В.Федоров А.Зайцев - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

–Не люб он мне.– Покачал головой Отец.– Больно уж претенциозный. Я бы его хворостиной вдоль того места, откуда ноги растут, перехватил.

–Я бы тоже. Он у моего брата ой, кровушки попил. Понимаешь, такая гнида. Щеки отъел, что за сутки не облетишь.– Поспелов сплюнул от негодования.– А я ему в подчинение приписан.

–Терпи. Нас жучат, а мы крепчаем. Не грусти, бродяга. Отольются кошке мышкины слезы.– Похлопал по плечу Поспелова Отец.

–Иди, чего ты ждешь?– Сказал Поспелов.– Все сделал, так и иди. Подойди к нему, я думаю, он тебя отпустит. Если бы ты ему еще нужен был, он с тебя не слез бы.

Отец подошел к безликому бесцветному федералу и испросил разрешения покинуть дружную компанию, обсуждающую исчезновение шлюпа.

–Друг,– обратился к нему федерал.– Ступай. Мы с тобой свяжемся, когда в поход пойдем.

Твои друзья стаей на Луну воют, подумал Отец, а вслух произнес:

–Когда вы полетите? За шлюпом, я имею в виду.

–Скоро. Может даже, скорее, чем ты скажешь «Мозырьская краснознаменная дивизия».– С улыбкой на устах произнес федерал.

– Мозырьская краснознаменная дивизия.– Проговорил Отец.

–Конечно, может не так быстро.– Покачал головой федерал.– Но скоро. Нужно связаться с институтом времени, разработать совместный план похода, там много разного сделать. С документами все проблемы утрясти. Не переживай. Без тебя не отправимся. Ты у нас вроде заложника будешь.

–С вами, ребятки, не соскучишься. То подследственный, то заложник. Завтра могу оказаться жертвой.– Сказал Отец.

–Надеюсь, нет.

Отец предавался отдыху, стараясь быстрее забыть все, что с ним произошло за последние несколько дней. Он старался забыть федералов, которые пару дней истязали его и без того уставший мозг, старался забыть Петровича с его зомбирующим уколом. Постарался забыть все обиды, которые пришлось перенести, все заботы, которыми были наполнены дни. Он старался забыть Рыжую. Это удавалось хуже всего. В каждой женщине он видел ее. Ее озорную улыбку, ее маленькие точки веснушек, которые он так любил, ее восхитительную фигуру, с которой можно писать картины.

Из своего конверта с тихой заводью Отец сделал горнолыжный курорт, где дни напролет спускался на широких лыжах с заснеженных вершин. Он поднимался в подъемнике– кабинке, наслаждаясь видом зимнего леса и гор. На самой вершине обедал в ресторане, сделанном полукругом, чтобы из зала можно было любоваться открывающимися видами на гористые просторы. По нескольку раз скатывался с гор, оставляя за собой тучи рыхлого снега и восторженные крики.

Несколько дней конверт его был морем, где он с корсарами под парусами и Веселым Роджером бороздил Атлантический океан на шхуне с дивным названием «Синко Льягас». Он заходил на Барбадос, чтобы пополнить запасы пресной воды и починить мачты корабля, пострадавшие в битвах с испанским флотом. «Синко Льягас» уходил к Галапагосским островам, где, нарядившись естествоиспытателем, Отец в пенсне наблюдал за плавающими игуанами и вьюрками, которые водились только здесь.

Несколько дней Отец провел на борту «Наутилуса», где сам был капитаном. Он опускался в Марианскую впадину в поисках невиданных чудовищ. Он занимался дайвингом и собирал жемчужницы, которые носили в себе исключительно черный жемчуг. Отец плавал с акулами наперегонки, и пугливые гиганты непременно проигрывали ему в скорости. Отец, поднявшись в надводное положение, скользил по волнам на доске, ловя волну и балансируя, а окрестные морские просторы услышали немало простых и понятных русских слов.

Несколько раз Отец прыгал с парашютом и без него, приземляясь то на заснеженные вершины, то погружаясь в воду. Иногда он выбрасывался из самолета с доской для серфинга, чтобы покорить и воздушные волны атмосферы, которых оказалось немало. Отец прыгал с парашютом с горных вершин и в ниагарский водопад, хоть и боялся высоты.

От скуки он взбирался на скалы Памира и Эвереста. При этом он заказал у компьютера отключить опцию кислородного голодания на вершине, чтобы было веселее. Взобравшись на вершины, он оставлял надписи масляной краской: «Отец был здесь» или «Привет от Отца всем бездельникам. Знайте. Я здесь был первым». А на снегу палкой писал имя своей любимой, чтобы ветра и снег навеки унесли с собой его тайну.

Несколько раз Отец устраивал космические войны, где боевые вылеты случались сразу, стоило было Отцу отдохнуть или поесть. Где стрельба из лазерных пушек и тяжелых корабельных бластеров крушили верткие истребители противников. Где космический флот под командованием контр-адмирала космического флота Отца после тяжелых изнурительных сражений одерживала потрясающие и героические победы. Отец не был кровожадным, поэтому в качестве противника выбрал себе воинственную планету, населенную роботами-олигофренами. После каждого сражения бортовым медикам удавалось спасти всех членов команды, с которой Отец начинал войну.

Пару раз Отец устраивал сафари на тираннозавров и мастодонтов, имитируя в своем конверте времена изначальные. Он, вооруженный бластерами, гранатометами и легкими танкетками раскатывал по древней земле и крушил прожорливых гигантов прошлого. Охота ему тоже быстро наскучила.

Однажды Отец решил устроить ведьминский шабаш на Черной горе, окруженной топкими смертельными болотами. Тысячи ведьм слетелись на его зов, чтобы после дикой пляски вокруг жертвенного костра устроить оргии. Но, стоило было костру потухнуть, чтобы великое таинство переселения душ состоялось, на горе появился Поспелов.

–Ух ты, Отец. Потом, когда все закончится, давай здесь с тобой повеселимся.– Говорил он, разглядывая голых чумазых девиц, летающих на метлах в непристойных позах.– Почему я ничего такого у себя сделать не могу.

–Талант нужен.– Гордо заявил Отец, стыдливо натягивая на бедра повязку, сделанную наспех из мочала.– Главное– любить это дело. Тогда у тебя все получится.

Молоденькая ведьмочка спикировала из черноты небес на удивленного Поспелова и повалилась на него, заставляя трепетать все его мужские чувства. Отец окриком и взмахом руки отогнал от федерала неистовство молодости. Недовольная ведьмочка забавно поморщила свой носик и скрылась в цветущих кустах папоротника с молодым бесом. Поспелов поднялся на ноги, возбужденно вращая глазами. Отец воспользовался минутным замешательством своего знакомого и облачился в джинсы и белоснежную рубаху с пышными манжетами, завязанную узлом на животе.

–Точно. Сюда нужно будет вернуться. Ведьмы– это так романтично…– Глубоко дыша, произнес Поспелов.

–Володька, я думаю, у тебя была веская причина испортить мне это праздник души и тела.– Сказал Отец, присаживаясь на жертвенный камень к догорающим углям костра.