Терри Пратчетт - Благие знамения

В конце концов, их совокупный вклад составлял около шестидесяти фунтов в год.

Шедвелл ни в коем случае не считал, что нарушает закон. Его армия была священным воинством, так надо же как-то сводить концы с концами. В былые времена платили девятипенсовики, а теперь даже их нет.

То было очень раннее субботнее утро, рассвет последнего дня этого мира, и небо стало краснее крови.

Курьер «Международной экспресс-почты» осторожно завернул за угол на скорости тридцать пять миль в час, притормозил и съехал на травянистую обочину.

Выйдя из машины, он сразу бросился в кювет, чтобы не попасть под грузовик, который лихо вылетел из-за поворота на скорости, явно превышающей восемьдесят миль в час.

Поднявшись с земли, он нашел упавшие очки, нацепил их, достал посылку и блокнот, стряхнул с униформы траву и пыль и несколько запоздало погрозил кулаком стремительно удаляющемуся грузовику.

— Надо бы запретить эти проклятые грузовики, никакого уважения к людям, а ведь я говорил, я всегда говорил: помни, сынок, стоит тебе вылезти из машины, и ты уже простой пешеход…

Он спустился вниз по травянистому склону, перелез через низкую изгородь и оказался на берегу реки Ак.

С посылкой в руке курьер «Международной экспресс-почты» побрел вдоль берега.

Ниже по течению сидел молодой парень, одетый в блеклые одежды. Больше никого было не видать. Его белое как мел лицо обрамляли светло-пепельные волосы. Он медленно поворачивал голову из стороны в сторону, как будто с восхищением разглядывал речные пейзажи. Он напоминал викторианского поэта-романтика, за которого еще не успели взяться чахотка и опиум.

Посыльный «Международной экспресс-почты» пребывал в недоумении. Дело в том, что в прежние времена, и не так уж давно, здесь через каждые десять ярдов торчали рыболовы, на берегу играли ребятишки, влюбленные парочки приходили сюда послушать плеск и журчание воды, подержаться за руки и няшно проводить мимимишный сассекский закат. Он сам любил прогуляться по берегу с юной Мод, пока дело не дошло до свадьбы. Помнится, тогда и пчелки вились над цветами… Они символизировали.

Да, заключил посыльный, времена изменились.

Теперь белые и коричневые шапки пены невозмутимо дрейфовали по течению, сплошь покрывая воду ярд за ярдом. А если из-под пены все-таки проглядывала река, то на ее поверхности переливалась тончайшая пленка нефтехимических продуктов.

Прошумели крылья парочки гусей, довольных, что они вновь вернулись в Англию после изнурительного перелета через Северную Атлантику. Гуси приводнились на радужную пленку и сгинули в глубине без следа.

Как странно все в нашем мире, подумал курьер. Вот и долина Ака была когда-то красивейшим местом в Европе, а сейчас река превратилась в шикарную сточную канаву для промышленных отходов. Лебеди идут ко дну, а рыба всплывает кверху брюхом.

А что делать — прогресс. Его не остановишь.

Он подошел к парню в белом.

— Простите, сэр. Партийная кличка Мел?

Бледный парень молча кивнул. Он все так же пристально смотрел на реку, провожая взглядом впечатляющие холмы бурой пены.

— Как же красиво, — прошептал он. — Чертовски красиво.

Посыльный на время лишился дара речи. Но вот его речевой аппарат стал машинально вырабатывать слова.

— Да, странно все в нашем мире, не правда ли, ну, то есть можно объездить весь мир с посылками, а затем вернуться, как говорят, в родные пенаты, я ведь родился и вырос в этих самых краях, сэр, а успел побывать и в Средиземноморье, и в Де-Мойне, в самой что ни на есть Америке, сэр, и вот я здесь, и вот ваш пакет, сэр.

«Партийная кличка Мел» принял посылку и, взяв блокнот, расписался в получении. Ручка начала протекать, и подпись расплылась: сплошная клякса, а в конце то ли «…ма», то ли «…ение».

— Премного благодарен, сэр, — сказал посыльный.

Он побрел обратно вдоль берега реки, стараясь не смотреть на воду, и вернулся к загруженной трассе, где припарковал фургон.

После его ухода человек в блеклых одеждах развернул пакет. В нем оказался венец — диадема из светлого металла, украшенная бриллиантами. Несколько мгновений он удовлетворенно рассматривал ее, а потом надел на голову. Корона посверкивала в лучах восходящего солнца. Но тусклый налет, который начал покрывать серебристую поверхность с момента прикосновения его пальцев, становился все темнее, и вскоре вся корона почернела.

Мел встал. Что хорошо в загрязнении атмосферы, так это потрясающие восходы. Словно кто-то поджег небеса.

Случайно брошенная спичка могла бы поджечь эту реку, но, увы, времени оставалось в обрез. Мел мысленно прикинул, где и когда должны встретиться Четверо, и понял, что ему придется поспешить на встречу.

«А уж тогда, пожалуй, мы подожжем небеса», — подумал он. Его фигура как-то незаметно исчезла с речного берега.

Близился урочный час.

Посыльный оставил фургон на обочине дороги с двухсторонним движением. Обойдя машину (с осторожностью, поскольку автомобили по-прежнему вылетали из-за поворота), он оказался у дверцы водителя, просунул руку в открытое окно и взял квитанцию с приборного щитка.

Итак, осталось доставить только еще одну посылку.

Он внимательно прочел указания на бланке доставки.

В недоумении перечел их еще раз, обратив особое внимание на адрес и сообщение. Адрес состоял из одного слова: «Повсюду».

Затем он написал подтекающей ручкой короткую записку Мод, своей жене. Очень просто: «Я люблю тебя».

Положив бумаги на приборный щиток, он посмотрел налево, потом направо и опять налево и решительно направился через дорогу. Он был примерно посередине, когда из-за угла появилась немецкая машина смерти, многоосный грузовик для международных перевозок, водитель которого вконец помешался от кофеина, таблеток и транспортных правил ЕС.

Курьер проводил взглядом громаду удаляющегося грузовика.

«Боже, — подумал он, — а ведь этот гад чуть меня не сшиб».

Затем он глянул вниз на сточную канаву.

«Вот как», — подумал он.

— ДА УЖ, — согласился чей-то голос из-за его левого плеча, или, вернее, оттуда, где, по воспоминаниям, находилось его левое плечо.

Курьер обернулся, огляделся и увидел. В первый миг он не мог найти слов, не мог вообще ничего понять, но выработанная годами привычка сделала свое дело, и он сказал:

— Послание для вас, сэр.

— ДЛЯ МЕНЯ?

— Да, сэр. — Хорошо бы у него было горло — тогда хоть удалось бы сглотнуть. Будь у него еще горло. — Пакета, к сожалению, нет, мистер… э… сэр. Только послание.

— ТОГДА ПЕРЕДАЙ ЕГО.

— Вот оно, сэр. Гм… «Иди и смотри». [100] «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри» (Откр. 6:1) ( Примечание редактора ).