Мария Боталова - Академия Попаданцев

— Савельхей, — мой голос дрогнул, — почему тьма на меня напала?

Он обернулся.

— Давай ты все-таки будешь считать это просто сном. Так лучше.

— Нет уж! Для меня лучше знать, чем я этой гадости не угодила! Ее твой отец подослал?

— Да.

— Но зачем? Объясни мне все толком, что я из тебя каждое слово вытягиваю, — я нахмурилась.

Савельхей устало потер глаза.

— А что тут объяснять, Лика? Они как-то прознали о моем отношении к тебе и решили этим воспользоваться. На тебя напали исключительно для того, чтобы меня спровоцировать.

— На использование магии тьмы? — мгновенно догадалась я. — Но… но… ты ведь не поддался?

— Нет, — судя по тону, Савельхей явно не жаждал продолжать разговор на эту тему. — Надеюсь, теперь-то понимаешь, почему тебе необходимо как можно скорее оказаться от меня подальше.

Я ничего не ответила. И так голова шла кругом. Конечно, меня ни разу не прельщала перспектива снова встретиться с той жуткой тьмой. Но от одной мысли, что не увижу больше Савельхея, становилось совсем тошно. Странно, во всей этой кутерьме последних дней и сама не заметила, насколько он все же стал мне дорог.

— У меня для тебя подарок. — Он сел рядом со мной. На его ладони лежал небольшой кулон — золотистый искрящийся камушек в оправе из неизвестного мне металла, похожего на тусклое серебро.

— Красивый. — Я невольно залюбовалась. — А по какому поводу?

— Просто так, без повода. У тебя он сохранится, а у меня — нет.

Приподняв мои волосы, Савельхей застегнул цепочку на моей шее.

— Спасибо, — я коснулась покоящегося на солнечном сплетении кулона. — Я обязательно его сохраню.

Я подняла взгляд на темного властелина. В янтарной глубине его глаз мелькали черные сполохи. Наверное, стоило бы испугаться, но меня это зрелище заворожило. Казалось, что я вижу отражение непрерывной внутренней борьбы, в которой ни одна из сторон не может окончательно побороть другую.

— Я не боюсь того, кто ты, — прошептала я, поддавшись порыву. — Пусть и должна бояться, как ты говоришь.

— Ты просто не представляешь, что это за сила, Лика, — Савельхей покачал головой.

— Почему же, очень даже представляю. Я сегодня читала про магию тьмы. Ничего там особо страшно.

Его губы тронула горькая усмешка.

— Ничего страшного? Ты только чудом не погибла от крохотного проявления этой магии. Тебя убили бы легко и играючи, если бы не дожидались специально моего появления. Причем мощь моего отца — ничто, ничтожная крупица по сравнению с той, которая досталась мне.

— Но ты же ее контролируешь!

— Пока. Пока контролирую, — его лицо было так близко к моему, что мы едва не соприкасались губами. — Но ты… Ты как проклятье.

— Спасибо на добром слове. — Я хотела обиженно отвернуться, но Савельхей не позволил. Сполохи тьмы в его глазах становились все заметнее, будто бы набирали силу.

— Рядом с тобой я могу потерять контроль в любой момент. — Он вдруг отстранился, словно очнувшись от наваждения.

Я закусила губу от досады. Хотела возразить, что, мол, ничего, пока же замечательно себя контролирует, но не успела — дверь распахнулась, являя взору Бонифация.

— Слушай, единорог, тебя стучаться не учили? — раздраженно поинтересовался Савельхей.

Боня невозмутимо стукнул копытом по двери.

— Так пойдет? Или двумя надо?

— Что-то случилось? — спешно спросила я.

— Даридадус перестал играть в молчанку. Пойдемте в библиотеку.

— Ну же, говори! Дружище, мы все здесь и не дадим тебя в обиду, — по десятому кругу увещевал Бонифаций несчастного призрака, зажавшегося в темном углу библиотеки между стеллажами. Несмотря на вроде бы готовность того поведать нам пророчество, при нашем появлении он снова начал сопротивляться.

— А если они узнают? — заныл Даридадус.

— Как они узнают? Ты думаешь, кто-нибудь сунется сюда подслушивать, когда здесь темный властелин?

— И кто — они? — не сдержалась я.

— Они? — запуганный призрак перевел взгляд на меня и как-то подозрительно мигнул, чем сразу напомнил исчезающего Уню. — Я не видел, кто на меня напал. Их было двое. Мужчина и женщина. Больше я ничего не знаю. — Даридадус по-человечески, будто живой, вздохнул и добавил: — Хорошо, я расскажу пророчество. Слушайте.

Кажется, в этот момент он попрощался со своей жизнью во второй раз.

После того, как Даридадус поведал пророчество, в библиотеке повисло изумленное молчание. Как же так? Николетта избрана, чтобы все разрушить? Чего-то Унь-Тьвань не того наворотил! Зачем отдавать силу природного источника, противопоставляющегося тьме и смерти, той, кто уничтожит академию? Может, уставшему древнему божеству наплевать на жизни всех студентов, преподавателей и на академию в целом? Он слишком могущественен, чтобы не знать о пророчестве! Но, вспомнив милого дракончика, который по-своему даже заботился обо мне, я почувствовала неловкость. Может, он ничего не мог поделать и был вынужден передать силу Николетте просто потому, что она родилась избранной? Здесь, правда, возникает вопрос, кем вообще она была избрана. Впрочем, это не так уж и важно, когда призрак пророчит тебе, а вместе с тем и всем обитателям академии смерть.

— Это что же, древнее пророчество так звучало? — недоверчиво поинтересовался Бонифаций.

— Вообще-то нет, — с внезапным смущением потупился призрак. — Просто для стихотворной формы пришлось немного… э… изменить. Но суть осталась та же. Избранная получит силу хранителя источника и уничтожит академию.

— Так нужно срочно рассказать обо всем! — воскликнул Бонифаций, вырывая меня из печальных дум. — Кому-нибудь…

— Мы идем к ректору, — объявил Савельхей с мрачной усмешкой. — Думаю, теперь он не станет отмахиваться и выслушает нас.

— Да, я бы тоже забеспокоился, если б мне сообщили, что долгожданная избранная собирается нас укокошить, — хмыкнул Боня.

Даридадус схватился за голову и, запустив руки в призрачные волосы, отчаянно взвыл:

— Они найдут меня! И уничтожат!

— Все отлично будет, чего ты переживаешь? — Бонифаций потрепал друга по плечу. Правда, промахнулся, и малость утонул копытом в этом самом плече. — Сейчас поймаем Николетту, обезвредим, а потом и сообщника ее вычислим.

Я представила, с каким бы удовольствием посадила ее в клетку к какому-нибудь монстрику. Жаль, в нашем зверинце все перевелись. Хотя нет, не жаль. От воспоминания о пережитом я содрогнулась.

— Не-е-ет! Вас ничто не спасет! Вы все умрете! И я тоже! — еще жутче взвыл Даридадус.