Владимир Пучков - Чертовский переполох

– «Белый аист». Коньяк. Фирма! Ну-ка… – Он отвинтил крышку и осторожно понюхал. – Пахнет спиритусом! – Зажмурив глаза, Добрыня сделал осторожный глоток. – Здорово! – Он сделал второй глоток и сразу поглупел. – На, Алешка, хлебни! Эх, хорошо с устатку!

Попович все еще сомневался, но, видя, что с Добрыней ничего страшного не происходит, тоже пригубил. И тоже поглупел.

– Ну вот! Дело сделано! – послышался рядом довольный голос. – Витя, теперь можно снять тюбетейки.

И чародеи сняли тюбетейки-невидимки.

– Вы кто? – удивились богатыри.

– Ваши хозяева! – нагло ответил Дуремаг. – А теперь говорите, где еще двое?

Весь день Дормидонт, Великий князь Лодимерский, крутился как белка в колесе. Его подняли ни свет ни заря, припудрили синяк под глазом, одели в секонд-хендовские шмотки, чтобы его величество не слишком отличался от гостей, подкрасили и набриолинили усы, подкрутив уныло свисающие кончики кверху.

– Усы, загнутые вверх, означают всемерное благополучие и стремление к победам! – науськивал его Кощей.

После легкого завтрака, за которым его величество съел матерого цыпленка, блюдо холодца, яичницу с жареными грибами, плошку красной икры, чашку черной и отварную стерлядку, запив все это кувшином ядреного кваса, пришла пора встречать именитых гостей.

Стрельцы выкатили на площадь перед теремом красный ковер, застелили ступени дорожкой и встали в почетный караул. Блудослав строевым шагом, высоко вскидывая задницу, направился к Дормидонту. Великий князь в сопровождении Кощея только что вышел из дверей и теперь осматривался, щурясь от яркого солнца.

– Ваше величество! Караул для встречи почетных гостей построен! – доложил Блудослав, сияя как начищенный пятак.

Дормидонт посмотрел на счастливое лицо командира стрелецкого приказа и вытащил из кармана ириску. Развернув, он сунул ее стрельцу в приоткрытый рот.

– Молодец, командир! Вольно!

Блудослав радостно зачавкал ириской и, развернувшись, встал в строй.

– И все-таки, – спросил царь шепотом Кощея, – почему этот Блудослав так идет? Может, он издевается над нами, а?

– Это от излишнего рвения, – туманно ответил Кощей. – Однако что-то наши гости запаздывают. – Великий канцлер вытащил из кармана песочные часы и покачал головой.

Делегации действительно запаздывали. Впрочем, это легко можно было списать на погоду. Благодаря магическим талантам Кощея в Лодимере светило солнце, но чуть дальше, начиная с деревни Гадюкино, шли обложные дожди.

Горожане, запрудившие площадь, терпеливо ждали. После встречи на площади должен был состояться массовый фуршет с водкой и солеными орешками. В предвкушении праздника народ разгонялся самогоном и брагой. Кое-где уже пытались плясать и петь, но переодетые в гражданское агенты тайной канцелярии пресекали такие поползновения на корню.

– И долго я буду ждать? – закапризничал Дормидонт. – У меня уже ножки ноют!

– Летит, летит! – заорал кто-то в толпе. Сразу поднялся шум. Народ, задрав голову, уставился в небо.

– Да где, где, ничего не видно!

– Вон, за колокольней, черная точка!

– Так это ворона!

– Братцы, ничего не вижу, глаза слепит!

В это время Кощей наклонился к уху Дормидонта и прошептал:

– Действительно летят!

В следующую минуту все увидели, как белоснежный корабль, попыхивая дымком, вынырнул из-за крыш, с трудом разминулся с колокольней и плавно приземлился на площади.

Бросили сходню, и на землю, шатаясь как пьяные, полезли закованные в доспехи рыцари. Блудослав напрягся, но тут же все понял и расслабился. Доблестных рыцарей укачало с непривычки. Почетный эскорт не привык к длительным перелетам. Рыцари выстроились в две шеренги. Одного тут же начало тошнить. Его оттащили в сторону и для свежести мозгов как следует отпинали. Наконец все устаканилось. Рыцарь, которого только что привели в чувство, прокашлялся и зычным голосом объявил:

– Его величество Теодоро, король гишпанский!

– Пора! – шепнул Кощей, и они стали не спеша спускаться по лестнице – Дормидонт впереди. Кощей справа и чуть сзади. В это время на сходнях показался гишпанский Теодоро. Кощей невольно вздрогнул, не веря своим глазам. Если бы не другой костюм и манера держаться, гишпанского короля можно было бы легко спутать с Великим князем Лодимерским. Тот же рост, та же комплекция и даже лицо! Нет, лицо все-таки было немного другое, и Кощей облегченно вздохнул.

Теодоро легко сбежал по трапу, запнулся на последней ступеньке и, пропахав носом по красивому ковру, распластался на земле. Но его величество все равно оказался на высоте.

– О Лодимерская земля, я обнимаю тебя! – воскликнул он и вскочил на ноги. – Здравствуй, мой венценосный брат! Буэнос диас! – и гишпанский король заключил растерявшегося Дормидонта в объятия.

Троекратно поцеловавшись, они направились в терем. Впрочем, надолго Дормидонту отлучиться не пришлось. Всего только и успели, что пропустить по кружке Кощеевой настойки и закусить парой малосольных огурчиков. Этого хватило, чтобы славный Теодоро окосел и прикорнул прямо в трапезной, на лавке. В этот момент Дормидонта позвали.

– Едут!

Следующая венценосная особа всем видам транспорта предпочла наземный. Еще издалека раздался торжествующий гудок, земля задрожала, а с некоторых крыш посыпалась черепица. Народ ахнул, раздался, и на площадь вкатил, тяжело ухая и свистя паром, железный пароезд.

Из пароезда выбралась целая делегация в немецких сюртуках и шляпах. Все они были похожи на братьев-близнецов.

– Фридрих, король биварский! – важно возвестил один из близнецов и вежливо расшаркался.

Тотчас раскрылась обитая черным бархатом дверь, и на землю ступил плотный красномордый мужик точно в таком же кафтане, как и его слуги, только башмаки у него были с золотыми пряжками. В зубах Фридрих держал тяжеленную трубку, которая дымила не меньше пароезда. Приподняв шляпу, он вежливо улыбнулся, вынул трубку и сделал вид, что раскрывает объятия.

– О майн Готт! Какой прекрасный погода! Это есть великий символ содружества двух государств, натюрлих! Счастлив видеть мой царственный брудер!

Тут Фридрих шагнул вперед и заключил Дормидонта в умеренные объятия, выдохнув ему в нос клуб вонючего табачного дыма.

От этого дыма Дормидонта неожиданно повело, но он удержался за Фридриха. Биварского короля тотчас потащили в трапезную. Узрев храпящего Теодоро, Фридрих сказал:

– О! – и вежливо сел подальше.

Выпили по кружке кизюмовой настойки и закусили огурчиками. Красное лицо Фридриха покраснело еще больше, а нос и вовсе стал фиолетовый. Дормидонт добавил еще, и Фридрих с большим опозданием понял, что вторая кружка была лишней. На скамейку он прилег рядом с Теодоро, положив тому голову на плечо. А Дормидонт поспешил встречать франкмасонского короля.