Надежда Кузьмина - Попала!

— Не отвлекай! Я не договорила! — возмущение было не совсем искренним, и он это поймет, но довести мысль до конца нужно. — Узнаешь все о ней, займись этим лордом. Усади его в своем кабинете, рядом с собой, работать. Скажи, мне во время лечения было тепло, приятно, но кроме того никаких особенных ощущений…

— Никаких? — бровь над серым глазом поднялась.

— Да, я тебя хотела, — сердито уставилась я в упор в уже начавшие голубеть глаза. — Кстати, когда ты лечишь, все пациенты тебя хотят?

— Нет, это был привесок лично для тебя, — правый глаз лукаво подмигнул. Я фыркнула. А потом решила — пусть его, зато уже не сидит, как в воду опущенный.

— Одежда лечить мешает?

— Немного, но несущественно. Ты к чему?

— Заставь его до головной боли разбираться с годовыми отчетами или закупками для флота. Ну, не знаю с чем — нужна гора бумаг с цифрами. Доведи до мигрени. А потом сам ее сними. Понимаешь? Или, если не выйдет, просто встань у него за спиной, положив руки на плечи. Как знак поддержки, одобрения.

Он кивнул:

— Хороший план.

— Арвис… Я упомянула про книги с историями жизней других людей не зря. Зачем он это делает — понятно. Ему нужна твоя мать. Возможно, он даже искренне ее любит. Но ты понимаешь, что единственным способом получить ее было убрать твоего отца? И что вы с братом тоже лишние?

Глаза сверкнули неоном.

— Я могу ошибиться. Говорю это, чтобы, если выкопаешь такое в его голове, ты смог сдержаться. Тебе надо очень много узнать — имена всех его назначенцев среди придворных и в армии, кто еще шпионит на Талисию, кого из хороших людей он снял с постов, чтобы заменить их своими ставленниками. А еще — когда ждать нападения. Если все так, как мне кажется, — это может быть меньше, чем через три года. И подумай — что говорить ему о брате? И что рассказывать матери. Ведь она ищет в нем опору?

— Да, через год после истечения траура она дала слово выйти за него замуж.

Дважды упс!

— Прости, я принесла несчастливые вести…

— Ты не виновата.

Да знаю, что не виновата. Но все равно, я та — кто открыл этот ящик Пандоры. Так что вину за все несчастья спроецируют именно на меня.

— Не думай обо мне плохо. Я люблю тебя. И то, что ты обнаружила, спасет нас всех. Ну, может, и не спасет… но, не зная правды, мы бы точно были обречены.

— Но я не пойму… он не боялся оборвать род маэллтов?

— В нем самом есть частица крови. Возможно, он считает, что ее и способностей мамы будет достаточно… не знаю. Узнаю — расскажу. Кстати, Али была с братом почти год, но ребенка пока нет.

— И не будет, — вздохнула я. — Уж какое счастье с такой блудливой двуличной тварью?

Он вскинулся — ну все, сейчас защищать будет! Потом сник. Но все же съязвил:

— Зато ты у меня — образец нравственности. Никогда и никому! Даже собственному эриналэ!

Я сердито уставилась на Арвиса — совсем и не смешно!

— Арвис! Ты понимаешь, что бессмысленно предпринимать какие-либо шаги по обороне или пытаться завербовать наемников, пока лиммэт Палэнис во дворце? Все сразу станет известно врагам. За неделю управишься с ним?

— А что ты предлагаешь делать потом?

Задумалась.

— Несчастный случай. И похороны с честью и слезами всей семьи. Талисия не должна и заподозрить, что их планы стали известными.

— Мариэ, я не ожидал…

— Чего? Таких советов? Вот странно после похищения, чуть ли не смертельных побоев, попытки группового изнасилования и пыток в перспективе! — Вздохнула. Потерлась о его плечо щекой. — Прости. Я тоже сердита, что все хуже, чем мы могли предположить. Должна злиться на них, а выплескиваю раздражение на тебя. Давай сменим тему? Расскажи, ты по крышам лазить умеешь?

— Зачем по крышам? — обалдел маэллт.

— Да я хотела с высокой крыши при луне посмотреть на город и гавань.

— Ясно, — улыбнулся он. — Спорить могу, просто вид с балкона замка тебя не устроит, — задумался, а потом усмехнулся. — Вообще я знаю, как можно забраться к шпилю главного корпуса университета — вид оттуда обалденный! Хотя ночью я еще ни разу не лазил. Слазаем?

— Сейчас? — захлопала глазами я.

— Сейчас новолуние! Вот дней через десять в самый раз.

Когда улеглись, он заговорил:

— Извини, что спрашиваю, но что именно ты видела, когда застала миэну Алиэсту с миэном Дианаисом? Я должен знать, понимаешь?

Вздохнула. Понимаю — показать надо. Ему же предстоит об этом брату рассказывать. А значит, не видать мне сегодня брачной ночи. Потому что мешать собственные переживания вот с этим? — увольте-с!

Досмотрев мои воспоминания, Арвис вздохнул. Потом непонятно хмыкнул и повернулся на бок лицом ко мне.

— Дай проверю, как поживает твой живот.

И, не дожидаясь согласия, стал водить рукой по моему телу. То, что сейчас лечение было привеском к тому, чего он добивался, я почувствовала не сразу. Попыталась отстраниться, он не дал, притянул ближе и, воспользовавшись движением, сунул руку мне между ног. Опрокинул на спину, одновременно передавая свое желание ментально. Сейчас я уже сама не понимала, почему только что была готова отказаться от того, что он предлагал.

Напрасно я думала о нем как о студенте-однокашнике из группы. Зря, большая ошибка. Он — мужчина, зрелый взрослый мужчина, и его желания — девятый вал. Пискнула, когда колено настойчиво надавило, раздвигая мне бедра. Он навалился сверху, лишь слегка опираясь на руки.

— Вот так. Мариэ, скажи «да». Ну?!

Понятно, боль от предательства можно залечить любовью. Готова ли я стать таким лекарством?

— Мариэ, да?!

Я уже открыла рот, чтобы согласиться — в конце концов, так или иначе, но это произойдет, и ведь я на самом деле его люблю и хочу с ним быть… но тут Арвис напрягся, а потом соскользнул с меня.

— Брат зовет, прости.

Нет, я сейчас его укушу или удушу! Сначала завел до потери разума, причем искал не любви, а утешения, а теперь бросает потому, что появились дела? Нет, ну умом я все понимаю, но все равно… ведь хочется, чтоб меня любили потому, что любят, а не чтобы стресс сбросить. И не бросали при первом звуке трубы. Эх-х! Вот соображай, Машка, хочешь ли ты замуж за маэллта?

— Давай попробую взять тебя с собой?

— Аа-а?!

Ну да, очень умный вопрос. А следующий — не появлюсь ли я там голой? — еще умнее. Но, несомненно, — хочу!

Все же я оделась — показалось, что это проще, чем переживать, не свалишься ли на голову незнакомцу в чем мать родила. Потом Арвис, которого проблемы внешнего вида будто и не заботили, прижал меня к себе, и мы словно нырнули… чтобы всплыть из темной воды небытия в моей московской квартире. Я надевала юбку, но оказалась почему-то в бриджах — хорошо хоть, без дурацкого чепца на голове. А два темноволосых парня, которые обнимались посреди комнаты, были одеты одинаково — белые шелковые рубахи, черные штаны. Похожи, как две горошины в стручке! И который тут мой?