост» любой кометы, вопреки распространенному заблуждению, не следует