Александра Черчень - Курсовая работа по обитателям болота

— С чего это? — весело спросила я, освобождая руку. — Поводов вроде не давала. И вообще… Кик, не мешай мне, а? Я вот тебе совершенно не помеха, так вспомни про недавно упомянутое тобой уважение и позволь мне барахтаться самой. Мне тут очень интересно. Мне очень любопытен этот шут. И я буду с ним общаться, если он сам будет не против!

— А Мастер? Зачем ты согласилась?

— А я что, дура? — с искренним изумлением воззрилась на покровителя. — Во-первых, Айлар очень интересный, во-вторых, он из категории тех, кому не отказывают. Или мои выводы неверны?

— Ты моя риале, — сухо ответил Ла-Шавоир. — А значит, могла это сделать.

— Не собираюсь вечно сидеть у тебя под колпаком, — независимо пожала плечами. — Кик, я хочу сама! Это новый мир, и я должна научиться плавать в болоте без спасательного круга в твоем лице. Вернее, я сделаю это. Хочешь ты того или нет!

Несколько секунд он стоял, пристально глядя на меня, а потом тихо спросил:

— В том окружении, куда я невольно тебя вовлек, нет обыкновенных, ты это понимаешь? Тут все с тройным дном и ничего не делают просто так.

— Понимаю, — честно кивнула я. — Так же, как и понимаю, что волей-неволей я всегда буду под защитой твоего имени. И осознаю, что они сейчас лишь увлечены необычной зверушкой. Хотя немного неясно, чем же я так интересна. Но пока наши интересы совпадают, — немного помялась, вспоминая верное выражение. — Как говорится: «Мы смотрим в одну сторону».

— Ты такая маленькая, — неожиданно сказал кикимор. — Именно морально. И очень-очень доверчивая. Тянешься к любому теплу хорошего отношения и без малейшей опаски идешь «в руки».

— Кошка, — развела руками, непонятно почему светло улыбаясь. — А если маленькая, то котенок. А они именно такие. Настороженность приходит с возрастом и опытом. Но знаешь… жить так, как я живу сейчас, — чудесно, ведь это позволяет погружаться в хорошие эмоции без остатка, растворяться в них и не думать о плохом, которое неизбежно держит якорем.

— Без якоря можно потеряться, — задумчиво проговорил Феликс. — И разбиться.

— Но у меня есть ты, — подмигнула в ответ. — Не позволишь ведь, верно?

Не давая ему ответить, я порывисто подскочила, встала на носочки, чмокнула его в щеку. Подмигнула ошеломленному кикимору, развернулась, подбежала к двери, но уже на пороге обернулась и с улыбкой попросила:

— Только не обижай меня больше, ладно?

Утро началось замечательно. Рано, солнце только-только встало и теперь золотило макушки деревьев. Я встала, поплескалась в душе, заплела слегка влажные волосы в очень-очень плотную косу, оделась построже и спустилась вниз, мимолетно сожалея, что тут нет никаких продуктов, — чашка какао с теплыми гренками сейчас казались пределом мечтаний. Идти в основной дом для того, чтобы завтракать в большой гулкой столовой, совсем не хотелось.

Я замерла на лестничном пролете, услышав тихий звон фарфора, и осторожным скользящим шагом спустилась на несколько ступеней, пока не увидела сидящего за столиком в гостиной Феликса. Он был в строгом, видимо, рабочем костюме и сейчас подносил к губам чашку с темным напитком, параллельно просматривая какие-то документы.

— Молодец, встаешь рано, — не глядя на меня, «пожелал доброго утра» этот воспитанный человек. — Садись завтракать, и нам пора во дворец.

— Доброе утро. — Я решила все же начать беседу, как полагается. — Спасибо, я рада.

Присела за стол, любопытно заглянула под крышку блюда, обнаружила там овсянку и, поморщившись, закрыла обратно.

— Ешь, — не поднимая глаз от документов, произнес Ла-Шавоир. — А то никуда не пойдешь.

Я возмущенно воззрилась на вконец обнаглевшего риалана.

— Феликс, а не много ли ты на себя берешь? — вкрадчиво осведомилась я. — Это уже слишком.

Он, по-прежнему не удостаивая меня вниманием, аккуратно закрыл папку, положил на стол и даже ленточки с краешка завязал, и только после этого поднял на меня глаза. Взял в руки чашку и откинулся на спинку стула, все еще не отрывая от меня взгляда. Наконец отпил, усмехнулся и снисходительно сообщил:

— Забочусь, — потянулся за булочкой, уже намазанной маслом, и продолжил: — А ты опять не ценишь.

— Овсянкой? — выразительно щелкнула ногтем по зазвеневшей в ответ крышке.

— Могу распорядиться, и принесут манную кашу, — невозмутимо ответил зеленый, с любопытством глядя на меня.

— Ты догадываешься, где она окажется через минуту? — с таким же любопытством осведомилась я.

— И где?

— В мусорном ведре! — решила не отвечать то, что, по всей видимости, от меня ожидали. Все же на голову своему покровителю я ничего опрокинуть не решусь. — Не люблю я такую кашу, — уже относительно спокойно ответила. — С чего такое рвение и трепетная забота?

— С того, что питаться надо нормально, — пожал плечами кикимор. — Я, к твоему сведению, тоже, как правило, ем на бегу, но надо хоть завтракать по-человечески. Ну и… еще есть такой закон жизни: на сытый желудок необъективная реальность воспринимается проще!

— Намекаешь, что мне будет нелегко?

— Я тебе это прямо говорю, — улыбался болотник. — Мало того, что придется знакомиться с дворцовым штатом, выдерживать любопытство слуг и общаться с клиентами, так у тебя еще и Мастер Смерти под боком будет. Который вчера был переведен тобой в третий круг и, поверь, станет этим пользоваться.

— Мои проблемы. И вообще, я хочу какао и гренки, — непонятно почему решила покапризничать.

— После каши, — невозмутимо отозвался кикимор, откусывая первый кусочек булочки. — Тем более что она вкусная.

Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Прямо так — глаза в глаза. Первым не выдержал Феликс, уголки губ мужчины начали подрагивать, а я так вообще открыто рассмеялась.

— С чего такое поведение образцового папеньки? — осведомилась, покорно подтягивая к себе тарелку каши, и зависла, вдыхая аппетитный аромат и критически осматривая содержимое. Варенье и кусочки фруктов. Теперь надо пробудить в себе желание это скушать. Не то чтобы я не любила кашу, но вот с самого утра есть хотелось совсем другое. Мама всегда едва ли не силком заставляла меня питаться нормально. Мама…

— Почему загрустила? — мигом ощутил перемену в моем настроении Кик.

Я вздохнула, помялась, но все же рассказала про бредовую надежду, что пропавшая мама оказалась в этом мире.

— Конечно, я хватаюсь за соломинку, — спокойно кивнула, решаясь и отправляя в рот первую ложку овсянки в надежде, что аппетит приходит во время еды. — Но иных вариантов… у меня нет.

— Я дам отмашку своим. Если ее в самом деле занесло к нам, то рано или поздно найдем. Только переселенцев выносит по всему миру, а стало быть, Малахитом зона поисков не ограничивается…