Владимир Пучков - Чертовский переполох

– Ну и ну! – поразился Илья, и неожиданно залился тихим лающим смехом. – Вот чудило, нашел с кем пить! А это кто?

Они перешли к следующему портрету. Тощее, как у скелета, лицо с длинными кошачьими усами еще больше развеселило друзей.

– Ну этого и блоха задавит! – изрек Муромец. – Тоже мне богатырь. Ну-ка, что там написано?

– Тонкий ход, – прочел Яромир и скорчился в приступе хохота. – Во здорово! Еще какой тонкий!

– Ты сам-то понял, чего прочитал? – сказал Попович. – Написано: дон Кихот, богатырь гишпанский. При рождении сошел с ума. Прославился честностью и благородством, за что был бит и унижен. Желал осчастливить человечество, но пал от зависти клевретов.

– Этого действительно жалко, – сказал Илья, смахивая нежданную слезу. Если буду в Гишпании, отомщу, пришибу клевретов и осчастливлю человечество. Вот ведь какой богатырь! Хоть и глупый, а добрый. Ну прям как я!

– Ты не глупый! – возмутился Яромир. – Ты очень умный!

– Ты, Яромирка, просто не в курсе, – вздохнул Илья. – Я дуб дубом! Был бы поумней, жил бы как боярин Матвеев. А меня все подраться тянет. Кровь-то дурная, так и зудит! Ну ладно. А это что за чудо? – Он остановился напротив следующего портрета.

Бритое лицо, бритая голова. Красные толстые губы и крупные лошадиные зубы. И совсем крошечные глазки, осторожные и трусливые.

– Богатырь Бяка, – прочел Попович и надолго задумался.

– Чего застыл? – рассердился Илья. – Дальше пошли, неча на всяку бяку пялиться!

Портретов было много, но судьба у всех богатырей была схожей. Либо самого сожрали, либо сам обожрался водки. Далее висел список, от чего погибают богатыри. На первом месте стоял спиритус, на втором девки, на третьем – природные катаклизмы. Оказывается, некоторые герои заглядывали в жерло огнедышащей горы и свалились туда по неосторожности, кто-то засмотрелся на небо, и его пришибло метеоритом, кто-то решил прыгнуть с одной скалы на другую и свалился в пропасть. А один так вообще учудил – нырнул в морскую пучину, добрался до самого дна, но был взят в плен морским царем и произведен в генералы.

Богатыри вышли из комнаты, посмеиваясь и почесывая затылки.

Между тем тропинка прихотливо разделилась на две. Богатыри, следуя совету, свернули налево и уткнулись носом в следующий павильон под названием «Комната страха». Там было темно, из приоткрытой двери несло запахом столярного клея и масляной краски.

Яромир осторожно заглянул внутрь. Из темноты тотчас высунулась плоская харя лесного демона и, как показалось богатырю, поманила его пальцем.

– Сейчас! – сказал Яромир, надевая бронированные перчатки.

– Вперед батьки в пекло не лезь! – остановил его Муромец. – Я старшой, мне и топать. Ужо разберемся, а вы стойте наготове, если что, крикну.

В дверном проеме снова появилась плоская харя.

– Ишь ты, как не терпится получить! – сказал Илья. – Ничего, сейчас отведаешь богатырских пряников!

Муромец поплевал в кулаки и решительно шагнул вперед. И дверь за ним тотчас захлопнулась.

Вслед за этим послышался такой град ударов, что у Яромира заложило уши. Дверь вместе с частью стены начисто снесло таранным ударом. Она упала на зеленую изгородь, а на нее шмякнулся лесной демон, но тут же вскочил и, держась за скулу, завопил:

– Это безобразие! Я буду жаловаться! Все зубы выбил, дубина стоеросовая!

Он хотел добавить что-то еще, но тут Яромир взял его за шиворот и поднял в воздух, а Добрыня, словно по боксерской груше, нанес несколько отработанных ударов. Демон крякнул и обмяк в руке. Яромир положил его на тропинку и прижал вылетевшей дверью, чтобы не удрал.

Теперь павильон смотрелся уже не так таинственно, как вначале. Точнее – он никак не смотрелся. Просто посреди кучи переломанных деревянных конструкций стоял Илья и сконфуженно оглядывался.

– Братцы! – донесся до богатырей его голос. – Да это же все фуфляндия! Я-то думал, что здесь чудовища, а это деревянные чучела на веревочках!

Между тем лесной демон снова ожил и, кряхтя как старый дед, вылез из-под двери.

– Я администратор павильона! – шепотом доложил он. – Я буду жаловаться ефрейтору Збруеву! Вы ответите… заплатите… – Тут он закашлялся и схватился за ребра. – Живого места не оставили, сволочи!

– Таких администраторов не бывает, – возразил Яромир. – наверное, надо тебя еще поколотить!

– Бейте! – гордо воскликнул демон.

Яромир молча занес кулак.

– Не надо! – мгновенно передумал администратор.

– Тогда признавайся как на духу! – сказал Яромир. – И не виляй, я этого не люблю.

– Этот павильон, – затараторил демон как по писаному, – поставлен с целью ознакомления богатырей с разными чудовищами, иначе говоря, с инфернальной фауной. Здесь есть чучело танского Грогга, биварского людоеда, кумарского джинна…

– Точно! – воскликнул Илья. – Чучела! Я смотрю – чучела. Может, думаю, притворяются? Ну и пошел их крушить, а тут этот, – показал он на администратора. – Я и обрадовался, думал, что один все-таки ожил… а он, значит, администратор? Хм… Неудобно!

– Конечно, неудобно, – согласился Яромир. – Надо было фамилию спросить. Тебя как зовут, демон?

Администратор обиженно надул синие губы, пошевелил пятачком.

– Ксенофобий Клаустрофобиевич!

Богатыри замерли, переваривая полученную информацию, но переварить не смогли.

– Во всяком случае, имя мы выяснили, – тихо сказал Яромир. – Теперь можно… Ну что, Капусто… Клаусто…

– Ксенофобий! – с достоинством уточнил администратор.

– Ага, Фобий. Небось, сейчас к директору побежишь жаловаться?

– Побегу! – радостно доложил демон, мстительно подрагивая усиками.

– Ну тогда я тебе помогу. Ну-ка, развернись!

Ничего не подозревающий администратор развернулся:

– Так, что ли?

– Ага. Только слегка присядь!

Глупо ухмыляясь, демон присел, и в ту же секунду богатырский сапог со свистом врезался в филейную часть Ксенофобия, посылая его в сторону Кхитая. С непередаваемым воем демон взвился в небо и мгновенно скрылся с глаз.

– Ты что наделал? – испугался Илья. – Нам же теперь влетит!

– Не влетит! – отмахнулся Яромир. – Я же сначала фамилию спросил, а потом врезал! Так что все по закону. И вообще, братцы, хватит дурака валять, мы уже целый час здесь гуляем, скоро солнце сядет.

– Это лабиринт, – возразил Попович. – Быстрее не выйдет.

– А если напрямик?

– Верно! – обрадовался Илья. – Чего петлять-то, мы не зайцы! Только кусты больно шипастые, мне бы что-нибудь типа тарана…

– Дверь сойдет? – спросил Яромир, поднимая крепко сколоченное дубовое полотно. – Она вроде крепкая.

– Сойдет! – заявил Илья, вертя дверь так и сяк. – Ну держись, братцы, сейчас я буду дорогу торить!

Выставив перед собой дверь, чтобы защититься от колючих веток, Муромец с диким ревом бросился сквозь кусты.