Серая Чума

- Кха. Так, да? – усмехнулся старик. – А что, мало знахарей других в ваших холомо? Что с Пасть-Арьха?

- Убили его, - мрачно отозвался Айюки.

- Жаль, жаль. А Темьба-Ворен?

- И его тоже убили.

- Но это уже не мы! – торопливо добавил Лщаледа.

- Жаль, жаль, совсем нехорошо... – мрачно покачал головой Вером-Паньге.

Старик недовольно закачал седой головой, отвернул угол циновки, открыл люк, свесился в погреб и достал несколько кусков квашеного мяса. Моржатина. Ингарцы режут добытого моржа на огромные куски в половину человеческого веса, крупные кости удаляют, сворачивают кусок так, чтобы со всех сторон на поверхности была только шкура, и зашивают. Полученный «мясной тюк» помещают осенью в глубокий погреб, выложенный камнем и очищенный от земли. За зиму мясо заквашивается, как капуста, и в начале весны его уже можно есть. Хранится в таком виде оно очень долго – Вером-Паньге уже целых два месяца питался только копченой рыбой и квашеной моржатиной.

Впрочем, еще раньше в его рационе вообще была одна только рыба.

- Нехорошее мясо, не сварено, - проворчал Тоньголе.

- Я больше люблю сырое, - холодно улыбнулся Вером-Паньге. – Как твоя жена, Айюки, здорова?

- Да, хорошо все, да овеют добрые ветры твои ноги, - смущенно пробормотал вождь вождей.

Прошлым летом старый знахарь исцелил его молодую жену – ни один знахарь не брался, все говорили, что бедная Мальдах умрет. А Вером-Паньге взялся, изгнал злых духов и даже лица красавице не попортил – а ведь часто после такой хвори у больного выпадают зубы или отваливается нос.

Именно поэтому Айюки чувствовал себя сейчас так неловко.

- Все хорошо, в тягости она, нового хорошего воина носит, - сухо ответил Айюки.

- Воина? А откуда знаешь, что то будет мальчик?

- Чужеземный знахарь сказал.

- Серокожий? – насторожился Вером-Паньге.

- Да.

- И вы верите словам серокожего знахаря?

- Нет. Потому и просим тебя вернуться в племя, помочь людям Айюки своей мудростью.

- Помочь, кха? – ехидно прищурился Вером-Паньге. – Помощь тебе, Айюки?

- Рыбы и шкурок мы не пожалеем.

- Кха, думаешь, мне нужны только шкурки? Нет, Айюки, не прав ты.

- Так что же тебе нужно?

- Правда.

Вожди недоуменно нахмурились. Вером-Паньге ухмыльнулся беззубым ртом, продемонстрировав окостеневшие десны, уже много лет успешно заменяющие ему зубы, проглотил последний кусок рыбы и неторопливо поднялся на ноги. Три пары глаз уставились на старого знахаря, не понимая, что он собирается делать.

- Погадаю я вам сегодня, - объявил Вером-Паньге. – Бесплатно погадаю, просто так.

Он отдернул шкуру, прикрывающую костяной сундук, буквально веющий волшебством, и осторожно поднял тяжелую крышку. Вожди зачарованно следили за его действиями – о искусстве предсказания Вером-Паньге ходили настоящие легенды.

Старик разложил на циновке горсть разнообразных предметов и хитро усмехнулся, глядя на вытянувшиеся лица гостей.

- Устроим большое гадание, кха? – вопросительно кашлянул он, беря в руки горсть ровных гладких шариков, выточенных из мамонтовой кости.

Вером-Паньге работал довольно долго. Сначала он раскладывал по кучкам костяшки, проводя с ними какие-то непонятные манипуляции – то выстраивал их линиями, то вновь ссыпал в общую кучу. При этом он не произносил ни слова.

Результат его не удовлетворил. Более того – ужасно огорчил. С помрачневшим лицом знахарь вынул из сундука клетку с живым леммингом и проткнул зверька длинной костяной иглой. Грызун еле слышно пискнул и затих. Старик невозмутимо выпотрошил трупик костяным же ножом, буквально вывернув его наизнанку. Костлявые пальцы очень долго копались во внутренностях, но в слезящихся старческих глазах все сильнее отражалось разочарование. Окончив копошиться в трупике, он разорвал его на части и бросил в печь. Дым пошел густой и темный, без единого острого конца. Очень плохое предзнаменование. Гадание по жертвенному животному окончилось полной неудачей.

- Очень плохо. Очень все плохо, - цокнул языком Вером-Паньге.

- Погадай еще, Человек с Двумя Именами! – взмолился Айюки.

- Нет, больше не буду гадать вам. Даже не просите.

- Просим тебя!

- Хорошо, погадаю еще.

Знахарь поскреб изуродованную губу, подумал, а затем взял жбан с холодной водой и кусок воска. Воск он растопил и в жидком виде влил в жбан, где тот и застыл на поверхности воды. Вером-Паньге долго что-то бормотал себе под нос, внимательно следя за движениями восковых капель, но в конце концов расстроенно покачал головой. Он аккуратно вынул весь воск и опустил в тот же жбан две иглы, натертые салом и моржовым жиром. Иглы мгновенно пошли ко дну, и старик едва не закричал от ужаса.

Вожди нервничали все сильнее.

- Нет вам доброго гадания, - вынес суровый вердикт знахарь. – Ничто не предвещает доброго исхода. Все плохо у вас будет. Кха!

Вожди переглянулись. Суеверный ужас боролся с жаждой войн и крови. Их с детства приучили не пренебрегать предзнаменованиями и пророчествами, но им до жути хотелось отправиться на юг, в земли мягкотелых людей со светлыми волосами. К тому же предсказания старого знахаря в любом случае ничего не решали – слишком большие силы пришли в движение, их уже не остановить кишками лемминга и воском в холодной воде.

- Отвечай, Человек с Двумя Именами, ты поможешь или нет? – угрюмо проворчал Тоньголе.

- Нет. Не будет вам моей помощи.

Вожди несколько минут сидели молча, медленно жевали квашеную моржатину и словно бы разговаривали друг с другом одними взглядами. В воздухе все усиливался отдаленный шум, пол под ногами еле заметно подрагивал.

- Ты слышишь эти звуки, Человек с Двумя Именами? – нарушил молчание Айюки.

- Слышу, - благожелательно кивнул старый знахарь.

- Ты знаешь, что они означают?

- Знаю.

Вожди снова замолчали. Их лица недовольно кривились. Вером-Паньге повернулся к ним, грустно улыбнулся беззубым ртом и тихо сказал:

- Не нужно так много думать. Что задумали сделать – делайте.

Айюки, Тоньголе и Лщаледа угрюмо кивнули и одновременно сунули руки за пазуху, извлекая на свет толстые костяные трубки. Вожди синхронно поднесли их ко рту и дунули.

Старый знахарь упал, как подкошенный. В его шею вонзились три одинаковых стрелки с костяными наконечниками, смазанными черной вязкой смолкой. Вожди кивнули друг другу – они выстрелили одновременно, никто не сможет сказать, чья именно стрела принесла смерть старику. Разгневанный дух не отыщет убийцу – грех разделен между троими, а карать трех человек за одно убийство нельзя.

И теперь они трое повязаны еще крепче – дороги назад им уже нет.

Тоньголе и Лщаледа молча вышли из холомо. Айюки двинулся за ними, но его остановил слабый стон: