Александра Черчень - Курсовая работа по обитателям болота

На небольшом помосте в конце зала находился Лель, который мягко перебирал струны виолончели, от чего по комнате неслась почти неслышная тревожная мелодия. Смычок валялся на полу рядом со стулом.

Я впервые увидела шута серьезным… И это настолько не вязалось с его обычным обликом, что он казался совсем другим человеком. Так… кажется, я хотела пообщаться с ним поближе. Возможность представилась гораздо быстрее, чем ожидалось.

Под потолком парила Мерилин уже в нормальной одежде и с немного виноватым выражением лица. Даромира Скелетоновна затаилась на самой дальней подушке и в нашу сторону, кажется, даже смотреть боялась.

— Еще раз добрый вечер, — первым поприветствовал собравшихся Смерть, стянул шляпу, огляделся, но бюстов, на которые ее можно пристроить, не нашел, потому нацепил на острый уголок подушки и сел.

От звука голоса Мастера все, кроме Леля, едва заметно вздрогнули и неприязненно покосились на эпатажного мужчину в красном.

Меня проводили до аналогичной огромной подушки, а сам Ла-Шавоир опустился напротив так, чтобы можно было видеть всех собравшихся. Посмотрел наверх и скомандовал:

— Спускайся! — Потом скривился и прошипел: — Х-х-хранительница!

— Не ругайся на Мери, — лениво проговорил Смерть, и я внезапно вспомнила, что при жизни Мерилин, кажется, была в его непосредственном подчинении. Кик никак не отреагировал на реплику серокожего Мастера, обвел всех присутствующих тяжелым взглядом и неожиданно устало спросил:

— Как вас угораздило-то? — Взглянул на музыкантов и осведомился: — Ну и зачем быть такими свиньями? Я что, мало для вас сделал?

— Мы пришли — тут уже все почти никакие были! — возмутился волосатый Шан. — И разве этому отказать можно?!

Он кивнул в сторону невероятного субъекта, на котором сегодня, похоже, сошлось все.

— Да, это не они, — опять ответил красноглазый, многозначительно ухмыляясь, потом подмигнул мне и продолжил ломать комедию: — Видишь ли, Кик… — Последовала драматическая пауза, во время которой глаза риалана начали светиться голубоватым светом, и я поняла: Мастер откровенно нарывается. Феликс — внук богини, неизвестно, на что способен.

— И?! — наконец не выдержал зеленый.

— Захотелось мне выпить… — глубокомысленно изрек Смерть, внимательно разглядывая потолок.

Последовал возмущенный возглас Даромиры:

— Пришел, спросил вас. — Мы все посмотрели на несчастную служанку. — Вас не оказалось, тогда приказал согнать ему собутыльников.

— Мне было грустно и печально, — скорбно поведал красноглазый в ответ на осуждающие взгляды. Только Лель молчал и улыбался, с иронией посматривая на Смерть.

— Айлар, ты мог мне дом не громить, а?!

— А это уже мы! — радостно просветил Феликса синеглазый шут. — Пришли в гости знакомиться с риале и заодно показать новую концертную программу. А тут — Смерть… Ему согнали только Дару, которая хоть и пьет, но плачет, да Мерилин. Последнюю пои не пои, а толку никакого!

— Все остальные спрятались, — грустно поведала Скелетоновна. — А я сбежать не успела.

— А откуда у вас кожаный прикид? — Я задала интересующий меня вопрос и тут же поежилась, потому что про меня, похоже, почти забыли, и оказаться под прицелом стольких глаз было неуютно.

— Это наше концертное, — охотно поведал Лель. — Для одной программы делали, но не пригодилось, потому оставили тут, в подсобке.

Служанку стало откровенно жалко. Не успела сбежать — и вот результат! Судя по влажным глазам, Даре тоже было себя очень жалко. Она была гораздо моложе, чем мне почему-то казалось. Не больше тридцати лет.

Да, веселая жизнь в доме Феликса! Ой, как мне с ним повезло!

Я с такой нежностью взглянула на риалана, что он начал подозрительно на меня коситься:

— Что?!

— Мне та-а-ак с тобой повезло! — Я и не подумала стесняться в проявлении этих светлых эмоций!

— Надышалась, бедная, — сочувственно хмыкнул Смерть и посмотрел на кикимора: — Сам знаешь, табак у меня… своеобразный, — покачал головой корень всех сегодняшних бед, после этого вытащил из кармана плаща знакомый портсигар и невинно осведомился: — Я закурю?

— Айлар! — зарычал зеленый. — Сколько можно?! Прими настойку, если совсем худо!

— А дело не в перегреве, — развел когтистыми ручками Мастер и противно ухмыльнулся: — Просто влияние магии на организм. Я не так давно очень много работал со стихией, и вот он — результат.

Судя по лицу болотника, ему очень многое хотелось сделать с наглым «результатом», который с неподдельным интересом смотрел на него. Но Ла-Шавоир доблестно сдержался и даже ни слова не сказал. Судя по разочарованно скривившемуся Мастеру, он ожидал продолжения банкета. Скандала то есть.

М-да… И это один из самых влиятельных людей в секторе?!

Но тут Смерть повернулся в другую сторону и коснулся рукой шеи, проводя пальцами под тканью горловины водолазки. Я увидела сверкнувший… ошейник и вспомнила все, что знала о Хранителях и их положении.

Да, они почти всесильны. Но рабы. На поводке, в полном подчинении.

Неудивительно, что тут не только крыша воспарила, а еще и весь верхний этаж снесло.

Особенно если вспомнить, что они были палачами в свое время. Какой-то Гудвин очень некрасиво отыгрался.

Видимо, этот невольный жест заметила не только я, так как весь запал Феликса ушел в никуда, и сейчас он с грустью смотрел на мужчину напротив. Айлар резко повернулся, прищурился и тихо, одними губами сказал:

— Не смей!

Я опустила взгляд, хотя это и не ко мне обращались. Да, для такого жалость — хуже пощечины.

Спасла ситуацию незабвенная Соклетоновна:

— А можно я пойду?

— Можно, — отпустил несчастную кикимор, и она с удивительной для такой шикарной комплекции резвостью и грацией ретировалась из комнаты. «Йети» проводил ее заинтересованным взглядом. Я — сочувственным.

— Раз-с-с мы тут, и даже в нужном сос-с-ставе, то, может, все же с-с-сыграем? — вдруг прошипел варан, поймал мой удивленный взгляд, склонил голову и представился: — Азет РахГар. Очень приятно познакомиться, госпожа Юлия.

— Взаимно. — Я приветливо улыбнулась, усилием воли подавляя всколыхнувшийся иррациональный страх перед огромным и очень зубастым ящером.

— Шан тир Валлес, — в свою очередь представился волосатый любитель «нэ-э-эжных дэ-э-эвочек».

Лель спрыгнул со сцены, подошел ко мне, подхватил безвольную руку и коснулся поцелуем внутренней стороны ладони с вкрадчивым мурлыканьем:

— А меня вы можете называть по имени, прекрасная леди. Зачем эти ненужные титулы и прочие завихрения? — Тут наглый блондин уселся рядом и, не отпуская ладони, спросил: — И как же вам в Малахите? Не обижает ли вас этот сноб и крючкотворец, по некоторой нелепости считающийся моим другом?