Терри Пратчетт - Стража! Стража! (сборник)

– Ха! Полкоролевства, – пробормотал патриций.

– И рука вашей дочери в придачу, – закончил Воунз.

– Насколько я понимаю, тетушка здесь не подойдет? – с надеждой в голосе спросил патриций.

– Традиция настаивает на кандидатуре дочери, ваша милость.

Патриций мрачно кивнул.

– А может, удастся подкупить эту тварь? – воскликнул он. – Драконы разумны?

– Насколько я знаю, традиционно их называют «коварными», ваша милость, – пожал плечами Воунз. – И они любят золото.

– В самом деле? А на что они его тратят?

– Они на нем спят, ваша милость.

– Ты хочешь сказать, они держат золото в матрасах?

– Нет, ваша милость. Они спят прямо на нем.

Патриций покрутил этот факт у себя в голове.

– А им не жестко? – осведомился он.

– Видимо, нет. Но сомневаюсь, что когда-нибудь им задавали этот вопрос.

– Гм-м. А говорить они умеют?

– Очевидно, это у них хорошо получается, ваша милость.

– А! Интересно.

Патриций размышлял так: если дракон умеет говорить, значит, с ним можно вести переговоры. Если с ним можно вести переговоры, значит, драконов можно взять за… в общем, за что-нибудь да взять.

– А еще говорят, что у них серебряные языки, – сообщил Воунз.

Патриций откинулся на спинку кресла.

– Всего-навсего серебряные? – переспросил он.

За дверью кабинета, в коридоре, послышались звуки приглушенных голосов, после чего в кабинет впустили Ваймса.

– А, капитан, – поприветствовал патриций. – Есть новости?

– Насчет чего, ваша милость? – переспросил Ваймс. С плаща у него капала вода.

– Насчет поимки дракона, – отчеканил патриций.

– Вы имеете в виду ту водоплавающую птицу?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – отрезал патриций.

– Расследование движется, – механическим голосом доложил Ваймс.

Патриций фыркнул.

– Все, что нужно, это найти его лежбище, – сказал он. – Как только вы нашли лежбище, дракон в ваших руках. Это очевидно. По-моему, полгорода только и делает, что ищет лежбище.

– Если это лежбище существует, – заметил Ваймс.

Воунз резко поднял взгляд.

– То есть?

– Мы рассматриваем целый ряд возможностей, – деревянно отрапортовал Ваймс.

– Если у него нет какой-нибудь там пещеры, то где он прячется днем? – осведомился патриций.

– Расследование ведется, – ответил Ваймс.

– Так веди его побыстрее. И найди это лежбище, – раздраженно приказал патриций.

– Слушаюсь, ваша милость. Разрешите идти?

– Иди. Я жду от тебя известий к сегодняшнему вечеру, понятно?

«Почему я сомневаюсь насчет того, есть ли у дракона лежбище? – думал Ваймс, вновь оказавшись на запруженной народом и озаренной солнцем площади. – Потому что он выглядел ненастоящим, вот почему. Ненастоящий дракон будет действовать по-своему, а не так, как мы ожидаем. Но каким образом этот дракон вышел из переулка, в который не входил?

Как только исключаешь невозможное, то оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, становится правдой. Разумеется, проблема заключается в том, чтобы очертить границы этого невозможного. Вот и весь фокус. Так-то.

А еще этот орангутан со своей книгой…»

Днем библиотека гудела от бурной деятельности. Ваймс чувствовал себя здесь несколько неуверенно. Строго говоря, как капитан стражников, он имел право ходить где угодно и заходить куда угодно. Но волшебники всегда заявляли, что Университет живет по своим, чудесным законам. Крайне неблагоразумно наживать себе врагов среди тех людей, в результате общения с которыми можешь считать себя счастливчиком, если в итоге сохранишь прежнюю температуру, не говоря уже о форме.

Библиотекаря он нашел сгорбившимся над столом. Орангутан выжидающе посмотрел на Ваймса.

– К сожалению, ее еще не нашли, – сообщил Ваймс. – Поиски продолжаются. Однако есть один момент, и ты можешь поспособствовать поискам.

– У-ук?

– Это ведь магическая библиотека? Я хочу сказать, эти книги вроде как разумные? Вот что я подумал: держу пари, если я заявлюсь сюда среди ночи, они сразу поднимут шум. Потому что не знают меня. Но если бы они меня знали, то, наверное, не возражали бы против моего присутствия в столь неурочное время. Значит, тот, кто взял книгу, должен быть волшебником, верно? Во всяком случае, кем-то, кто работает в Университете.

Библиотекарь огляделся, схватил Ваймса за руку и отвел его в уединенный уголок между двумя книжными полками. Только оказавшись там, он кивнул головой.

– Это кто-то, кого они знают?

Библиотекарь пожал плечами, затем опять кивнул.

– Поэтому ты и обратился к нам?

– У-ук.

– Он из университетского совета?

– У-ук.

– Есть идеи, кто бы это мог быть?

Библиотекарь пожал плечами – жест, исполненный глубокой выразительности для существа, чье тело, по сути, представляет собой висящий на лопатках мешок.

– Ладно, это уже что-то. Дай мне знать, если случится еще что-нибудь странное. – Ваймс оглянулся на книжные шкафы. – Ну, более странное, чем обычно.

– У-ук.

– Благодарю. Приятно встретить гражданина, который считает своей обязанностью помогать страже.

Библиотекарь дал ему банан.

Выходя на бурлящую улицу, Ваймс испытывал весьма необычный подъем. Определенно, он начал кое-что выявлять. Находить кусочки мозаики. Ни один из этих кусочков в отдельности ничего не значит, но каждый содержит в себе намек на целую картину. Все, что нужно, – это найти уголок или кусочек края…

Он был вполне уверен, что это не волшебник – что бы там ни думал библиотекарь. Во всяком случае, не из тех, что пасутся в Университете. Такие вещи не в их стиле.

Да, это драконье лежбище… Надо ведь что-то предпринимать. Самой разумной политикой было бы подождать и посмотреть, появится ли дракон сегодня вечером, а потом постараться выследить, куда он денется. Значит, надо наблюдать с высокого места. А есть ли какой-то способ обнаружить присутствие дракона? Впрочем, с определителем драконов Ваймс сегодня уже сталкивался. Творение Себя-Режу-Без-Ножа состояло из обычного металлического стержня с куском дерева в качестве рукоятки. Если металл расплавлялся до рукоятки, значит, вы нашли дракона. Подобно большинству приспособлений Достабля, определитель отличался абсолютной, хоть и своеобразной, эффективностью, оставаясь в то же самое время совершенно бесполезным.

Должен быть лучший способ обнаружить чудовище, нежели ходить с железной палкой и ждать, пока у тебя сгорят пальцы.

Клонящееся к закату солнце расплющилось по горизонту, как сваренное всмятку яйцо.

Анк-морпоркские крыши и в обычное время топорщились рядами горгулий, но теперь они прямо-таки расцвели жуткими физиономиями, которые можно увидеть разве что на деревянных гравюрах, посвященных вреду пьянства и продающихся среди вообще не покупающих гравюр классов. Многие морды шли в комплекте с телами. В лапах горгульи сжимали не менее жуткое оружие, которое в течение многих веков передавалось из поколения в поколение, зачастую несколько насильно.