Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира II: Земной шар

Лицо Декана приняло встревоженный вид.

«А разумно ли так поступать?» — спросил он. У волшебников, как и многих людей, были секреты, которыми они не хотели делиться даже с самими собой.

Чудакулли встал. «Мы знаем, что это сработает», — сказал он, — «потому что с нами это уже случилось. Задумайтесь. В конце концов, мы должны добиться успеха, ведь мы уже знаем, что похожий вид сможет улететь с этой планеты».

«Да», — медленно произнес Думминг. — «И в то же время — нет».

«И что это значит, черт возьми?» — строго спросил Чудакулли.

«Ну… мы точно были в будущем, где это случится», — сказал Думминг, нервно вертя в руках карандаш. — «Но есть и другие будущие. Мультиплексная природа вселенной позволяет ей поглощать очевидные парадоксы и смягчать их последствия, но из-за мы ни в чем не может быть уверены, даже если знаем, что это так». Он старался избегать взгляда Чудакулли. «Мы отправились в будущее. Сейчас оно существует только в наших воспоминаниях. Тогда оно было настоящим. Теперь же оно может никогда не наступить. Послушайте, Ринсвинд рассказывал мне, как он узнал об одном драматурге, который родился примерно во времена Ди, но в другой версии истории. Вместе с тем мы знаем, что как таковой он существует, поскольку в Б-пространстве есть все возможные книги, собранные из всех возможных историй. Понимаете, что я имею в виду? Ни в чем нельзя быть уверенным».

Через некоторое время Заведующий Кафедрой Беспредметных Изысканий сказал: «Знаешь, я предпочитаю всеобщие законы в духе тех, где третий сын короля обязательно женится на принцессе. В них есть смысл».

«Вселенная настолько велика, сэр, что подчиняется сразу всем мыслимым законам», — сказал в ответ Думминг. — «При подходящем значении слова «чайник»».

«Слушайте, если мы отправимся в прошлое и поговорим с самими собой, то почему мы этого сейчас не помним?» — спросил Преподаватель Современного Руносложения.

Думминг вздохнул: «Потому что даже если это случилось с нами, это еще не случилось с нами ».

«Я, эмм, уже пробовал так делать», — сказал Ринсвинд. — «Только что, пока вы ели суп из моллюсков, я попросил ГЕКСа отправить меня в прошлое, где я смог бы предупредить себя о том, что когда мы упадем в реку, нужно задержать дыхание. И у меня все получилось».

«Ты задержал дыхание?»

«Да, потому что предупредил себя».

«Так… было ли такое место и время, где ты не задержал дыхание, наглотался речной воды и после этого решил принять меры, чтобы это не произошло?»

«Наверное, было, но теперь — нет».

«О, я понял », — сказал Преподаватель Современного Руносложения. — «Знаешь, хорошо, что мы волшебники, а то ведь все эти путешествия во времени прямо сбивают с толку…»

«По крайней мере, мы знаем, что ГЕКС все еще может с нами контактировать», — заметил Думминг. — «Я попрошу его снова переместить нас в прошлое».

Библиотекарь проводил их взглядом.

А секундой позже вслед за ними исчезло и все остальное.

У Угов нет настоящих историй, поэтому они не осознают свое положение во времени. Они не горят желанием менять свое будущее, потому что не имеют о нем представления.

Мы же знаем о существовании других будущих…

Мы, как заметил Думминг Тупс, живем в мультиплексной вселенной. Оглядываясь на прошлое, мы видим, где и когда события могли сложиться иначе, и задаемся вопросом: «А не могли ли мы оказаться в другом настоящем?». Точно так же мы смотрим на настоящее, представляя себе множество вариантов будущего. Мы думаем о том, какое из них произойдет на самом деле, и как мы можем повлиять на его выбор.

Возможно, мы ошибаемся. Может быть, правы фаталисты, утверждающие, что «все предопределено». Может быть, все мы автоматы, вычисляющие предопределенное будущее механической вселенной. А может быть, правы сторонники квантовой философии, и все возможные варианты будущего (как и прошлого) существуют параллельно. Или же реальность — это просто точка в мультиплексном фазовом пространстве вселенных, одна-единственная карта, извлеченная из колоды Судьбы.

Как мы научились осознавать себя существами, живущими во времени? Которые помнят свое прошлое и с помощью него пытаются (обычно безуспешно) контролировать свое будущее?

Началось все очень, очень давно.

Понаблюдаем за прото-человеком, который, в свою очередь, наблюдает за зеброй, наблюдающей за львицей. Мозги этих трех млекопитающих заняты совершенно разными задачами. Мозг травоядного заметил львицу, но он едва ли видит все 360 градусов окружающего пространства (нам так кажется — понаблюдайте за лошадями в поле), обращая внимание только на некоторые детали — например, вон тот пучок травы, или ту самку, которая, кажется, готова к спариванию, или самца, который подает ей правильные сигналы, или три куста, за которыми, наверное, кто-то прячется… Если львица начинает двигаться, она сразу же получает приоритет, хотя и не занимает поле зрения полностью, потому что зебре приходится учитывать и некоторые другие обстоятельства. За теми кустами может прятаться другая львица, так что лучше мне перебраться вон на ту замечательную травку до того, как это сделает Чернушка [84] Nigella — прим. пер. … Когда я смотрю на эту траву, то думаю о том, какая она вкусная… ЛЬВИЦА ДВИЖЕТСЯ.

Львица думает: это хороший жеребец зебры, но я за ним не побегу, потому что он слишком сильный (она помнит о той травме глаза, которую ей когда-то нанесла зебра своим пинком), но если я заставляю его убежать, то Дора, притаившаяся за кустами, скорее всего, сможет запрыгнуть на ту молодую самку, которая пытается привлечь внимание самца, и тогда я смогу побежать за ней…

Возможно, планирования здесь не больше, чем в голове у зебры, но, по крайней мере, львица способна предвидеть небольшой фрагмент будущего и планировать в настоящем времени, исходя из прошлых воспоминаний. Если я сейчас встану…

Человек наблюдает за львицей и зеброй. Даже в голове Homo erectus , скорее всего, уже складывались истории: львица побежит, зебра испугается, а другая львица бросится… а, на ту молодую самку. Тогда я смогу выбежать перед молодым самцом; я вижу, как бегу и бью его вот этим камнем. Homo sapiens , пожалуй, справился бы еще лучше; его мозг был более крупным и, скорее всего, более развитым. Он мог бы с самого начала учесть несколько альтернатив, подумать о сценариях «или» и, возможно, об одном сценарии «и»: «я стану большим охотником и встречусь с интересными женщинами». Сценарии «если», вероятно, появились позже — скорее всего, вместе с наскальными рисунками, однако способность предсказывать будущее дала нашим предкам серьезное преимущество и перед хищниками, и перед их добычей.