Сергей Лукьяненко - Остров Русь (сборник)

Глаза Холмса засверкали. Он отложил трубку, бережно взял из рук миссис Хадсон саблю и принялся ее разглядывать. Потом повернулся ко мне:

— Ну, что вы можете сказать об этой сабле, Ватсон?

Его уныния как не бывало. Обрадованный такой переменой в своем друге, я принял клинок из его рук.

— Во-первых, — сказал я, стараясь во всем следовать методу Холмса, — это отличная кавалерийская сабля. С хорошим отвесом… острым клинком.

— Великолепно! — подбодрил меня Холмс.

— Во-вторых, — я задумался, — забыть саблю, боевое оружие, в чужом доме — это неслыханно!

— Так.

— И в-третьих — сабля очень потертая, побывавшая не в одном бою. Отсюда можно сделать вывод, ее владелец — пожилой отставной военный, кавалерист, страдающий склерозом и чем-то глубоко озабоченный.

— Блестяще! Блестяще! — завопил Холмс. — Вы превзошли себя, доктор!

Я скромно улыбнулся. Миссис Хадсон раскрыла было рот, но Холмс строго посмотрел на нее, и старушка промолчала. Тогда друг взял саблю обратно, внимательно осмотрел ее и сказал:

— Ну что ж, я могу сказать о владельце этой сабли следующее: это крепкий мужчина средних лет, служивший где-то в Индии, никогда не ездивший на коне, абсолютно лысый, любящий колбасу с чесноком и старающийся прочитать все попадающиеся на глаза книги и газеты. Сабля подарена ему другом.

Меня эти бездоказательные построения несколько рассердили.

— Холмс, — мягко сказал я, — сегодня вы не в лучшей форме.

Шерлок Холмс вздохнул и протянул мне саблю.

— Глядите, доктор. Сабля очень тяжелая, старик не сумел бы ее долго носить. А ножны изрядно потерты — но только не с правой стороны, как было бы, езди он на коне, а внизу. Вывод: это крепкий нестарый человек, обычно передвигающийся пешком.

— Но почему с кавалерийской саблей? — завопил я.

— Подарок, память о друге, — спокойно ответил Холмс. — Сабля выкована из дамасской стали, вывод: ее владелец служил в Индии. На клинке остались крошечные кусочки колбасы с чесноком, похоже, саблю использовали вместо столового прибора.

— Боевое оружие? Позор… — прошептал я.

— Это еще не все, — соболезнующе сказал Холмс. — На жирном лезвии остались буквально микроскопические частички волос. Цвета их разглядеть не могу, но вывод напрашивается сам собой: владелец регулярно брил саблей голову.

Я схватил со стола бокал с шампанским и осушил его одним глотком.

— Ну и о книгах-газетах, — невозмутимо продолжил Холмс. — На тех же жирных пятнах остались частицы бумаги — как газетной, так и книжной.

— Ужасно, — пробормотал я. — Неслыханно… К чему идет Англия?

— Самое интересное, что владелец сабли — не англичанин, — задумчиво сказал Холмс, закуривая. — Но доказать это дедуктивно я не могу. Пока.

Некоторое время мы молча курили, глядя в камин. Потом я спросил у миссис Хадсон:

— Холмс не прав, ведь верно?

— Прав, — кротко ответила старушка. — Лысый мужчина средних лет, от него пахло чесноком, он читал «Таймс», разрезая страницы саблей. Очень загорелый, вот как вы, когда только приехали из Афганистана. С ним еще были…

— Молчите, Хадсон, молчите! — закричал Холмс. — Дедукция подсказывает мне, что мы найдем в прихожей еще что-нибудь! И сделаем вывод о спутниках офицера самостоятельно!

Через минуту мы уже были в прихожей. Зоркие глаза Холмса обежали комнату, потом он вскрикнул и поднял стоящий у дверей ботинок.

— Это ваш? — с благоговейным ужасом спросил он.

— Нет, — признался я с сожалением. Ботинок был хороший, кожаный, но без пары и слишком большого размера, чтобы стоило на него претендовать.

— Удивительно, — прошептал Холмс. — Потрясающе… Забыть трость — естественно. Забыть саблю — возможно. Но забыть ботинок… Что вы о нем скажете?

Наученный горьким опытом, я изучал ботинок минут пять. Потом рискнул сделать предположение:

— Его владелец — мужчина с ногами.

Несколько мгновений Холмс озадаченно смотрел на меня. Затем робко спросил:

— Все?

— Все! — ехидно сказал я.

— Да, не поспоришь, — согласился Холмс. — Можно только добавить. Владелец ботинка — молодой парень, худощавый, с большими руками и ногами. А еще он притворяется шотландцем, солнечно-рыжий, в хороших отношениях со своим слугой-негром, таскает с собой волынку, на которой не умеет играть, регулярно бреет ноги и носит толстые шерстяные носки.

Я присел на тумбочку для зонтиков и спросил:

— Бог мой, но как? Как вы сумели понять это?

— Если бы вы читали мой трактат об обуви и характере ее владельцев, то никогда бы не задали такого вопроса. — Холмс похлопал меня по плечу. — Такие ботинки может носить лишь молодой и худощавый парень. Что касается остального… На ботинке мелкие рыжие волосы — ботинконоситель брил ноги уже после того как обулся. Но как он мог это сделать в брюках? Вывод — он носит шотландскую юбочку, кильт. Раз он ушел, забыв ботинок в такую прохладную погоду, значит, на нем были толстые шерстяные носки. Но шотландцы не носят носков!

— Да? — поразился я.

— Да, — подумав, сказал Холмс. — Мне так кажется. Если же владелец ботинка носит шотландскую юбку, но при этом надел носки — значит, он лишь притворяется шотландцем! А любой выдающий себя за шотландца будет повсюду таскать волынку. Но играть на ней не сможет — это чисто шотландский порок… Что там я еще говорил?

— Слуга-негр, — напомнил я, — в дружеских отношениях с лжешотландцем.

— Самое слабое звено моих предположений, — признал Шерлок. — Я делаю этот вывод лишь на основании того, что ботинки хорошо начищены. Значит — у слуги с якобы шотландцем хорошие отношения. А что слуга — негр, нам сказала миссис Хадсон. Придется поверить ей.

— Честное слово! — возмутилась миссис Хадсон.

— Ладно, поверим в вашу наблюдательность, — решил Холмс.

На несколько минут мы погрузились в раздумья. Потом Шерлок опустился на колени и стал ползать по полу.

— Вы что-то нашли? — спросил я.

— Нет, но давайте поищем! — предложил Холмс. Я послушно опустился рядом, и мы принялись ползать по полу вместе.

— Вы уж извините, я тут давно не прибирала, — созналась миссис Хадсон.

— Да, я вижу, с прошлого вторника, — рассеянно ответил Холмс, заползая под диванчик, на котором обычно сидели наши посетители. И тут же оттуда донесся его вопль.

— Что случилось? — Я попытался прийти к Холмсу на помощь, но вдвоем мы под диваном не помещались.

— Дорогу, Ватсон! — кричал Холмс. — Шампанского, Хадсон! Это самая удивительная находка в моей жизни! Мышь! Мышь!

— А-а-а!!! — завопила миссис Хадсон, с неожиданной ловкостью запрыгивая на тумбочку для зонтиков.

— Не бойтесь, она в клетке! — сообщил Холмс, выныривая из-под дивана.

— Тогда я пошла за шампанским, — успокоилась миссис Хадсон. — Снимите меня, доктор!